профессора Павлова. Его комната напоминала целую лабораторию. На столе лежало несколько пыльных плат, подключенных к еще работающему ноутбуку. Полазив по ноутбуку, Виктор сказал, что это и есть то устройство, которое рисовало и озвучивало у нас в голове галлюцинации. Он искренне пожалел уникальный труд Щелочкина, который возможно придется уничтожить. Николай предложил вынуть накопитель и сохранить до лучших времен, но Виктор категорически отказался и запретил делать это кому-либо. А ведь действительно жалко: продать бы какой-нибудь корпорации и можно было бы на этих гонорарах обеспечить даже внуков. Соблазн был велик, как и забрать все накопители с информацией, так и уничтожить, чтобы никому не досталось. Но решили до распоряжения Валерия комнату закрыть, вместе с Щелочкиным, которого мы снимать не стали.
В общем, здесь ничего интересного и сколь-нибудь ценного не было: горы бумаги и пыли. Вся техника давно уже устарела, а спецоборудование нельзя было продать даже на металлолом, что бы не заподозрили правоохранители. Личные вещи трогать мы также не решились, да и Димка, со своим иногда сильно назойливым суеверием, не разрешил даже смотреть на них.
Вот на мою 'Грозу' он до сих пор смотрит с недоверием. Я ее нашел на том месте, где раньше была не малых размеров аномалия. Автомат был поржавевший и слегка помят. Димка всю дорогу домой мне уши прожужжал, что чужое добро к несчастью и до добра не доведет. Я то оружие почистил, как мог выровнял, а некоторые детали, отслужившие свой срок, позаимствовал из семьдесят четвертого ручного пулемета Калашникова с изношенным стволом. Благо многие детали между ними взаимозаменяемы. Вот патроны к ОЦ-14 я торговца долго уговаривал достать. Хвала продажным прапорщикам завскладом, торговец патроны достал быстро. И не какие-нибудь там ПАБ-9, а свежие бронебойные СП-5.
Так и прочесали мы все комнаты на этом уровне: зашли, прошлись взглядом по углам и дальше пошли к следующей комнате.
Когда мы вернулись в столовую, то застали Валерия с генералом за милой беседой.
- Ну что решил? - спросил Димка, остановившись в дверях.
Валерий медленно повернул в нашу сторону свое покрытое двухдневной щетиной лицо, наморщил лоб и, причмокнув, сказал:
- Будь по-вашему.
- Мы это, - Виктор большим пальцем указал за плечо, - нашли Щелочкина и агрегат которым он нам в мозги галлюцинации всунул. Щелочким мертв, по-моему, повесился, а вот документация на свой агрегат у него на винте в ноуте лежит. Может забрать?
Валерий посмотрел на генерала, тот отрицательно покачал головой. Валерий обратно повернулся к нам и пожал плечами, мол сами видите, гости против.
- Я тоже против, - поддержал его Виктор.
- Тогда минируем, ставим таймер и сваливаем отсюда, - сказал Димка, и, положив себе на плечо автомат, стал в ожидании ответа.
- А где мы взрывчатку найдем? - спросил Николай.
На него все покосились как на человека, сказавшего истину мироздания.
- Ну ты деревня, - покачал головой Димка, - Все ж знают, что секретные лаборатории оснащаются средствами самоуничтожения.
- Другой вопрос: сработает ли? Ведь этому объекту не один десяток лет, все заряды могли и отсыреть, - подумал вслух генерал.
- Все путем, взорвется, - заверил Валерий.
- Отдых и к делу? - предложил я.
- Та да, выспаться бы, тело так и ломит, - согласился Димка потянувшись.
- Обязательно, эти игры с воздействием на мозг меня здорово измотали.
Все ждали чьей-то команды. Димка снял шлем, сплюнул на пол и пошел к своему рюкзаку за спальным мешком. Я с ребятами сделал тоже самое.
- А на койках в комнатах, по-моему, будет удобнее, - удивился Валерий.
- В тех склепах? - Димка недовольно скривил гримасу.
- Как хотите, - он встал и вышел.
Есть не хотелось, голова разболелась, а тело и глаза просили отдыха в виде сна. Я не противился этому и, кое-как сняв разгрузку и ботинки, залез в расстеленный на полу спальный мешок, застегнул молнию, закрыл глаза и сразу уснул.
Глава 10. Тайное становится явным
- Не стрелять! - приказал нам генерал, делая останавливающий знак рукой.
Я осмотрелся на ребят, но никто оружия опускать не собирался. Что бы лучше удержать винтовку я присел на правое колено и, прильнув к прицелу, стал нервно трогать пальцем курок. Мои руки дрожали от волнения, а дыхание сбилось с ритма, поэтому направленный на зомби легионера ствол ходил ходуном, а сама его фигура все время спрыгивала с перекрестия прицела. Мне было страшно от той силы, которая скрывалась в зомби, да еще и облаченном в такие доспехи. А если у него остался действующий пулемет, то хватит одной очереди, что бы нас здесь всех положить.
- Ему уже ничем не поможешь, - тихо сказал Валерий, его голос дрожал. - Обойдем с другой стороны.
- Плевать, я не верю, что его затронуло излучением, - боковым зрением я увидел, что генерал пошел вперед.
- Я не рекомендовал бы вам…
- Молчать! - я с ужасом посмотрел на генерала, он может сделать роковую для нас всех ошибку. - Это мой человек и мне решать! - он бил себя в грудь, глядя на Валерия.
Таким гневным генерала я видел впервые.
- Хорошо, хорошо, - зашептал Валерий успокаивающе.
Было видно, что он тоже боится. Валерий сделал знак отступить - уговаривать генерала сейчас было неблагодарным занятием. Легионер, как ни в чем не бывало, последовал за своим любимым командиром, отставая от него на шаг.
- Ну что, обходим? - спросил в нетерпении Димка.
- Пока нет, - ответил Валерий, - посмотрим на драму. Толь, прими позицию и не спускай с троицы глаз.
Мне опять пришлось лечь на пыльный и холодный бетонный пол, расправить сошки и прильнуть шлемом к прицелу, еще в НЦУИКСе выставленное на полуторакратное увеличение.
Тем временем генерал с легионером уже стояли рядом со вторым легионером. Тот стоял к ним спиной, был без шлема, голова лысая давала блики лампы, под которой он стоял, шина патроноподачи свисала сзади рваными звеньями, а руки он держал перед собой. Легионер медленно и ритмично переминался с ноги на ногу, и мне показалось, словно ему было холодно или он танцевал. Он определенно танцевал, делая незамысловатые па: два ритмичных маленьких шага влево, два назад. К нам он не поворачивался, хотя было сложно не услышать звуки идущего генерала и американского легионера.
Генерал, без каких либо видимых прикосновений на кнопки деактивировал диковинную защиту своей головы и, что-то тихо сказал. Легионер продолжал свой танец. Промелькнула мысль увеличить чувствительность микрофонов, но вдруг придется стрелять? Генерал повысил голос, и сюда дошла его фраза:
- Педро Энрике Гонсалес!
Этот Педро замер как вкопанный, остановив свой танец, и резко повернулся к генералу. В руках он держал револьвер с взведенным курком. От такого резкого его телодвижения я чуть не выстрелил. И хорошо, что не выстрелил: этот испанский легионер, - о чем я узнал по нашивке на рукаве, - просто слушал музыку через наушники-затычки. Я такими на большой земле пользуюсь часто, и понял, почему легионер нас не слышал, но с прицела его спускать не стал.
Педро оказался загорелым мачо с мужественными чертами лица, и на вид лет сорока. Он узнал
