зловещее шипение. Но острый нос бронетранспортера это шипение оборвал, смяв тушу под себя. Нас подкинуло, под дном послышался мягкий хруст. Немного забуксовав, мы снова стали набирать скорость. Выстроенные в ряды яйца с легкостью сминались под БТР, даже не замеляя наш ход. Мимо проносились развешенные вдоль стен тоннеля по-разному покалеченные люди. В свете фар попадались даже такие, у которых сквозь ребра были видны внутренние органы, а кости таза и плеч уже побелели от времени. Целой оставалась только лысая голова, глаза одной из которой со злобой и полные мучения, как мне показалось, посмотрели мне прямо в глаза. От этого взгляда мне стало еще больше не по себе.
- Гони Димка! - крикнул я. - Дави этих гадов!
Мимо стали проноситься тоннели, неровно выделанные в стене. В голове промелькнула пробирающая до костей мысль о том, что мы находимся в самом сердце этого странного муравейника. И сразу пришла другая мысль, успокаивающая, что скоро от него останутся лишь страшные воспоминания. Мы смяли еще одного желтого краба и, проехав немного, я увидел, что тоннель уже начинает заканчиваться, переходя в глухой тупик.
- Тормози! Мы сейчас разобьемся! - закричал я Димке.
Но он только зловеще улыбнулся:
- Поздно!
Я уже потянул руки к баранке руля, но он оттолкнул меня, повернул голову и подмигнул глазом:
- Доверься мне!
Я что силы схватился за ручки на торпеде и над головой, и стал ожидать страшного удара - конца нашего странного путешествия.
Глава 11. Улей
Страшный смех разорвал окутавший салон гул дизеля в БТРе. Я вздрогнул - это смеялся Димка, сделав сатанинское лицо. Он стал похож на дьявола из старых черно-белых ужастиков. Дьявольская улыбка, приоткрытый рот и адский огонек в глазах, разве что рог не хватает. Я моргнул и встряхнул головой, это какое-то наваждение.
Нет! Это не Димка!
За рулем сидел тот самый живой труп со стены. По моему телу огромной колонией пробежались мурашки. А у живого трупа ни рук, ни ног. Как он управляет БТРом? Баранка руля произвольно болтается в разные стороны, а двигатель не сбавляет оборотов. Но не это приковало мое внимание. Его полные мучения и безысходности глаза продолжали меня буравить, словно он всегда здесь сидел и не сводил с меня глаз. Я не мог оторваться от этого взгляда, даже моргнуть. Я оцепенел. Он подмигнул и мучительно улыбнулся. Внутри все захолодело так, что стало трудно дышать и захотелось закричать от ужаса.
И тут я непроизвольно моргнул.
За рулем продолжал сидеть Димка и напряженно следить за дорогой. Я судорожно задышал, словно не мог этого сделать целую минуту. Спина стала холодной от пота, а лицо покрылось испариной. Стало страшно от охватившего меня ужаса. Я, наверное, схожу с ума, надо быстрее покинуть этот тоннель.
- Быстрее! - я не узнал своего голоса, он получился каким-то сдавленным и хриплым.
Я посмотрел вперед. Свет от фар продолжал выхватывать стройные ряды яиц, имеющих разные размеры, и присосавшихся к еще живым, но уже давно утративших рассудок и части тел людям. Людям ли уже? Сейчас не время это выяснять. Мы продолжали безнаказанно сбивать эти яйца. Я почувствовал себя героем какого-то старого фантастического фильма, и это меня взбодрило. Лобовые бронированные стекла были в мерзкой кровавой жиже, но Димка где-то нашел выключатель дворников и они теперь с трудом сгоняли жижу с наших глаз. Тупик тоннеля приближался. Фары уже полностью освещали этот тупик, до него оставалось совсем немного.
Я с готовностью, сдавив страховочные ручки до боли в суставах, наблюдал приближение тупика. Я не замечал уже висячих на стенах живых трупов. Все мое внимание приковалось к тупику. Мне хотелось, что бы Димка по быстрее избавил меня от этого ужаса, и не сбрасывал газ. Сердце в моей груди колотило так, словно оно хотело вырваться из своей тюрьмы и сбежать от меня, лишь бы не разделить со мной страшную участь - бессмысленно разбиться о стену. Ничего, недолго осталось.
Тупик был уже совсем близко. Сзади неистово закричал Николай, от крика которого я, наверное, побелел. Его крик подхватил Димка. И вдруг я понял, что не хочу так умирать. Я успел подумать, как отсюда выбраться через дверь. Попытался побороться за свою жизнь, выбраться из БТРа как неистово колотившее сердце в моей груди, но оцепенение не дало мне даже повернуть головой. Тупик. Я сделал три коротких вздоха выдоха и на четвертый, набрав полные легкие вонючего тоннельного воздуха, закричал вместе с ними.
Удар. Он запнул нам глотки, оборвав крики. Перед глазами все поплыло. Громкий скрежет металла резанул по ушам. Меня бросало в разные стороны, как на аттракционе в парке, но я держался крепко. И Свет. Яркий свет, как ножом полоснул по глазам. Я зажмурился что есть сил. Тряска неожиданно прекратилась. Взревел на высоких оборотах двигатель.
Яркий свет, свист турбированного дизеля на высоких оборотах и чувство полета - от всего этого мне показалось, что это и есть смерть, именно так душа отправляется на тот свет. Стало так легко, хорошо и спокойно. Но мои ощущения оказались ложными. Сильный удар припечатал меня к креслу, вернув к действительности, подбросил к потолку и опять опустил на место. Раздался прерывистый утробный звук двигателя под нагрузкой. Меня прижало к двери. Двигатель чихнул и заглох. Мы стали. Настала гробовая тишина.
Я приоткрыл глаза, яркий свет уже не так слепил, и посмотрел вниз. На коленях я увидел шлем, Димкин шлем. В голове проскочил вопрос, когда это Димка успел его снять. Вспомнились подмигивание и искаженное лицо Димки в тоннеле, наш разговор в классе на втором уровне и события в пультовой. Димка его и не одевал с того самого случая, когда его на моих глазах якобы застрелил Зубков.
Я повернул голову налево. Димка сидел неподвижно и смотрел вперед, на закрывший водительское лобовое стекло откидной броневой щиток, широко открыв глаза, а его руки сжимали помятый руль. Потом его взгляд ожил, он осмотрелся вокруг, потом на меня и на свои руки на руле. Димка несколько раз выдохнул, приходя в себя от испуга, мы оба тяжело задышали. А я Будам нам крышка. Димка отпустил руль, потом улыбнулся, стукнул кулаками по рулю и выкрикнул радостно:
- Е-е-е!
Я не разделил его радости, перед глазами до сих пор сидел тот бедняга со стены. Как так можно жить? Надо как-то облегчить ему страдания.
Решительно резко открыв дверь, я выскочил из БТРа и хотел сделать шаг, как меня сзади кто-то схватил и не дал ступить и шагу. Какого черта? Я рывком вырвался из хватки и приготовился идти.
- Мясорубка! - услышал я истошный Димкин крик.
Этот крик словно обдал меня холодной водой. Я остановился и замер на месте. Что же это на меня нашло? Я чуть не вступил в аномалию, которая погубила бы нас здесь всех.
Я слегка встряхнул головой, вытряхивая остатки наваждения.
- Толь, с тобой все в порядке? - позвал меня Димка.
- Да, - тихо сказал я.
Ноги отказывались меня держать. Я сел на пожухлую серую траву и оперся рюкзаком о колесо БТРа. Мне стало душно в своем тесном шлеме, и дрожащими руками я его снял. Лесной воздух ворвался в мои легкие, слабый ветерок обдул мне лицо, и стало намного легче. Коричневые верхушки деревьев упирались в серое небо и мерно покачивались, иногда издавая стволами треск и стон. Кроме этих звуков в лесу была только тишина, совсем как поздней осенью. Это успокаивало и умиротворяло.
Боже, как хорошо.
Только это все слишком хорошо, что бы быть правдой. Сейчас только конец лета, а здесь все мертвое. Чертова радиация. Мы уже близко к станции.
- Толь, тебе плохо? - склонился надо мной Димка.
Я посмотрел ему в глаза, он действительно обеспокоен.
