— Ну-ну, — не поверил Борис Михайлович. И запел приятным и чистым голосом: — А потому, потому что мы пилоты, небо наш, небо наш родимый дом…
Антонов с Фадеевым, заулыбавшись, подхватили.
— Внимание, 777, внимание 777, — внезапно раздался в наушниках голос диспетчера. Пилоты мгновенно замолчали.
— Что за черт, — пробормотал себе под нос Фадеев, сел в левом кресле ровнее и, поправив микрофон, четко произнес: — Внимательно!
— Согласно непроверенным данным от компетентных органов, принявших анонимный звонок, — Фадеев с Михалычем переглянулись, одновременно превратившись в слух, — на борту рейса 777, следующего по маршруту Москва — Бангкок, возможно наличие взрывного устройства.
В кабине пилотов повисла тяжелая пауза, от которой воздух загустел и стал на долю секунды непригодным для дыхания. Потом так же быстро разжижился, и дыхание снова вернулось к норме.
— Повторяю…
— 777 вас понял, — перехватил Фадеев, — по непроверенным данным, на борту воздушного судна взрывное устройство. Информация принята, о решении будет доложено.
Он сдвинул к подбородку микрофон и вопросительно посмотрел на Бориса Михайловича. Между бровями пролегли две глубокие морщины.
— Время в пути? — обратился он к Антонову.
— Два часа восемь минут.
— Ближайший запасной?
— Ташкент.
— Долго лететь, — Фадеев прищурил глаза, — да и проблем не оберешься. Запрут нас там, даже если, дай бог, ничего нет, на десять часов. А если на базу? — вопросительно посмотрел он на Михалыча.
— Думаю, можно попробовать, — Борис Михайлович напряженно вытянулся в кресле. — Сказали, анонимный звонок. Другой информации нет.
— Ладно, — Фадеев на секунду прикрыл глаза, — бортпроводники организуют досмотр салона, при малейшем подозрении будем садиться немедленно. Если все тихо — летим до Москвы. Вопросы есть?
— Никак нет, — отозвался Антонов.
— 777, — Фадеев уже поднял к губам микрофон, — рейс 777, приняли решение возвращаться на базу.
— Снижайтесь девять тысяч шестьсот метров, — тут же раздался голос, — берите курс на Уральск.
— Спасибо, вас понял. Берем указанный курс, — Фадеев обернулся к Антонову. Не говоря ни слова, Андрей кивнул и связался по интерфону с только что вышедшим от них Евгением.
Двадцать минут, которые выделил старший бортпроводник на досмотр салона, промчались, словно одна. Личному составу была доложена обстановка, выданы четкие инструкции. И теперь между рядами спящих людей, не торопясь и практически бесшумно, продвигались девушки в летной форме. Убрать пластиковый стакан, поправить плед, собрать мусор. С лиц не сходила доброжелательные улыбки, шаги были мягкими, почти незаметными. Если бы только еще в коленях не возникала время от времени предательская мелкая дрожь!
Евгений обвел внимательным взглядом ряды всех салонов поочередно — пассажиры абсолютно спокойны, — посмотрел на часы и прошел в носовую часть самолета, в первый класс. Был среди пассажиров человек, который должен первым узнать о решении экипажа вернуться в Москву. И не по громкой связи, а лично от Евгения, поскольку только господину Воронову предназначалась часть правды. Не отпускала старшего бортпроводника смутная догадка о том, что ситуация могла быть связана именно с ним.
Аверин успел закончить разговор с Вороновым и повторно обойти салон. Мысли у него в голове теперь бродили самые тяжелые: информация о возврате рейса — верный предвестник серьезных проблем. Пройдет всего несколько минут, командир воздушного судна объявит о том, что полет по техническим причинам откладывается, а самолет вынужден вернуться на базу, и люди немедленно впадут в панику. Половина пассажиров будет сидеть бледная как мел и шевелить губами, читая молитвы, каждый своему богу, вторая половина начнет буйствовать, вести себя агрессивно. И тем, и другим будет нужна помощь. Евгений помнил из курса психологии, что подобная реакция человека на стресс — дело обычное. Часть людей в силу особенностей характера впадает в ступор, другая часть, напротив, в ярость. Но самое главное, и те, и другие теряют способность мыслить — всю внутреннюю энергию пожирают эмоции. Попробуй объясни им в таком состоянии, что ситуация штатная, что никакой угрозы безопасности полета нет. Нелегко придется экипажу!
Голос Фадеева словно гром среди ясного неба раздался по всему салону. Что ж, двадцать минут истекли, курс они изменили — дольше молчать нельзя. Оставалось только подготовиться к непростой реакции перепуганных пассажиров. Сейчас тут начнется!
— Дамы и господа, — голос Фадеева был ровным и уверенным, — говорит командир воздушного судна, прошу минуту вашего внимания. А также понимания и содействия экипажу. По техническим причинам мы будем вынуждены вернуться в Москву. Ситуация штатная. Прошу сохранять спокойствие, оставаться на своих местах и выполнять требования бортпроводников.
По салону пронесся нарастающий испуганный гул. После того как Фадеев повторил сообщение дважды, практически все пассажиры проснулись и внесли в этот звук, напоминающий шум разъяренного океана, свою лепту. Бортпроводники тут же снова вышли к пассажирам — Аверин успел распределить между всеми сотрудницами зоны салона самолета и проконсультироваться с маршалом. Шепотом он попросил Людмилу приготовить аптечку и машинально порадовался тому, что из пятнадцати человек экипажа пассажирской кабины у троих высшее медицинское образование. Со скачками давления, истериками и обмороками, так или иначе, они должны были справиться. Остальное — не приведи бог, но ему баснословно повезло, что в экипаже есть профессиональные медики. Евгений вышел в салон туристического экономического класса. Люди нервно сжимали ладони, кому-то уже принесли таблетку и стаканчик с водой.
— Евгений, что происходит?
Знакомый мужчина, из тех, кто помогал во время драки усмирить Савина, вопросительно посмотрел на него. В глазах страх. А ведь человек, сразу видно, не робкого десятка. Но на высоте десяти тысяч метров все люди в своих инстинктах и страхе примерно равны.
— Нет, — Евгений на секунду задумался, как ответить, — сработал сигнальный датчик. Возможно, ошибка прибора, а возможно, действительно небольшой дефект. Командир обязан вернуться.
— Можем разбиться? — еще более напряженно, спасибо хоть шепотом, спросил он.
— Никак нет, — Евгений присел на корточки перед пассажиром, — ситуация штатная. Никакой угрозы безопасности полета.
— Спасибо, — Кирилл откинулся на спинку кресла.
— Если хотите, могу успокоительного принести, — сказал он дружеским тоном.
— Пока не надо, — Кирилл вяло улыбнулся, про себя проклиная на чем свет стоит свою актерскую впечатлительность. Умом все понятно: угрозы нет, а все равно страшно. На этот раз у Кирилла Николаева было самое дурное предчувствие.
Евгений коротко кивнул, поднялся и поспешил в кабину к Фадееву докладывать о том, что в салоне пока все в норме. Насколько это возможно, учитывая ситуацию.
— Кирилл, я ничего не поняла! — Алиса впилась в локоть Николаева так, что ему стало по- настоящему больно.
— Все в порядке, — он поморщился от неприятных ощущений, через которые к нему возвращалась угасшая было паника.
— Мы что, возвращаемся в Москву?! Будет аварийная посадка?!
— Про аварийную, — Кирилл высвободил руку из клешней Алисы, — командир ничего не говорил. Обычный возврат по техническим причинам.
— Ты что же, не понимаешь?! — Алиса взвилась. — Самолет сломался! Значит, сажать будут аварийно!
