— Сколько выдержишь?
— Откуда мне знать?! Скажу, когда не смогу больше.
До десятого раза ударял очень больно. Потом устал, что ли, но так больно уже не было. На сорок пятом переспросил: — Не хватит?
— Нет!
Ударил еще пять раз и остановился — не могу больше. Потом достал кошелек и отсчитал деньги. За полчаса я заработал пятьсот лари — это трудно было себе представить!
— Вообще-то за столько ударов мне полагается скидка! — хохотал Вахо. Насупившись, я не отвечал ему.
— Эй, парень, прекрати! Ты чего бычишься? Не хочешь — так писатели сами просятся! Скажи, другого возьму.
— Да я не бычусь! Больно просто, не железный же я!
— Меньше бы дал себя ударить — и все; кстати, надо условиться вот о чем: если хоть один день пропустишь, потом целый месяц будешь работать бесплатно или я другого найду.
— Мало ли что может случиться!
— А я знать ничего не хочу! Нет — и точка! Пропускать не должен. Устраивает — устраивает, нет — всего хорошего!
— Ладно, ладно!
Дома меня встретили так, как будто я вернулся с поля боя. При виде же такого количества денег все чуть с ума не посходили.
— Давай, сынок, и я пойду! Пусть этот Вахо нас колотит! — сказал отец.
Мама стала причитать и лить слезы.
Тико молчала.
— Если так продолжу, и машину куплю, и квартиру! — подумал я и мечтательно вздохнул.
Потом у меня выходило где-то двадцать-двадцать пять ударов в день. Вахо был доволен, мы тоже. Как-то раз к нам заявился наш родственник и после долгих уверток попросил меня вот о чем:
— Сынок, может, и моего Тамази устроишь на такую работу? Бедный мальчик от переживаний уже сам не свой. Скажи своему хозяину, может, и его возьмет? Так-то он худенький, да обещает, что выдержит!.. Благослови тебя господь, может, поможешь нам стать на ноги? На тебя надежда, ты же знаешь, мы в долгу не останемся!
Я, конечно, настрого запретил своим говорить, как я зарабатываю деньги, Тамази же на меня обиделся.
Между тем прошло более двух недель. Тико была на седьмом месяце, и я с таким нетерпением ждал появления своей кровиночки, что плевал на то, что уже не мог ложиться на спину. Деньги на машину я набрал, вот-вот должен был купить, но колебался, не лучше ли добрать еще и купить собственную квартиру. Но неожиданно мои раны распухли, нагноились и стали нестерпимо болеть. Я уже не мог выносить более пяти ударов. Вахо был недоволен и пригрозил, что выгонит.
— А если я временно вместо себя кого-нибудь приведу?
— Нет. Или ты будешь, или я сам найду другого.
— Господин Вахтанг, я не могу больше… если не подлечусь, может так осложниться, что у меня белокровие разовьется.
— А мне что за дело? Мы же договорились, что ты ни одного дня не пропустишь?! Мне эти удары нужны комплексно, не понимаешь?! Что я, садист какой, что ли?!
Дома:
— Я убью этого сукина сына! Волочешь, как он давит на меня?! Знает, что я не могу больше — и давит. Свинья он, это же не человек!
— А если отпуск попросишь?
— Да нет, он и на один день меня не отпустит.
— Бедняжка ты мой!
— Бросать надо, мочи нет больше, деньги же не все в жизни!
— Может, потерпел бы еще немного, собрали бы на квартиру и…
— Не понимаешь, не могу больше… н е м о г у!..
У Вахтанга:
— Господин Вахо, я больше не смогу к вам приходить… не могу больше терпеть… Не то, что мне не хочется приходить к вам, но… Вот, смотрите, что делается с моей спиной… вот здесь, правее… А-а, осторожно… да-да… вот здесь!
— И правда — гноится здорово… что поделаешь, придется искать другого… Но ничего… приятно было работать с тобой!
— Спасибо — мне тоже! И еще — у меня есть шанс, что потом вы меня опять примете?.. Нет?..
— Нет, это не в моем стиле! Впрочем, есть один вариант — освободилась другая вакансия, могу перевести тебя туда… Только должен будешь быть со мной целый день и получишь по двести лари.
— Я согласен… А что за работа?
— Нет, не думаю, чтоб ты согласился… наверное, и придется подыскать другого…
— Да вы скажите, может, я согласен?!
— Нет, не думаю.
— О-о, да скажите же!..
— Ты должен будешь держать, когда я мочусь.
На меня напал смех… долгий, заливистый смех… но на этот раз я не стал орать… почему-то мне вспомнился мой еще нерожденный сын, некупленные еще квартира и машина, отдых на море и в горах… и я придержал язык!..
— Господин Вахтанг иногда такие странные предложения делает, что диву даешься, блин…
Примечания
1
Лари — денежная единица в Грузии.
2
Саба — Сулхан (Саба) Орбелиани — великий грузинский писатель и лексикограф XVIII в.
3
Ноцаркекия — дословно — «копошащийся в золе», фольклорный персонаж, бездельник.
