месяцев!» — так якобы ответил президент на вопрос о предполагаемом сроке жизни касьяновского правительства. По утверждению газеты, Касьянова и Путина связывают самые лучшие личные отношения. Новый премьер — один из немногих людей, которые могут в любое время заехать к президенту на дачу.27
Все это также были выдумки, продиктованные почти во всех случаях недобрыми чувствами в отношении и М. Касьянова, и В. Путина. Ни тот, ни другой не стали ничего опровергать. Правда, сам М. Касьянов в нескольких интервью заявлял: «Я — ничей». На вопрос о разного рода кличках и домыслах Касьянов отвечал, что не может судиться с теми, кто строит догадки и распространяет слухи, основанные на предположениях или снах: «Я по природе своей человек не сутяжный и очень занятой». На вопрос о Путине Касьянов ответил: «Я Путина знаю довольно давно — с тех пор как он, еще будучи петербургским вице- мэром и отвечая за внешнеэкономические контакты, приезжал в Москву согласовывать здесь некоторые проекты. Я работал тогда в Минфине, руководил департаментом иностранных кредитов и внешнего долга. Встречались. Он мало изменился. Никакого панибратства между нами, естественно, нет. Он и не допустил бы его, да и я не люблю. Мы об-шаемся на «вы», по имени-отчеству. И тем не менее, думаю, что я что-то о Путине знаю. Главное, он волевой человек, выносливый и мобильный. Он чрезвычайно быстро схватывает ситуацию и может детально разобраться в ней. И он действительно жалеет страну. Людей жалеет. Поэтому по телевизору вы так редко видите его улыбающимся».28
Еще летом и осенью 2000 года многие обозреватели прогнозировали в правительстве России многочисленные конфликты, особенно между Касьяновым и более близкими к Путину Германом Грефом и Алексеем Кудриным. Споры были и в правительстве, и вне него, но никакого затяжного, а там более идеологического, конфликта не случилось. Касьянов сразу дал понять, что обширные идеологизированные программы сверхлиберальных реформ его не воодушевляют. Кабинет не должен торопиться с разного рода крутыми поворотами, а должен в первую очередь разработать обычную правительственную программу конкретных дел. При этом нужно учитывать разумные мысли из всех программ и разработок, не исключая и продукцию центра Г. Грефа. Касьянов не отказывался и от встреч и бесед с экономистом из КПРФ Ю. Маслюковым, давая понять, что он будет выступать не в качестве технического премьера, слепо выполняющего все указания президента или тех, кто брал на себя смелость говорить от его имени. Нет, премьер будет выступать в качестве политика, имеющего свои собственные взгляды и интересы и умеющего их отстаивать. Но именно такая позиция и такой подход к делу больше всего устраивали и президента В. Путина.
Экономические успехи 2000 года существенно укрепили положение М. Касьянова как премьера. Его личные рейтинги как политика оказались более высокими, чем у любого из вице-премьеров. Касьянов уверенно занимал здесь вторую строчку после В. Путина. В списке самых влиятельных российских политиков М. Касьянов неизменно занимал или второе, или третье место — после А. Волошина. Однако Волошин имел при этом отрицательный знак влияния, тогда как Касьянова эксперты всегда оценивали как политика с положительным знаком влияния.
К марту 2001 года в правительстве была в основном одобрена уже не тактическая программа работы на один-два года, а стратегическая программа на 10 лет, в соответствии с которой в России должен был быть обеспечен ежегодный прирост внутреннего валового продукта (ВВП) в 5%. По заявлению Касьянова, предложенная кабинету программа обобщала многие проекты и учитывала предложения самых разных групп экономистов. Но для России это был слишком скромный проект, который растягивал надолго решение многих самых насущных для страны проблем. Кабинет министров боялся нарушить достигнутую в стране стабильность.
На вопрос группы корреспондентов, не слишком ли скромные цели ставит себе на ближайшие десять лет его правительство, премьер ответил: «Я бы не сказал, что это скромные цели. Если мы говорим о развитии экономики в такой масштабной и разнородной стране, как Россия, где уровень развития одних регионов в десятки раз отличается от других, то за ориентир мы должны брать более умеренные темпы, как, скажем, в европейских странах, а не как в Гонконге или в Южной Корее. Потому что у нас экономика более вязкая в силу географических и исторических особенностей. Страна огромная, не мобильная. Есть русский характер. Мы долго раскачиваемся или долго запрягаем, а потом медленно поворачиваем, но если поворачиваем, то круто. И поэтому с учетом этих факторов темп роста в 5% — это в два раза больше того, чего хотят добиться и чего добиваются европейские страны. Если нам удастся удержать этот темп в течение десяти лет, то это будет очень неплохой результат. Хочу отметить, что нашей стратегии не нужны ярлыки. Либеральная она или еще какая. Я бы ее охарактеризовал как стратегию, ориентированную на системное внедрение всего комплекса рыночных аспектов в экономике».29
Эти доводы были не слишком убедительны. Темпы развития в европейских странах не могли быть ориентиром для России. Развитые страны в Европе уже достигли высокого уровня благополучия и могли позволить себе более медленные темпы прироста. Но Россия поднимала свою экономику после глубокого упадка, после кризиса, она переводила громадную советскую экономику в новое русло. Тут нужна была осторожность, но не заведомая медлительность.
Стратегическая программа правительства была представлена
В. Путину весной 2001 года. Он не стал вмешиваться сам, но посоветовал привлечь к работе над программой группу специалистов и губернаторов, образованную Госсоветом. Были привлечены к этой работе и академические специалисты. Дискуссий было много, и, видимо, поэтому новая программа правительства не была опубликована для всеобщего сведения и обсуждения. Но она уже тогда легла в основу работы правительства.
В мае 2001 года российская печать отмечала первую годовщину пребывания М. Касьянова на посту премьера. Недоброжелатели Касьянова, а их появилось немало, не могли не видеть экономического роста в стране. Но одни утверждали, что это стихийный процесс, который мало зависит от деятельности российских властей, другие — что экономические успехи страны определялись решениями и деятельностью только президента, но не премьера. Г. Осипов писал в «Известиях»: «Идеи и концепции вырабатываются в Белом доме, но только в двух-трех работоспособных министерствах. Затем в окружении президента идет анализ того, какие решения надо принять, а какие — нет. Касьянов удовлетворился ролью докладчика по темам и почетного председателя на встречах противоборствующих сторон в экономических спорах, которые, как правило, предшествуют совещаниям у президента. Фактически Касьянов ограничился подготовкой документов к таким совещаниям».30
«Президент уже давно лишил страну реального премьера, —-утверждал К. Смирнов из журнала “Коммерсантъ—Власть”. — Управление членами кабинета идет зачастую напрямую из Кремля и без согласия на то главы кабинета. При этом Путин легко обещает разным людям места в правительстве без согласия и согласования с Касьяновым».31 Все это также были выдумки падких на сенсации и слухи журналистов. Здесь искажались роль и методы работы как Касьянова, так и Путина. Из тех же кругов в средства массовой информации постоянно забрасывались слухи о скорой отставке М. Касьянова. Чаще других «кандидатов в премьеры» называли Алексея Кудрина и Сергея Степашина. «В ближайшее время, — заявлял Д. Пинскер из “Итогов”, — Михаил Касьянов может быть отставлен со своего поста. Из кремлевских источников приходят сведения о том, что преемником Михаила Михайловича может стать Сергей Степашин».32 «Ждать осталось недолго», — утверждала еще через несколько месяцев газета «Известия».33 Эти пророчества не сбылись.
В мае 2002 года российская печать отметила второй юбилей пребывания М. Касьянова на посту премьера. Отавным достижением М. Касьянова газеты называли тот вклад, который он внес в создание и удержание стабильности в стране. Отмечалась общая политическая стабильность, стабильность самого правительства
и слаженность его работы. Газета «Известия», которая еше год назад предсказывала скорую отставку Касьянова, удивлялась теперь, его «долговечности» и перечисляла 30 главных достижений правительства: уход от авральной экономики, нормальный ход посевных и уборочных работ, принятие законов о дебюрократизации экономики, движение в сторону прозрачности естественных монополий, сокращение числа спецномеров на автомашинах и т. п. Правда, к каждому из пунктов этого перечня, позаимствованного из аппаратных документов самого правительства, газета давала свой ироничный комментарий. Да, бумаги и документы составляются в правительстве более квалифицированно. Однако экономика продолжает топтаться на месте. А по мнению политического аналитика Андрея Рябова, «Михаил Касьянов из
