Ее звали Ферест Навруз. Это была молодая женщина привлекательной внешности. Ее мучили боли в затылке и спине, и она считала, что процедуры Муди могут помочь. Мы разговаривали с ней более получаса, пока не подошла ее очередь.
Ферест часто приходила на процедуры, и я всегда приглашала ее сразу в гостиную, где мы могли поговорить. Однажды она сказала мне:
– Я знаю причину этих болей.
– Правда? И что же это такое?
– Стресс.
Она разрыдалась. Более года назад ее муж поехал на заправку и не вернулся. Ферест и ее родители долго и безуспешно искали его по больницам.
– Через двадцать пять дней позвонили из полиции: «Можете забрать его машину». Но о нем не сказали ни слова.
Ферест с годовалой дочуркой переехала к родителям. Прошло еще четыре страшных месяца, прежде чем полиция сообщила ей, что ее муж находится в тюрьме и что она может его навестить.
– Его схватили прямо на улице и посадили в тюрьму, – всхлипывая, говорила она. – Прошло уже более года, а они так и не предъявили ему обвинения.
– Как это возможно? И почему? – спрашивала я.
– У него диплом экономиста, – объяснила она. – У меня тоже. Мы вместе учились в Америке. Именно таких людей власти боятся.
Ферест просила, чтобы я никому не говорила о ее муже. Она опасалась, что и ее могут арестовать. Вечером после приема Муди сказал:
– Мне нравится Ферест. Чем занимается ее муж?
– Он экономист, – ответила я.
– Прошу вас, как можно быстрее приезжайте.
В голосе Амаля слышалось требование. Сердце мое вырывалось из груди.
– Я могу приехать только во вторник, когда Муди пойдет в клинику, – объяснила я.
– Позвоните мне, пожалуйста, предварительно, чтобы я был готов, – попросил он.
Что это значит? Я надеялась скорее на добрые вести и чувствовала, как бесконечно тянется время. Махтаб пошла в школу в семь. Муди отправился на работу без четверти восемь. Я наблюдала за ним через окно и, убедившись, что он сел в такси, позвонила Амалю, чтобы подтвердить визит. Через час я уже сидела в кабинете Амаля.
– Чай, кофе?
– Кофе, пожалуйста.
Я с нетерпением ждала, пока он наполнял чашки. Он, однако, явно старался потянуть время. Наконец, подав мне чашку кофе, он сел за стол и сказал:
– Ну что ж, я думаю, вам нужно связаться с родными.
– Что-нибудь случилось?!
– Вы можете сообщить им, чтобы в День Благодарения они поставили на стол два дополнительных прибора.
Я вздохнула с глубоким облегчением. Я знала: на этот раз удастся, мы с Махтаб вернемся в Америку.
– Как?
Он изложил мне план. Мы с Махтаб полетим самолетом до Бендер-Аббаса, города на южной окраине Ирана. Оттуда нас на моторной лодке переправят через Персидский залив в Арабские Эмираты.
– В Эмиратах потребуется решить вопрос с документами, но вы уже будете вне территории Ирана, и оттуда вас не вернут обратно. Вы сможете получить в посольстве паспорта и отправиться домой.
Мысль о путешествии по морю в моторной лодке несколько пугала, но, если это могло открыть дорогу к свободе для меня и моей дочурки, мы предпримем эту попытку.
– Нужны ли будут деньги? – спросила я.
– Я заплачу за все, – опять заверил он меня. – Когда вы вернетесь домой, передадите мне деньги.
– Возьмите это, пожалуйста, – я подала ему пачку купюр. – Спрячьте для меня эти деньги. Лучше, чтобы Муди их не нашел.
Там было около девяноста долларов. Амаль согласился сохранить их для меня.
– Вам необходим документ, удостоверяющий личность. Без него вас не пустят в самолет, – сказал он.
– В посольстве лежат мои водительские права, метрика, а также кредитные карточки.
– А иранское свидетельство о рождении?
– Нет. У них есть только мое американское свидетельство о рождении, то, которое я привезла с собой. Мое иранское свидетельство о рождении Муди куда-то спрятал.
– Можно, конечно, попытаться купить билет на основании американского свидетельства о рождении, – рассуждал Амаль, – но лучше было бы, если бы вам удалось добыть иранское. Заберите, пожалуйста,
