— Я увидела вас со спины и узнала.
— Когда вы будете узнавать меня так же хорошо и в лицо?
— Ваше лицо навечно запечатлено в моем сердце! — пошутила она кокетливо.
Он любовался ее стройной, точеной фигуркой и симпатичной, светившейся молодостью рожицей. Хотя, казалось, она еще только-только вышла из детского возраста, косметика уже густо покрывала ее щеки, веки, ресницы и ногти.
— Вы со свидания или на свидание? — спросил он, пропустив мимо ушей ее шутку.
— Ну какие свидания по утрам! Так, моталась на машине по городу без всякой цели.
«Моталась!» Заразительный у них жаргон. Да, тебе уже тридцать пять, а ей только семнадцать. Правда, она настолько эмансипирована, что может заинтересовать любого мужчину, особенно если у того есть холостяцкая квартирка. Девочка начитанная, обожает Франсуазу Саган. Она сразу заинтересовала его, когда они познакомились на вечеринке в «Сан-Суси», устроенной друзьями-журналистами.
Надира мило рассуждала об искусстве и жизни, не стеснялась при случае ввернуть в беседу рискованную шутку. Университет она бросила и сейчас посещает какие-то сценарные курсы. Наверно, метит в звезды. Уже начала что-то писать, но, несмотря на свою красоту, не смогла пробиться ни в один журнал, ни на радио. При последней их встрече в той же компании она с восхищением распространялась об атеистическом экзистенциализме.
— Что для вас заказать? — спросил Адхам и полусерьезным тоном добавил: — Или отложим до моей квартиры?
— Закажите кофе, а о прочем и не мечтайте!
Он протянул ей сигареты и щелкнул зажигалкой. Надира закурила и начала прихлебывать кофе, игнорируя его настойчивые взгляды.
— Как обстоит дело с экзистенциальной озабоченностью? — поинтересовался он тем же игривым тоном.
— Прекрасно. Только я спала сегодня не больше двух часов.
— Размышляли о философских проблемах?
— Мама с папой закатили мне скандал, представляете!
Он вспомнил о теме для своего еженедельника, которую искал все утро.
— …Закончи образование, — продолжала она, передразнивая голоса родителей, — не пропадай из дома по вечерам — ты не парень, подумай о замужестве
Заигранная пластинка, но девочка хороша собой, сидеть с ней приятно, и их знакомство позволяет надеяться на большее… Однако сегодня ему надо сделать свою страничку, даже ценой отмены вечерних встреч…
— Где уж старикам понять юного философа!
Надира сдвинула брови, показывая, что шутки неуместны.
— Никто не хочет признавать за мной право на самостоятельный выбор, как будто я живу среди обитателей пещеры[19].
Адхам вспомнил многочисленные выступления ее отца по телевидению.
— Но ваш отец — человек современных взглядов.
— Как же, современных!
— По крайней мере по сравнению с моим отцом.
— Сравните еще с каменным веком! — прыснула она.
Он устремил вдаль мечтательный взгляд и увлеченно воскликнул:
— Каменный век! Если бы нам вернуться туда хоть на часок, я сей же момент взвалил бы вас на спину и без помех потащил к своей пещере в жилищном кооперативе «Аш-Шарк».
— Я уже говорила вам: не мечтайте! Лучше дайте я скажу, зачем пришла.
— О! Значит, мы встретились не случайно?
— Вы же сами рассказывали мне, что работаете здесь по утрам.
— Тогда пошли в мой кооператив, — с нарочитой серьезностью снова предложил он. — Вполне подходящее место для серьезной беседы.
— Неужели вы не видите, что я не шучу? — рассердилась Надира. Закурив новую сигарету, она подняла на него свои чистые, цвета меда глаза и оценивающе окинула его взглядом.
— Вы, помнится, обещали познакомить меня с господином Али аль-Кебиром.
— Вы серьезно? — спросил он озабоченно.
— Абсолютно серьезно.
— Несомненно, вы восхищаетесь им как актером?
— Конечно.
Они переглянулись.
— Ему сорок пять!
— Понимаю. А вы никогда не слыхали о магии возраста?
— Нет, но я много слышал о возрастной трагедии.
— Собираетесь взять на себя роль проповедника-моралиста со странички «Вчера и сегодня»?
— А какая роль отводится мне?
— Вы — его лучший друг.
— У него дочка ваших лет.
— Да, кажется, на факультете права.
— Будьте со мной откровенны, скажите, что вы задумали. Может быть, например, разбить его семью и выйти за него замуж?
— Ничего я разбивать не собираюсь, — ответила она, засмеявшись.
— Платоническая любовь?
Она пожала плечами.
— Кратчайший путь на экран?
— Нет, я не пролаза.
— Тогда что же?!
— Вы должны сдержать свое обещание.
И тут у него промелькнула идея.
— Вы мне подсказали тему для моей статьи! — воскликнул он.
— Какую же?
— Свободная любовь вчера и сегодня, — ответил он после некоторого раздумья.
— А поподробнее?
— Ну вот хотя бы такой тезис, — он непроизвольно заговорил строгим голосом. — Раньше, если девушка оступалась, про нее говорили, что она падшая, а нынче объясняют, что это озабоченность, вызванная цивилизацией, или философская озабоченность.
— Вы претендуете на прогрессивность, а сами ужас как допотопны! — рассердилась она.
— Чего же ждать от того, чьи родители жили в каменном веке?
— А вы бы не могли видеть во мне просто человека, такого же, как вы?
— Видеть в вас себя? Это какой-то нарциссизм.
— Вот вы смеетесь надо мной, и отец кричит…
— А вы?
— Я только прошу сдержать обещание.
— Дайте я сперва расскажу вам кое-что о нем. Он великий артист. Многие считают его даже лучшим киноактером у нас. Все так. Но он известен и своим поведением. Если его знакомят с такой девушкой, как вы, он тут же везет ее в свой загородный особняк и начинает с того, чем остальные кончают.
— Благодарю. Из вас вышел бы прекрасный опекун.
— Все-таки настаиваете на встрече с ним?
— Да.
— Ладно, — сказал он с вызовом. — Однако я требую плату вперед.
Надира вопросительно вскинула голову, и ее ровная челка разметалась над бровями.
— Окажите мне честь посещением моей холостяцкой пещеры.
