творчестве лишь потому, что она разменивалась понапрасну. Теперь все изменится…
Яркий, невесть откуда взявшийся свет, ослепил ее и чуть не свалил с ног, лишив равновесия. Она зажмурилась и услышала три яростных гудка, потом звук хлопнувшей двери автомобиля.
– Решила спрятаться?!
В свете фар Инна ничего не могла разглядеть.
– Суббота была вчера! – Она, наконец, узнала разъяренный голос гигантской марионетки, нависшей над ней. – Я тебя два дня ищу!
Скрежещущий звук показался Инне удушливым лассо, которое накинули ей на шею, чтобы стащить на землю с небес. Она вспомнила и про «Мерседес», и про деньги, и про пиары. И тут же ярость, словно огонь, разбежалась по жилам. Не стоило настырной кукле сегодня к ней лезть!
– В чем дело? – бросила она.
– Деньги давай!
– За что? – Инна смотрела в глаза мужчине с ненавистью, в которой не было и намека на страх.
– Ты! – он задохнулся от возмущения. – Сашка твоя беспризорная! Мой «Мерседес»!
Обвинения в том, что она никудышная мать, на этот раз Инну не тронули. Правда есть правда.
– Показывай! – сурово велела она и, не дожидаясь, когда разъяренный клоун начнет экскурсию, сама пошла вокруг машины, всматриваясь в ее лоснящиеся бока.
Только обходя автомобиль в третий раз и изо всех сил напрягая зрение, Инна заметила на задней левой двери небольшую вмятину. Все?! Менять из-за этого дверь?!
– Беги к своей кукловодше, – сверкнула она бешеными глазами, – и сообщи, что денег не будет!
– Что?
– Ты все слышал! – В интонации Инны появились повелительные ноты.
Несколько секунд он оторопело смотрел на нее, потом попятился к водительской дверце.
– Значит, не хочешь по-хорошему, – прошипел он, – ну, ты у меня попляшешь!
– Ради бога! – развеселилась Инна и зашагала к подъезду.
Правильно Сашка говорила про нее – «тупое существо». Нельзя позволять другим людям вить из тебя веревки, а она только это и делает!
Дочери дома еще не было. Звонить и затевать очередной скандал Инна не хотела – чувствовала, что смертельно устала от такой жизни. Пусть Сашка, если ей нравится, делает ошибки, падает, поднимается – все сама. Человек вырос, мать ему не нужна.
Сбросив сапоги, она прошла в кухню и нажала кнопку чайника. Пара бутербродов, чтобы перестало сосать под ложечкой, и – за работу.
Через двадцать минут Инна уже ничего не слышала и не видела – в ЭТОМ мире ее больше не было…
Такого ясного утра Маковецкая не могла припомнить за последние несколько лет своей жизни. Да еще зимой! Голубое небо искрилось, солнце бросало праздничные блики в радужный снег. Первой мыслью было проваляться в постели до полудня, любуясь ярким пейзажем за окном, потом неспешно встать, приготовить кофе и вернуться в Забытый Мир. Но оттягивать неприятную процедуру никакого смысла не было: решение принято, нужно его осуществить.
При первой же мысли о работе перед глазами возникло разъяренное лицо Лады. Инна, тяжело вздохнув, встала с постели и побрела в душ.
Даже не заглянув в редакцию, она отправилась к кабинету начальницы. Решительно постучала и в ответ на недовольное «войдите» открыла дверь.
– Яви-илась! – Лада была уже на взводе. Вот и прекрасно: не возникнет желания отступить.
– Я ненадолго, – Инна улыбнулась, испытывая наслаждение от этих слов.
– Где ты была?!
– На семинарах, – честно сообщила она, – приезжал преподаватель из Голливуда, сценарное и писательское мастерство.
Лицо у Лады вытянулось.
– Я не подписывала тебе никакой учебы!
– Нет, это моя инициатива, к работе отношения не имеет.
Лада смотрела на подчиненную так, словно видела ее впервые в жизни. Глаза главного редактора яростно сверкали.
– Я поделилась с тобой деньгами, – процедила она, – думала, тебе можно уже доверять, сработаемся…
– Вряд ли, – Инна достала из сумочки золотой конверт, – здесь вся сумма. И вот еще!
На стол перед Ладой лег рукописный документ в прозрачном файле. Она опустила глаза, прочла первую строчку, и брови ее поползли вверх.
– Куда тебя пригласили? В «Обозрение»? В «Маскарад»? – Лада тяжело дышала. – У них что, зарплата больше?
– Не знаю. Я не перехожу из журнала в журнал. Увольняюсь, и все.
– С ума сошла, – Лада шипела змеей, – на что будешь жить?
– Разберусь. Буду книги писать.
– Что?! – Лада несколько секунд смотрела на подчиненную ошарашенно, а потом расхохоталась. – И эта туда же! Ты думаешь, Суслов не пишет? Или Влад? Да каждый журналист пишет по книге! Деньги-то тут при чем?
– У меня есть контракт, – ляпнула Инна и осеклась.
– С кем?
– С крупным издательством, – произнесла она неохотно.
– Значит, так, даю тебе пять минут на раздумья, – голос Лады стал железным, – остаешься в редакции, и я готова забыть этот разговор – работай спокойно, пиши в свободное время. Не хочешь денег сверх зарплаты, дело твое. Но если уйдешь…
Она взглянула с угрозой.
– Я все решила, – коротко произнесла Инна, не в состоянии дальше продолжать разговор, и вышла, с силой толкнув перед собой дверь. Невесть откуда взявшийся Суслов едва успел отскочить: еще секунда, и получил бы в лоб.
– Катись, идиотка! – Лада орала вдруг так, что проходивших мимо сотрудников разметало в разные стороны от ее кабинета. – Чтобы духу здесь не было! Неблагодарная тварь! Змея!!!
Маковецкая вбежала в редакцию, следом за ней ввалился любопытный Мишка.
– Не обращай внимания, – Суслов обнял Инну за плечи, – бояться нужно тех, кто жалит в спину. А эта только орет.
– Зато как орет!
– Забудь, – Мишка крепче сжал Инну, – я тысячу лет ее знаю.
– Но Брюллова…
– Та помешала финансовым интересам, – он помолчал и прошептал виновато: – Прости дурака!
Через двадцать минут духу Инны, как хотела Лада, в офисе уже не было. Скудные пожитки уместились в коробке из-под принтера, которая стояла, перемотанная скотчем, рядом со столиком в соседнем кафе, куда Суслов затащил свою драгоценную.
– Лада мне такого наговорила, – прошептал он, прикасаясь губами к руке Инны, – и я засомневался в тебе. Болванище!
– Мишка! – Инна выдернула из костлявых пальцев свою ладонь. – Прекрати, мне щекотно.
– Ты ангел, – не унимался он, глядя влюбленными глазами.
– С черными крыльями, – хмыкнула Инна.
– Но деньги же вернула!
– Суслов, – она вздохнула, – это всего лишь подачка собственной совести. Не идеализируй меня.
– Не буду, – Мишка улыбался, – так что там с издательством?
Они просидели, болтая, до часу дня, и кофепитие плавно перетекло в обед. Инна взахлеб рассказывала о Забытом Мире – о подвигах, приключениях, героях, – а Мишка внимательно слушал.
– Гибнут стада, родня умирает, и смертен ты сам; но смерти не ведает громкая слава деяний
