относительной тишиной и предвкушением взлета. Если уже начали демонстрацию средств безопасности, значит, трап отогнали и с минуты на минуту самолет тронется в путь!
«Дамы и господа, — узнал Кирилл голос Евгения, звучавший из динамиков, — сообщаем вам, что в соответствии с приказом Министерства транспорта Российской Федерации опломбированные пакеты из магазина беспошлинной торговли запрещено вскрывать до прибытия в аэропорт назначения. Спасибо за внимание».
Воцарившаяся в салоне после этих слов тишина вдруг взорвалась криками и проклятиями в конце салона. Кирилл резко обернулся: пассажиры, сидевшие в проходе, вскочили с мест, остальные, зажав носы, отпрянули. Разобрав, что к чему, он и сам поморщился от омерзения — давешнюю мамашу, эту бледную рыбину, вырвало прямо в проход. Он поискал глазами детей — девочка и мальчик сидели у окна. Девчушка, отвернувшись к иллюминатору, беззвучно плакала, а чересчур серьезный юноша, ее брат, обняв сестренку за плечи, сосредоточенно делал вид, что вся эта канитель абсолютно их не касается. Только плотно сжатые губы выдавали тяжелые чувства, которые он в этот момент испытывал.
Пьяный до невменяемости папаша семейства как одержимый жал на кнопку вызова бортпроводника и орал на весь салон, что его жене плохо. Что во всем виновата авиакомпания, которая не в состоянии позаботиться о пассажирах.
На крики прибежала напуганная Варенька. Она окинула быстрым взглядом испачканный пол, спинки кресел и тут же ушла. Потом появилась снова, со стопкой влажных салфеток в руках и, ползая практически на коленях, стала вычищать ковровое покрытие. Пассажиры вжались в свои кресла, освободив для нее пространство. А Кирилл первый раз в жизни посочувствовал бортпроводникам, которых судьба заразила романтикой неба, а потом заставила нянчить подвыпивших клиентов и ползать на карачках по полу, убирая следы их нездоровой жизнедеятельности. Он даже подумал, что образы стюардесс, которые он создал в своем сценарии, имеют мало общего с повседневной работой бортпроводниц. У него все получилось как-то легкомысленно, весело — командировки, небо, любовь. Нескончаемый праздник жизни.
Варенька, убирая за клиенткой, ничем не выдавала своего недовольства — она делала свою работу и все: внимательно оглядывала каждый уголок на полу, боковые стенки близстоящих кресел. Убедившись в том, что последствия «плохого самочувствия» женщины ликвидированы, Варя собралась подняться с корточек.
— Туфли!!! — заплетающимся языком зашипел на нее глава семейства.
— Что?! — Варенька, не понимая, о чем речь, захлопала глазами.
— Туфли ей протри! — потребовал он, указывая на ноги жены, выставленные в проход.
Кирилл, и так уже взвинченный этой сценой до предела, напрягся, в любой момент готовый вскочить со своего места и заехать мужику по уху. Но тут события стали разворачиваться с такой скоростью, что он едва успел сообразить, что произошло.
Варя, не удостоив мужика ответом, поднялась, развернулась и, скомкав использованные салфетки, с удивительным для такой ситуации достоинством направилась в начало салона. Пьяный мужик, словно разъяренный зверь, вскочил с места и с криком: «Ах ты дрянь!» — бросился за ней. Услышав его вопль и топот ног позади, Варенька, видимо, уже не раз побывавшая во всевозможных передрягах, не оборачиваясь, побежала. За несколько секунд она добралась до начала салона и юркнула за синюю занавеску. Еще мгновение — и обезумевший пассажир схватил бы ее за форменный пиджак. Но в этот момент произошло что-то невообразимое: двое мужчин в строгих костюмах, сидевшие по разные стороны прохода в первом ряду салона, одновременно встали со своих кресел. А пьяный мужик оказался вздернутым вверх за ноги. Сначала он стукнулся лбом об пол. А через секунду полетел по проходу обратно. Кирилл невольно присвистнул и подумал, что любому нормальному человеку такого удара вполне хватило бы для того, чтобы вырубиться. Но этот субъект даже и не думал терять сознание — правду говорят, что пьяному море по колено, — он моментально вскочил на ноги и, ничего не разбирая, начал махать кулаками во все стороны, нанося удары куда придется. Женщины вокруг завизжали, мужчины вскочили с мест — началась настоящая драка. Не помня себя от ярости, Кирилл всего за долю секунды оказался в этой же свалке — он пытался схватить мужика за руки, повалить его на пол, но тот вывертывался, ускользал, словно угорь. Самир, тоже оказавшийся рядом, пыхтел как паровоз и все время сокрушенно повторял: «Как можна так дэвушка абижать».
Через пару секунд возмутитель спокойствия уже лежал на полу лицом вниз, его держали за руки, за ноги, а Самир гордо восседал на спине смутьяна. Кирилл, с трудом успокоившись, едва удержался от того, чтобы не добавить чертову алкашу ботинком под бок. Слава богу, вовремя опомнился — лежачих не бьют.
Люди в костюмах в общую свалку не лезли: стояли в стороне и что-то озабоченно обсуждали с Евгением. В конце концов оба согласно кивнули и заняли свои места. Подоспевший к месту драки маршал скрутил руки пьяного пассажира за спиной, обмотал их скотчем и отвел мужика на место. Вокруг людей, которых Савин успел задеть, засуетились бортпроводницы: к счастью, мужчины отделались синяками или царапинами, а женщины и дети — испугом разной степени тяжести.
— Господин Савин, пройдемте на выход, — Кирилл наблюдал за Евгением, который угрожающе нависал над скрученным пассажиром, — мы снимаем вас с рейса!
— Не имеете права, — зло зашипел тот.
— Прекрасно имеем, — Евгений озабоченно посмотрел на часы.
Кирилл подумал, что теперь точно будет задержка рейса. Хорошо еще, руление они не начали — должны сразу подогнать трап. Но все равно, из-за одного пьяного недоумка все пассажиры будут сидеть в самолете час или два — кто знает! — и ждать, когда этот алкаш соизволит вытащить свою задницу из кресла. Кажется, с полгода назад все СМИ пестрели сообщениями о том, что «ужесточены меры борьбы с пьянством на авиатранспорте» — штраф с пятисот рублей подняли до семисот. Обхохочешься! Напугали ежа — бутылка виски в Duty free стоит дороже. Николаеву кто-то рассказывал, что авиакомпании требовали поднять штраф до пятидесяти тысяч рублей, да только депутаты испугались за собственные кошельки: а вдруг как самим приспичит в полете напиться.
Кирилл едва сдерживал в себе громадное желание схватить Савина за шиворот и вытолкать из самолета, только вот связываться с этой падалью не хотелось: заставят потом в милицию идти, показания писать. И плакали тогда встреча с Джереми, съемки фильма. Черт с ним, с Савиным! Пусть Евгений сам разбирается — работа у него такая.
Мужик с места не двигался: похоже, в вопросах снятия с рейса он был большой дока. Понимал, что старший бортпроводник никакой власти над ним не имеет.
— Пройдите на выход, — повторил Евгений, чеканя слова.
— Нет!
— Вызвать милицию? — громко, так, чтобы все слышали, спросил старший бортпроводник.
— Валяй, — пожал Савин плечами, — я лично остаюсь!
Николаев видел, как Евгений развернулся на каблуках и стремительно направился к дверям: видимо, понял, что тянуть дальше нет смысла — нужно вызывать наряд. Кирилл тяжело вздохнул. А что он может сделать в такой ситуации?! Только набраться терпения.
Глава 3
Фадеев с трудом сохранял внешнее спокойствие — все же было в порядке! Процедуры выполнены, проверки завершены. Трап отогнан, двери закрыты. Пора, черт возьми, убирать колодки и приступать к буксировке! Что там они в пассажирской кабине возятся?! Неужели так трудно клиентов по местам рассадить! Михаил Вячеславович в который раз взглянул на часы — если там проваландаются еще десять минут, то отведенные командиру на руление пятнадцать минут закончатся, и рейс 777 из расписания выбьется. Придется заново согласовывать с аэропортом время вылета через Оперцентр.
— Ты на прежнем месте работы с пассажирами никогда не общался? — спросил он Антонова, чтобы хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей.
Борис Михайлович с опаской взглянул на командира. Опять двадцать пять! Только все сладилось, а
