из Зоны. Военным все равно: за такую зарплату и отношение родины к военнослужащим, им еще и жизнью рисковать, отлавливая сталкеров? Уж увольте, как сказал один знакомый офицер за бутылкой огненной воды. Им и мутантов, лезущих на них, хватает по горло. Бывают индивидуумы, наподобие Зубкова, готовые ради удовлетворения своих больных фантазий лезть в Зону и вытворять такое, чего и мутанты себе дозволить не могут. Прав был классик, человек - самое опасное и жестокое животное на Земле. Хотя, после встречи с ульем контролеров, я свою точку зрения, наверное, поменяю. С человеком еще можно договориться, а с контролером - и мечтать не стоит, отведут в улей, повесят на стене и жри что дают, да потомство заодно выкармливай.
Я поежился и вздрогнул - хуже смерти и не придумаешь.
Хватит об этом, а то совсем себе аппетит испорчу.
- Э, Вить! - Виктор резко обернулся на мой зов.
И обернулся он как-то нервно, подскочил на месте и полными ужаса глазами посмотрел на меня. На его лбу бисером выступил пот, а глаза широко раскрылись. Создалось такое впечатление, что вместо меня он увидел привидение.
Виктор мгновение так на меня смотрел, затаив на вздохе дыхание. Потом он с явным облегчением громко выдохнул. Что его так ужаснуло?
Я посмотрел вниз на себя и сам ужаснулся, да не просто ужаснулся, а почувствовал, как мной овладевает паника. Это чувство, возникающее с низа живота и дрожью распространяющееся по всему телу, сердце уходит в пятки, а мозг прекращает рационально мыслить. Я накрепко прикован жуткой слизью к стене и вишу как распятый на кресте. Руки и ноги невозможно отлепить. Мысль о безысходность положения заполоняет все сознание. Я закричал. Ответом было только эхо. Я снова попытался вырваться и задергался как уж на сковородке, как муха, запутавшаяся в паутине свитой пауком, но не как настоящий сталкер.
От безуспешных телодвижений меня отвлек шум, странный шум, похожий на стук когтей по бетонному полу. И это заставило меня замереть и затаить дыхание.
Я вдруг отчетливо понял, что нахожусь не в БТРе, а в том самом туннеле, из которого мы недавно выехали. Выехали? Может, это все была галлюцинация? Вызвана ли она контролерами или теми псевдокрабами? Я запутался между реальностями. Может и это галлюцинация? Нет, это настолько реально, что не может такого быть. А как же салон БТРа, в котором я недавно находился? Наверное сон. Да, именно сон. А сейчас жестокая реальность.
Я осмотрелся: из другого конца туннеля лился свет, которого мне было вполне достаточно, что бы видеть происходящее вокруг. Свет в конце туннеля это выход. Отсюда есть выход! Если я освобожусь, то смогу удрать. Я опять попытал вырваться, ослабить хватку пут, но все мои старания и извивания были тщетны.
Постукивания когтей стали ближе, и я увидел псевдокраба, перекатывающего по полу яйцо. Он остановился возле меня, поставил яйцо и стал чего-то ждать.
- Что, тварь, чего ты ждешь? - прошептал я.
И тут я услышал еще одни постукивания когтей и вздрогнул - это шел второй краб. Он остановился возле первого и что-то гортанным металлическим голосом сказал первому. Они разговаривают? Я не успел додумать - первый ответил второму и покосился на меня своими глазами.
- Что твари, думаете как бы меня по лучше на корм пустить? - и я сплюнул на первого.
Это ему не понравилось, так как он попятился, пригнулся и зашипел на меня. Моя голова вдруг резко заболела, а из глаз посыпались искры.
- Гады, - простонал я.
Неожиданно у второго псевдокраба взорвалась голова и его тело сразу распласталось на полу. Первый резко повернул голову налево, и его постигла участь второго. Ошметки он черепов псевдокрабов забрызгали меня с ног до головы, и терпкая вонь ударила в нос.
Я скривился от этого зловония и посмотрел налево, туда, куда хотел посмотреть первый псевдокраб: на фоне света в конце туннеля прорисовывался силуэт человека. Он быстрыми шагами шел ко мне, и звуки его тяжелых ботинок становились ближе. Мой спаситель подошел к поваленным псевдокрабам и пихнул первого ногой. Человек смачно харкнул на него, переступил тушу и стал передо мной, держа перед собой наготове пулемет. Это изувеченное шрамами лицо сложно забыть, а его костюм с экзоскелетом тем более - это был Томи Уилсон.
- Думаю, мой должок оплачен? - сказал он бесцветным голосом без интонаций, не меняя мимики лица.
Я улыбнулся и был на седьмом небе от счастья: меня спасли. Я не стал задаваться вопросом, как он здесь очутился. Мне только хотелось поскорее отсюда выбраться.
Томи достал тесак и стал резать путы, державшие меня на стене.
- Томи как ты здесь оказался? - спросил я, когда твердо стоял на земле.
- Стреляли, - пожал он плечами и побрел обратно.
Я тоже пожал плечами на его странный ответ, осторожно переступил через псевдокраба и побежал за ним. Его шаг был настолько быстр, что я еле за ним успевал и не заметил, что туннель вдруг закончился, и мы оказались в ночном лесу. Свобода! Тони резко остановился, как вкопанный, и произнес гортанным металлическим голосом непонятную фразу.
- Чего? - переспросил я.
Но он не ответил, а лишь приблизился ко мне и морда плевдокраба дыхнула на меня зловонием.
- Черт, - в сердцах выругался я и затрясся от ужаса.
Я продолжал висеть на стене, а псевдокраб ощупывал мою левую руку своими трехпалыми лапками. Понимания намерений псевдокраба никак не укладывалось в голове, со мной такого не может быть, это сон!
Псевдокраб вдруг вонзил тонкое жало чуть выше локтя, и я со всей четкостью понял, что сейчас лишусь по локоть руки. Я закричал, когда он сжал свои челюсти вокруг локтевого сустава моей левой руки, но не от боли, а от злости оттого, что даю себя калечить. Все, нет у меня больше руки, культяпка. Я до боли в скулах сжал зубы и по моим щекам полились слезы. Не так я хотел закончить свои дни. Как я мог такое допустить? Я с силой ударил затылком о стену, но почувствовал, как ударяюсь о что-то мягкое. Подушка, что бы мы не убили сами себя. Как мило с их стороны. Я безвольно опустил голову и заплакал от безысходности.
Меж тем псевдокраб отступил и сквозь слезы я увидел исходящие из моего живота трубки к яйцу. Понимание того, что это мой тонкий кишечник пришло позже, когда псевдокраб удалился: поднявшийся в туннеле сквозняк обдул эту трубку и меня пробил озноб. Вот так, нету больше Толика, висит он теперь на стене и херню какую-то кормит. Еще чуть-чуть и от меня останутся только важные органы для поддержания жизни в яйце.
В глаз нещадно ударил яркий свет. Я отвернулся и застонал.
- Он очнулся! - услышал я радостный голос Виктора.
Опять галлюцинация? Ну, пусть будет хоть так, теперь меня уже ничто не спасет. Только одно меня за беспокоило: разве в галлюцинациях есть боль? Голова болела так, как во время похмелья, после попойки до утра. Тело ломало так, словно я попал в автокатастрофу. И левая рука…
Я спохватился, еле открыл левый глаз и глянул на свою левую руку и облегченно выдохнул - она была на месте, просто онемела. Я поработал кистью, для улучшения циркуляции крови и с облегчением уткнулся голову обратно на мягкую подушку.
А вдруг это все-таки галлюцинации? Перед глазами плыл белый потолок, да и лицо Виктора было сложно узнать. Я попытался встать, но Виктор взял меня за плечи и уложил обратно.
- Не вставай, - сказал он, - тебе стоит еще немного отдохнуть.
- Что… - попытался я спросить, но язык онемел и не хотел слушаться.
Я размял язык и почувствовал во рту странный горьковатый привкус. Я попытался открыть глаза, но яркий свет встал на путь.
- Что случилось, - уже четче спросил я, но все равно не так как хотелось бы, и зажмурился.
- Не разговаривай, доктор запретил тебе говорить, - ласково сказал Виктор.
Доктор? Это точно галлюцинация. Какой к снорку в Зоне доктор? Болотный доктор, которого в глаза никто не видел? Бред. А что на это скажет Димка? Если это галлюцинация, он должен быть рядом.
- Дима, где Дима? - спросил я, заслонив рукой глаза и слегка приоткрыв их.
