Большое влияние на ситуацию в Чечне и на всем Северном Кавказе оказали в 2002 году перемены, происшедшие в Ингушетии. Здесь, после острой избирательной борьбы, к власти пришел Мурат Зязиков, первый выходец из коренных народов Северного Кавказа, ставший генералом спецслужб. Его дядя, первый руководитель Советской Ингушетии, Идрис Зязиков возглавил образованную еще в 1924 году Ингушскую автономную область, положив начало ингушской государственности. Он много сделал для развития своего края, но был оклеветан и расстрелян в 1937 году в годы сталинского террора, да и сам М. Зязиков родился в Казахстане, в депортированной ингушской семье.
Здесь важно заметить, что Ингушетия — сравнительно небольшая республика в самом центре российского Северного Кавказа, если точнее, это 3,6 тыс. кв. км в центральной части северного склона Большого Кавказа. Население республики — 480 тысяч человек, главным образом ингуши. Это родственный чеченцам горный народ, часть которого еще в XVII веке начала переселяться в предгорья и на равнину. По вере это мусульмане-сунниты, однако очень большую роль в их жизни играют древние традиции, обычаи предков и решения, принимаемые на сходе старейшин ингушских тейпов. Еще в 1769 голу ингушские старейшины приняли решение о вхождении в состав России. Это решение было закреплено в 1810 голу специальным договором. Ингушский народ занимает центральную часть Кавказа не только с географической точки зрения. На восток и юго-восток от Ингушетии идут территории с преобладающим мусульманским населением. На запад, северо-запад и на юг Ингушетии идут территории с преобладающим христианским населением. Ингуши в своей массе не принимали участие в Кавказских войнах XIX века. Они не выступали с оружием в руках против России и не подвергались колонизации. Ингушетия географически, исторически и юридически всегда была в составе России, ее важным стратегическим форпостом на южных рубежах российского государства, реальным центром пересечения геополитических интересов Европы и Азии.
В Первой Чеченской войне 1994—1996 годов по отношению к Чечне ингуши придерживались политики дружественного нейтралитета. Они не разделяли сепаратистских идей Джохара Дудаева, но сочувствовали чеченскому народу, еще не сумевшему сделать свой выбор и несущему большие жертвы. Руководство Ингушетии лавировало, искало компромиссы, стремилось не допустить втягивания республики в войну.
Во Второй Чеченской войне, которая имела уже иные причины, иной ход и иной характер, ингушское руководство почти не изменило своей прежней ориентации. В результате главные потоки беженцев из Чечни устремились не в Дагестан, Кабардино-Балкарию или Осетию, не в Ставропольский край, а в Ингушетию.
К середине 2000 года численность беженцев из Чечни превысила 250 тысяч человек, что легло тяжким грузом на экономику и без того небогатой республики. Многие беженцы могли бы вернуться назад уже осенью 2000 года. Однако даже в 2001 году, когда во всей Чечне была восстановлена чеченская администрация, и почти везде начали работать системы жизнеобеспечения, мало кто из беженцев выражал желание и готовность вернуться домой. Опасения чеченских женщин, стариков и подростков были понятны. На них влияла и пропаганда со стороны враждебных России информационных и так называемых «гуманитарных» центров.
В этих условиях многие боевики могли продолжать войну в горах, им не надо было особенно беспокоиться о судьбе своих семей. Их семьи жили в основном за счет Ингушетии и только частично за счет идущей из-за рубежа гуманитарной помощи. Фактически Ингушетия становилась тылом не только для российской армии, но и для боевиков, которые держали здесь нелегальные базы хранения оружия, имели скрытые базы отдыха, они нередко приезжали на побывку к своим семьям в лагеря беженцев.
Кроме того, президенту Ингушетии Р. Аушеву так и не удалось добиться существенных успехов в разрешении последствий осетино-ингушского конфликта и вернуть домой около 40 тысяч ингушей, изгнанных из своих домов в Пригородном районе Осетии. К тому времени у него возникли напряженные отношения и с правительством России, которое вполне обоснованно лишило Ингушетию статуса «свободной экономической зоны», ставшей в большей степени криминальной и резко увеличившей бюджетный долг республики.
Прибавились и многие новые проблемы. Экономика Ингушетии стала высоко дотационной, отсутствовали бюджетообразующие предприятия и отрасли. Еще раньше распались колхозы и совхозы. В сельских районах Ингушетии возобладало натуральное хозяйство. Остановилось высокодоходное в прошлом нефтехимическое производство; безработица достигала 70—80% от численности рабочих и служащих, а те, кто продолжал работать, получали заработную плату крайне нерегулярно. Были закрыты даже кирпичный завод и птицефабрика. Под угрозой оказалась жизнь ингушского народа.
Р. Аушев к тому времени был достаточно известным региональным лидером, к его мнению еще прислушивались в Кремле, в Белом доме и в Совете Федерации. Вместе с тем, он стал быстро терять авторитет не только в Москве, но и в родной Ингушетии.
Выборы на новый срок президента Ингушетии были назначены на конец апреля 2002 года, а избирательная борьба началась задолго, еще осенью 2001 года. Сам Р. Аушев, как досрочно ушедший в отставку, себя не выдвигал, он поддержал кандидатуру Алихана Амирханова, на которого работала почти вся прежняя президентская команда и почти весь ее «административный» ресурс.
Владимир Путин сделал ставку на мало известного за пределами Ингушетии заместителя своего полпреда в Южном федеральном округе 44-летнего генерала ФСБ Мурата Зязикова, ингуша по национальности, историка и юриста по образованию, работавшего в советские времена в комсомольских и партийных органах, связавшего затем свою судьбу с органами государственной безопасности.
В. Путин познакомился с М. Зязиковым еще в 1999 году. К 2002 году М. Зязиков уже поработал в ФСБ Ингушетии, но между ним и Р. Аушевым возникла конфликтная ситуация, в результате чего М. Зязиков вынужден был перейти в УФСБ соседней Астраханской области. Позднее он был назначен заместителем полномочного представителя Президента РФ в Южном федеральном округе.
Хотя в избирательных бюллетенях имелось более 30 фамилий, основная борьба развернулась между А. Амирхановым и М. Зязиковым. В первом туре М. Зязиков занял второе место, всего с 18% голосов. Однако второй тур, состоявшийся 28 апреля 2002 года, он уверенно выиграл.
На церемонии вступления Мурата Зязикова в должность Президента Республики Ингушетия впервые за последние более чем 10 лет прозвучал Государственный российский гимн. Над зданиями правительства и парламента в Магасе и над зданиями администрации различных уровней Ингушетии появилась российская символика.
Р. Аушев на инаугурации не присутствовал и даже не прислал приветственной телеграммы. Однако раскола в обществе и в народе не произошло. Мурат Зязиков пригласил к совместной работе значительную часть людей из команды прежнего президента республики, назначил их на весьма ответственные участки. Уже через несколько месяцев перемены во власти стали ощущать не только в Кремле и Ингушетии, но и в соседних землях — Северной Осетии, Чечне и даже в Грузии.
Перемены начались уже в конце мая и в июне 2002 года. В республике были ликвидированы неконституционные структуры. Законы Ингушетии были приведены в соответствие с общероссийским законодательством, создана Счетная палата и институт уполномоченного по правам человека.
Значительно быстрее пошло возвращение беженцев в Чечню. Летом и осенью 2002 года к родным очагам ежедневно возвращались до 500 человек.
Началось и возвращение ингушских беженцев в свои дома в Осетии. Рабочая встреча Мурата Зязикова и Президента Республики Северная Осетия-Алания Александра Сергеевича Дзасохова состоялась во Владикавказе уже 30 мая 2002 года. Вскоре между этими республиками был заключен Договор о сотрудничестве и добрососедстве, который положил коней десятилетней конфронтации между народами Ингушетии и Осетии.
Потянулись в Ингушетию и русские семьи, они получали участки земли, помощь в строительстве домов или квартиры. Началось строительство трех православных церквей.
Не обошли Ингушетию тяжелые стихийные бедствия, которые обрушились в июне 2002 года на весь Северный Кавказ. В республике не было человеческих жертв, но сотни домов 12 населенных пунктов Сунженского и Джейрахского районов были разрушены, а более тысячи повреждены. Было снесено 25 мостов и выведено из строя десятки километров линий электропередачи и газопровода. Мурат Зязиков возглавил восстановительные работы, и уже осенью вручал сотням жителей пострадавших районов ключи от новых домов. Всего при поддержке федерального центра было построено около трех тысяч домов.
В ингушском селении Ольгети, расположенном на границе с Грузией и буквально смытом с лица земли
