Известный российский ученый Сергей Капица призывал руководство России начать переговоры с Басаевым. «И со злодеями надо разговаривать. Надо принять какие-то их условия. Надо начать ответственные переговоры с чеченской стороной. Ведь кризис в Буденновске разрядил именно разговор Черномырдина с Басаевым».2
Но «разговор» в Буденновске был настоящей капитуляцией власти перед террористами, повторять ее было недопустимо. Да и не с кем было вести переговоры — и это подтвердил ночной визит Евгения Примакова к бандитам. «Там разговаривать не с кем», — доложил Примаков президенту Путину. «Время упущено, — заявил депутат Рамазан Абдулатипов. — Поэтому самый плохой исход становится и самым вероятным». Торопя события, террористы объявили, что начнут убивать заложников утром 26 октября. «Мы начнем с самых сочных», — сказал М. Бараев одному из своих собеседников по телефону. Подходили к концу силы и выдержка у многих заложников. Один из них выбежал со своего места в зал и был застрелен.
Наступило время решения, которое мог и должен был принять только один человек — Владимир Путин.
До октября 2002 года самыми трудными днями для Президента России В. Путина были дни гибели атомной подводной лодки «Курск». Тогда он ничего не мог сделать, чтоб помочь гибнущим подводникам. Но теперь в Москве только он один мог и должен был принять главное решение в почти безвыходной ситуации, когда любое решение — даже кажущееся самым лучшим — могло оказаться самым худшим.
Еще 20—22 октября Путин был занят, среди других дел, подготовкой важной зарубежной поездки. Президенту России предстояло принять участие в очередной встрече руководителей стран Азиатско- Тихоокеанского экономического сообщества в Мексике 26 и 27 октября. По дороге в Западное полушарие Путину предстояли переговоры в Берлине и Лиссабоне.
Когда президент Путин узнал о захвате заложников в Театральном центре, все его зарубежные визиты были отменены. Делегацию России на саммит АТЭС было поручено возглавить премьеру Михаилу Касьянову. Замечу, что в сходных ситуациях и Горбачев, и Ельцин склонны были перекладывать всю ответственность на других. Но ни Горбачев, ни Ельцин никогда не служили в армии даже простыми солдатами, тогда как Путин пришел к власти в образе «президента-спасателя», «президента-защитника», и он уже показал свою способность и решимость принимать на себя главную ответственность в кризисных ситуациях.
Вряд ли вечером и ночью 23 октября для Путина существовала проблема выбора. Вероятнее всего, в первые же минуты после того, как он получил подробное сообщение о захвате заложников, он пришел к мысли о необходимости освободить людей, но уничтожить террористов. Все другие решения могли рассматриваться лишь в качестве запасных вариантов.
Чрезвычайно важным качеством В. Путина, воспитанным еще в годы работы в разведке, но оказавшимся очень нужным и на посту Президента, является его способность жить и работать с ощущением опасности. Он готов к неожиданностям, в том числе непонятным.
Всю ночь с 23 на 24 октября Владимир Путин провел в Кремле. Он заслушивал доклады «силовиков», руководителей спецслужб. разведки, экспертов и других людей, имеющих отношение к делу. Утром 24 октября всем телевизионным каналам было показано совещание Президента с «силовыми» министрами. Путин отметил несомненную связь террористов, захвативших заложников в Москве, с зарубежными центрами, которые раньше других стали распространять в мире информацию о событиях в российской столице. «Мы видим, — подчеркнул Путин, — что теракт планировался за рубежом. Ни у кого нет сомнений в том, что это те самые преступники, которые в течение многих лет терроризировали Чечню, а сейчас призывают к прекращению военных действий. Но Россия не будет поддаваться на провокации, и она ответит должным образом на вызов террористов».
Утром 24 октября Владимиру Путину позвонил президент США Джордж Буш и не только выразил полную политическую поддержку российскому президенту, но и предложил практическую помощь со стороны американских спецслужб. Такие же беседы состоялись у Путина в течение дня с Тони Блэром, с Герхардом Шредером, с Ариэлем Шароном, с Сильвио Берлускони и лидерами других стран. По телевидению мы несколько раз в течение этого дня видели Путина, работающего в своем кремлевском кабинете. В ночь на 25 октября он снова остался в Кремле. Не покидали своих кабинетов и многие люди из администрации президента и правительства России. Об этом писали и газеты: «Бессонница в кремлевских кабинетах», «Консультации силовиков с президентом идут днем и ночью», «В окнах Кремля и Белого дома не гаснет свет...»
Тем не менее, некоторые политики и органы печати решили использовать кризисную ситуацию для новой политической атаки на президента, как это было и в дни трагедии с «Курском» в 2000 году. «Президент России должен публично взять на себя ответственность за освобождение заложников, — заявляла Л. Шевцова из Центра Карнеги. — Пока Путин этого не сделал, он теряет рейтинг и рискует разделить судьбу когда-то ушедшего в отставку Джимми Картера. Да, нам показали, как Путин ведет совещания в Кремле. Но обращения к нации не было. Ему нечего сказать? Страна должна чувствовать, что у нее есть лидер. Но Путин уходит от ответственности и занимает выжидательную позицию. С каждым часом он теряет свой рейтинг. Скорее всего, это будет продолжение Буденновска»3 Ю. Калинина из «МК» заранее осуждала любое решение Путина, который уже «упустил время и обречен на неудачу». Не удержался от критических высказываний и беглый олигарх Борис Березовский. Он предлагал помочь в переговорах с Масхадовым; в противнем случае Москва «получит 700 гробов». С дежурными обвинениями против Путина выступили газеты КПРФ и «Новая газета».
В трудном положении оказались оппозиционные президенту политические еженедельники, которые выходят в свет в понедельник и вторник, но подписываются в печать не позже вечера в пятницу. Редакции этих изданий сообщали своим читателям о террористическом акте и помещали на первых страницах множество фотографий с места событий. Но каков будет исход, они не знали и ориентировались на худшее. Журнал «Профиль» заявлял, что Путин попал в безвыходное положение и просто не знает, что делать. Выставляя, по своей традиции, оценки политикам по итогам недели, «Профиль» на первое место среди «удачников» политической недели поставил Бориса Немцова, Ирину Хакамаду и Иосифа Кобзона. В «неудачники» журнала попали Владимир Путин, Николай Патрушев и Борис Грызлов.4
В статье «Защита Путина» главный редактор еженедельной газеты «Версия» Рустам Арифджанов писал: «На кого еще России надеяться, если не на Путина, питерского полковника, вознесшегося на высший пьедестал власти в России. Он офицер, для которого честь дороже всего. Но сложнее задачи; чем эта, пожалуй, у него было. Путин об этом знает. Он умеет считать ходы. Но он привык ходить первым. Привык, что белые начинают и выигрывают. А тут — ход черных. Шах. Страна замерла в тревожном ожидании. Что предпочтет президент? Путин думает. Путин долго и мучительно думает. Где-то в туманном далеке потирает руки Борис Березовский. Где-то совсем рядом обвиняет антинародный режим Зюганов. Но стране нет до них дела. Страна, как и все эти три года, повторяет все те же риторические вопросы. На кого еще России надеяться, если не на Путина? Думайте, Путин. До следующих президентских выборов осталось полтора года».5
В этих словах можно было видеть плохо скрытую враждебность, даже угрозу. Все материалы следующего номера «Версия» готовила в расчете на полный провал Путина и «силовиков». Рисковал ли Путин, принимая в ночь на 26 октября окончательное решение о штурме и санкционируя применение усыпляющего газа? Конечно, рисковал. Даже позднее, уже имея на руках почти все факты и зная все обстоятельства, многие эксперты оценивали шансы на успех как 50 на 50. Но еще большее число экспертов оценивали шансы на успех в соотношении 20 на 80 или даже 10 на 90. К сожалению, риск — это часть современной политики, особенно тогда, когда речь идет о военной, боевой операции.
Утром 26 октября телевидение и радио сообщили нам об успешном штурме, уничтожении террористов и освобождении заложников. Примерно с 10 часов утра телевидение раз за разом показывало всем нам внутренние помещения и зрительный зал Театрального центра. Это были уже не оперативные съемки ФСБ, хотя потом нам показали и часть оперативных съемок.
В большом зале с креслами красного цвета уже не было заложников, но в разных местах и в разных позах лежали и сидели убитые террористки-смертницы в черных одеждах и с пакетами взрывчатки на поясах. В центре зала из рюкзака торчал большой заряд с проводами. В других помещениях лежали убитые террористы-мужчины, рядом валялось их оружие. Были убиты все террористы — 32 мужчины и 19 женщин.
