она успела узнать все о справедливости в школе – отношение к человеку зависит от того, кто его родоки. Кто он сам, не имеет никакого значения. И после этого ей придется вернуться за прежнюю парту?! Делать вид, что все норм?
Телефон в кармане пискнул два раза. Она достала его и взглянула на дисплей – пришло сообщение от мамы. Прочитав его, Мака заулыбалась. Так вот почему Марианна Ивановна была такая пришибленная – это мама уже успела промыть ей мозги. Значит, Инна на ее стороне и сумела заступиться за дочь даже перед страшной мегерой, в которую превратилась некогда добрая фея!
Приятное чувство защищенности впервые за долгое время согрело сердце ребенка.
Глава 2
Редакция вопреки обычному пятничному оживлению напоминала кладбище. Мрачная тишина, изредка нарушаемая шелестом бумаг, скорбные лица. Рабочий стол Брюлловой, пустой и черный, словно разрытая могила, зиял посреди заваленного верстками и журналами пространства.
Танечка сидела, забившись в угол и завесившись черными волосами. Влад отрешенно строчил статью. Суслов, даже не взглянув на возникшую в дверях Инну, вслух вычитывал верстку, монотонно бубня. В глухом пространстве его бормотание звучало зловещей молитвой.
– Доброе утро, – Инна переступила порог.
Танечка с Владом торопливо поздоровались в ответ, а Мишка даже не поднял на нее глаз.
Инна, уязвленная этим приемом, подошла к столу Суслова и встала, глядя на него в упор.
– Чего тебе? – безразлично спросил он.
– Надо поговорить.
– Занят я.
Она задохнулась от возмущения.
– Когда освободишься?
– Что? – презрительно переспросил он.
Она повторила вопрос. Мишка пожал плечами и вернулся к своему бормотанию.
Инна поплелась к рабочему столу, на котором, словно почувствовав ее приближение, зазвонил телефон.
– Зайди ко мне, – бросила в трубку Лада. И голос начальницы, судя по интонациям, не сулил никаких благ.
Инна неспешно положила сумку на стул и побрела в туалетную комнату. Грядущая истерика Лады больше ее не пугала – в конце концов, сколько их было за эти годы. Ладу не любили, это точно, но давно не воспринимали всерьез: наорется и успокоится. Гораздо хуже для Инны сейчас было новое отношение Суслова. Неужели он не понимает?! Она не меньше его переживает из-за Брюлловой, да только сделать ничего не может. Неназываемый сказал: «Чтобы я больше не видел», и даже Лада не посмела перечить.
– Ты работать собираешься? – злость в голосе главного редактора оглушила Инну, едва она приоткрыла дверь в кабинет.
– Да.
– Тогда в чем дело?!
– У Сашки неприятности.
– Твоя Сашка не ребенок, – Лада скривила губы, – сама разберется!
– Ей только…
– Неважно! – она резко оборвала. – Ты должна быть в офисе!
Инна молча кивнула. Бессмысленно доказывать свою правоту: у Лады нет детей, вся ее жизнь зациклена на смехотворной иллюзии власти, за тем редким исключением, когда на горизонте маячит очередной Дилан. Несчастная женщина.
– Неправильно воспитываешь дочь, – Лада, взяв поучительный тон, сбавила обороты, – носишься как курица с яйцом. Между прочим, обязательства перед работодателем…
Инна бросила на Ладу усталый взгляд и молча поднялась с места. Ей вдруг смертельно все надоело. Сколько можно терпеть? Прав был Лютанс: чтобы обрести себя, нужно поднять бунт и перерезать пуповину. Она хочет быть матерью и писателем. А журналиста из нее все равно не получилось…
– Куда?! – Лада взметнулась из-за стола.
– Вслед за Брюлловой, – побормотала Инна.
– Стой, – Лада вдруг вспомнила о том, что может говорить нормальным тоном, – ты не можешь уволиться!
– Почему?
Лада замялась, подбирая ответ, но быстро нашлась:
– Сашку некому будет кормить!
Инна уже открыла рот, чтобы возразить – мало ли в жизни способов заработать на хлеб, – но тут вспомнила про «Мерседес» и осеклась. Проклятый долг!
– Успокойся, – Лада внимательно следила за выражением лица Инны, – все будет хорошо.
Маковецкая обессиленно опустилась в кресло. Суслов теперь не станет ей помогать – это ясно как белый день. Она звонила ему вчера вечером дважды, но он и не подумал взять трубку. Сегодня ведет себя так, словно Инна предала его лично, хотя ничего плохого она не сделала. А ведь Мишка прекрасно знает, что ей больше не к кому обратиться за помощью!
– Что у тебя случилось? – участливый голос Лады заставил Инну почувствовать признательность.
– Ничего.
– Брось, – дружеский тон звучал в этом кабинете впервые, – расскажи! Может, смогу помочь?
Мысли заметались в голове встревоженной стаей. Попросить у Лады взаймы? С ее характером можно получить очень жесткий отпор. Но, с другой стороны, кто знает, вдруг повезет? Инна на секунду зажмурилась и словно прыгнула в ледяную прорубь.
– Да. Мне нужны деньги!
– Деньги? – Лада заулыбалась. – Только и всего?
– Серьезная, – Инна поперхнулась, – очень серьезная сумма!
– Не знаю, хватит здесь или нет, – задумчиво произнесла Лада, наклонившись над ящиком стола и зашуршав бумагами, – но кое-чем помогу.
Спустя пару минут она закончила возиться в столе и положила перед Инной золотой конверт с начерченными на нем силуэтами коттеджей. Маковецкая нерешительно потянулась к конверту, раскрыла его и заглянула внутрь. Лада с легкой улыбкой на губах наблюдала за реакцией сотрудницы на содержимое. Глаза Маковецкой полезли на лоб.
– Я, – пробормотала она, – все вам верну. За год, с каждой зарплаты.
– Дурочка, – главный редактор жизнерадостно рассмеялась, – это твои деньги!
– Не понимаю.
– Премия, – она подмигнула, – за хорошую работу.
Инна не отвечала, силясь понять, что происходит. Покрутила в руках конверт, взглянула на затейливый шрифт на обороте и обомлела. «Элитный Дом»? Конверт тут же выскользнул из ослабевших пальцев и шлепнулся на стол.
– Я думала, ты давно поняла, – Лада хмыкнула, – ладно, забирай и иди! Только не забудь про разворот для них в следующий номер.
– Нет…
– Брось, – Лада сверкнула глазами, – терять тебе нечего. И выхода нет. Деньги скоро отдавать?
– В выходные.
– А дело-то в чем?
– Сашка на мотоцикле въехала в «Мерседес», – Инна говорила заторможенно, мысли метались.
– Так они не отстанут, поверь! – голос Лады звучал уверенно. – А вдруг хозяин бандит? Дилан около моего подъезда задел «БМВ», так ему врезали как следует за то, что денег при себе нет, а потом счетчик включили. И он…
Инна не слышала – слишком сильно стучала кровь в пылавших огнем висках. Она приложила к горячему лбу влажную ладонь.
