милитарист – ну что могли противопоставить русским разведывательным отрядам, состоящим из тридцати вооруженных винтовками и ручными пулеметами улан или драгун, простые степные пастухи? Плохонькие охотничьи луки да кривые копья. Ни доспехов, ни шлемов, ни даже завалящей сабельки ногаи не имели. Все их воины ушли с Корбан-гиреем на Русь еще весной. Да так и сгинули под пулеметами где-то под Белгородом.
Приближение русских застало турецкий гарнизон Перекопа врасплох. Ворота Ор-Капу едва успели захлопнуть перед самым носом разведроты драгун. Широкий ров был абсолютно сухим, пушки на вал не выкачены. Командир 1-го Драгунского полка, подошедшего через час после разведчиков, оценил обстановку и после кратковременной артподготовки повел своих солдат на приступ. Им удалось оседлать стену и захватить одну из башен. Турки, собравшись с силами, контратаковали. Их сметали пулеметным огнем, но янычары продолжали упорно лезть. На стене завязалась рукопашная схватка. Ветераны 1-го Драгунского стойко отбили все атаки и сами перешли в наступление. Их вскоре поддержали солдаты 3-го Драгунского, а еще через два часа подоспели 1-й и 2-й Ударные полки.
Наступившая темнота не остановила сражения. Русские действовали четко и слаженно, шаг за шагом выбивая противника. Вскоре земляной вал оказался захвачен по всей своей восьмикилометровой длине, из последних сил держалась только крепость. Да и то – больше по причине нежелания русских командиров гробить людей на штурме стен. Проще дождаться подхода артиллерии и раскатать цитадель по камушку.
Незадолго до полуночи к Перекопу подошел сам воевода с основными силами. Михайло, узнав от вестовых об идущем бое, ускорил марш. Ему страстно хотелось одержать быструю, но бескровную победу, чтобы хоть немного сравняться славой с покорителями Кафы и Азова Ушаковым и Журавлевым. И в этом стремлении его поддерживало все войско – от офицеров до рядовых. Поэтому на приступ Ор-Капы русские пошли прямо с марша. Все успевшие подтянуться пушки и минометы провели короткий мощный артналет. Понеся большие потери, янычары и топчи стали разбегаться, не слушая своих командиров. Удар измотанных переходом, но горящих желанием побыстрее схватиться с врагом полков завершил разгром.
На рассвете ворота Ор-Капу, через которые русские до сих пор проходили только рабами, распахнулись. В полном порядке, с развернутыми знаменами через них потекли колонны русских войск.
За Перекопом снова пошли выжженные солнцем степи. Подразделения группы развернулись фронтом шириной пятнадцать километров. Полки построились в батальонные каре.
Тем временем войска Восточной группы начали грузиться на корабли Нового флота и захваченные в Азове транспортники, чтобы пересечь Азовское море. На перевозку пятнадцати тысяч человек и сорока восьми орудий понадобилось три рейса. Высаживалась Восточная группа в Керчи.
Через три дня, двадцать второго августа, обе группы соединились под Карасубазаром[18]. И, разрушив город до основания, совместно двинулись на юго-запад, растянувшись по степи широким бреднем.
Очень скоро татары поняли, что наступают их последние дни – уж очень страшно выглядело с виду неторопливое, планомерное наступление. Чувствовалось, что эта армия пришла навсегда. И в самое ближайшее время русские отомстят за все годы набегов, грабежей, убийств и насилия. За сотни тысяч убитых и уведенных в полон.
Противопоставить накатывающемуся стальному валу было практически нечего. Цвет и гордость крымчаков – ханская гвардия полностью полегла еще в мае при взятии Бахчисарая уланским полком. Мужчин-воинов в чамбулах осталось едва с четверть – остальные сложили головы тремя месяцами ранее. Всего татары могли выставить шестьдесят-семьдесят тысяч бойцов, а после проведения тотальной мобилизации, загребая «под ружье» стариков и мальчиков, – сто пятьдесят – двести тысяч человек. Центрального управления нет – султан так и не успел прислать им нового хана.
И что остается делать? Выходы в причерноморские степи перекрыты страшными русскими, города на побережье захвачены. Скрыться в горах? И долго там просидишь? Пастбища невелики, и большие овечьи отары не прокормят. А кончатся бараны – кончатся и люди. Ибо им останется питаться землей и камнями. Татарские чамбулы начали стихийно стягиваться к Ак-Мечети[19], религиозному центру Крыма. Постоянная авиаразведка докладывала русскому командованию, что оценивает общую численность в триста-четыреста тысяч человек. И это количество беспрестанно увеличивалось.
Собравшиеся на курултай мурзы совещались два дня, благо враги не торопились. В результате долгих переговоров, изредка переходящих в драки, предводители решились дать захватчикам бой. Последний и решительный, так как все равно деваться-то некуда!
Собрали всех, кто мог держаться в седле – седобородых и безусых. Русскому командованию группирование сил врага играло на руку – не надо будет потом гоняться по всему полуострову за мелкими отрядами. Утром двадцатого августа Скопину-Шуйскому поступила очередная радиограмма из Грозного. Авиаразведка доложила о приближении огромнейшей татарской орды. Численность противника оценивалась в сто двадцать – сто пятьдесят тысяч. Эту информацию через час подтвердили вестовые, присланные драгунскими разъездами. А еще через три часа Михайло собственными глазами увидел на горизонте столб пыли, больше напоминающий приближающийся самум[20].
Войска принялись готовиться к бою. Дистанции между подразделениями сокращались. Солдаты перестраивались в полковые каре. Но общее продвижение армии практически не замедлилось. До решительного сражения в тот день не дошло. Орда, отягощенная обозами, шла крайне медленно. А отдельные, вырвавшиеся вперед татарские отряды моментально перехватывались уланами и драгунами.
Бой начался на рассвете следующего дня. Едва взошло солнце, татары увидели в километре от себя поблескивающий штыками строй русских. Кочевники даже не успели вскочить в седла, как на них обрушился шквал огня. Двести пятьдесят стволов – минометы, пушки, гаубицы – ударили одновременно. Грохот первого залпа походил на извержение вулкана. Среди татар началась страшная паника. Кто верхом, кто на своих двоих, они начали разбегаться. Но драгунские и уланские полки, еще затемно вышедшие на фланги, загнали татар обратно под снаряды. Вырваться удалось считанным единицам.
Артналет продолжался больше часа. Под прикрытием огневого вала пехотинцы 1-го и 2-го Ударных полков подошли вплотную к месту ночной стоянки орды. Площадь в двадцать гектаров напоминала лунную поверхность. Плотность огня была настолько высокой, что казалось, ничего живого здесь остаться не может. На каждый квадратный метр приходилось несколько трупов и более мелких фрагментов тел. Даже привычные ко всему ветераны Ударных полков заколебались, не решаясь вступить на это поле смерти. Михайле пришлось личным примером повести войска на прочесывание. Изначальная численность орды являлась настолько высокой, что даже после обстрела случайно уцелело немало людей. Скопин-Шуйский приказал стрелять во все, что будет шевелиться. Работа для пехоты все-таки нашлась. Из рядов шагающих по страшному полю солдат то и дело слышались выстрелы. А иногда вспыхивали и короткие стычки с чудом выжившими, полубезумными от ужаса татарами.
К вечеру Михайло Скопин-Шуйский убедился, что противостоящая ему группировка врага полностью уничтожена. Свои войска воевода отвел на десять километров от места побоища и дал им сутки на отдых. Слухи об этом сражении, преувеличенные во сто крат, быстро разнеслись по всему полуострову. Те, кто до сего момента рассчитывал как-то пересидеть, надеясь, что русские долго в Крыму не задержатся, бросив стада и табуны, бежали на юго-запад. Агентурная разведка принесла в Грозный известия, что в среде собравшейся возле Ак-Мечети орды царит полное смятение. К началу сентября там собралось почти полмиллиона человек. Причем большая часть – женщины, дети и старики. Больших запасов продовольствия при поспешном бегстве никто не взял. А огромные овечьи отары сожрали всю траву на десятки километров вокруг. Начинался падеж скота, грозящий перерасти в падеж людей.
Лишившись всех лидеров, беспрерывно получая панические вести о наступающих со всех сторон русских, татары не знали, что предпринять. Дошло до того, что к Скопин-Шуйскому прислали парламентеров с предложением о капитуляции. На поклон к русским пришли не мурзы, а имамы и старейшины родов. Чтобы лично выслушать их предложения, во временный лагерь прилетел на «Аисте» император Дмитрий.
Татары попытались по старой привычке выдвигать какие-то особые условия своей сдачи в плен. Но император жестко пресек такие попытки. К этому времени кавалерийские полки полностью окружили стоянку большой орды, держась от нее на расстоянии пяти-десяти километров. Всякие попытки выйти за обозначенный периметр, в том числе для выпаса скота, жестко пресекались пулеметным огнем. Татарам
