Дневник Аделины Блейз. Часть 1

вать с одной дороги на другую — то есть создаешь собственные повороты, тоннели, лазейки. Это уже то, что известно как путешествие в параллельные миры. И чем дальше от текущей ветки ты прыг­нешь, тем сильнее будет отличаться от привычного мир, в который ты попадешь. Наконец, вершина ис­кусства — это умение путешествовать в прошлое, возвращаться в прожитые фрагменты жизни с пол­ным багажом осознания. При этом тебе нет необхо­димости снова проживать ту же жизнь — создается точка ветвления, и ты идешь по любому интересу­ющему тебя пути.

— И ты все это можешь? — недоверчиво спро­сил я.

— Не все, — покачал головой Сергей. — Я могу выбирать свою судьбу в пространстве вариантов. В некоторых ситуациях я могу проникать в парал­лельные миры. В частности, тот мир, в котором мы сейчас находимся, — не совсем мой мир, — он вни­мательно посмотрел на меня и засмеялся. — Я го­ворю серьезно, Кирилл. И поверь, я, как тот Мюнх­гаузен — никогда не вру. Для меня в этом просто нет необходимости. Что касается осознанных пу­тешествий в прошлое, то до этого уровня я еще не добрался. Надеюсь, это у меня впереди.

— То есть ты хочешь сказать, что этот мир — не твой? — не поверил я.

— Именно, — согласился Сергей. — Хотя та­кая постановка вопроса не совсем верна — они все мои.

— Но почему ты решил, что пришел из другого мира? Или с другой ветки — я правильно понял?

— Правильно. У меня было так: я возвращал­ся домой с работы — я тогда подрабатывал на стройке, подносил кирпичи каменщику. Устал, как собака. Остановился у киоска купить пива. Купил, положил бутылку в сумку. Сделал не­сколько шагов — и неожиданно понял, что я уже в двух шагах от своего дома. Хотя идти мне было еще минут пятнадцать. Оглянулся — я стоял на дороге, киоска рядом не было.

— Ну и что? — недоверчиво хмыкнул я. — Я как-то по пьяни не то что кусок дороги — сутки времени потерял. Думал, что сегодня воскресенье, а оказался понедельник. И куда делось воскресе­нье, не знаю до сих пор.

— Да, но я-то пьян не был. Просто внезапно осо­знал, что многое изменилось, — пояснил Сергей. — Магазин, который строили неподалеку от нашего дома, оказался на другой стороне дороги. Вместо телевизора «Горизонт» у меня в квартире появил­ся новенький «Самсунг». Но самым удивительным оказалось то, что я вдруг вспомнил события, ко­торых со мной никогда не происходило. Вспомнил людей, которых никогда не видел. В то же время я понимал, что все это было со мной, да и с этими людьми я действительно встречался. Это было так, как если бы кто-то взял и объединил память двух человек. При этом оба этих человека были мною, но существовали в разных реальностях. Точнее — если быть корректным — в разных вариациях на­шего мира.

— Ну, не знаю... — Я почесал затылок. — Мне кажется, все проще объяснить обычной шизофре­нией — только не обижайся.

— Не обижусь, — усмехнулся Сергей. — А объ­яснений действительно может быть много. Я при­вел свое — то, которое мне кажется правильным. Могу также добавить, что каждый из нас имеет опыт путешествия между вероятностными мира­ми. Просто здесь опять возникает все та же про­блема — сохранение памяти. Обычно человек не осознает такого перехода, исключения очень ред­ки. Даже если смена реальности вызовет переход от жизни бомжа к жизни миллиардера, человек этого не заметит. Будет активирована память новой ветки, в сознании человека не останется даже намека на то, что он был нищим голодным бродя­гой. И жизнь миллиардера он будет воспринимать как нечто само собой разумеющееся.

— Сложно все это... — поморщилась Вика. — Ты можешь подробнее пояснить про пространство ва­ риантов? Рассказать о том, как программировать судьбу? Как это делается конкретно?

— Вика, судьбу не программируют — скорее, ее выбирают. Так будет точнее. Дело в том, что никто из нас не может изменить свою судьбу ни на йоту. Ты же не можешь изменить запись на пластинке или финал художественного фильма? Все вариан­ты твоей судьбы уже определены, и ты не можешь их изменить. Но тебе и нет нужды ничего менять, потому что тебе дается право выбора. И если ны­нешнее положение тебя не устраивает, то просто выбери другое. Бороться с текущим положением вещей, пытаться изменить что-то силой — это ту­пиковый путь. Весь секрет заключается именно в дарованном нам праве выбора. При выборе судь­бы мы имеем дело с пространством вариантов и точками ветвления, перехода между ветвями. Са­мое главное здесь заключается в том, что выбор варианта нашей судьбы осуществляется нашими мыслями. Обрати внимание, Вика, это очень важ­но: именно наши мысли определяют нашу жизнь. Есть тезис: «Бытие определяет сознание». Да, в чем-то это так. Но истинно и обратное положение вещей — сознание определяет бытие. Как ты от­носишься к миру, так и мир относится к тебе. Лю­бишь ты его — он повернется к тебе своими луч­шими гранями. Ненавидишь — будет подкидывать тебе все новые и новые проблемы. Здесь действует так называемый закон симпатии: подобное притя­гивается к подобному. Встала ты утром злая — как говорят, с левой ноги — и весь день тебя преследу­ют неприятности. А почему? Да потому что с самого утра своими негативными мыслями ты запустила негативную цепочку событий. Хорошее стремится к хорошему, плохое — к плохому. Видя мир в чер­ном свете, ты сама притягиваешь плохие события. В каждый момент времени мы имеем возможности выбора, и выбор определяется нашими мыслями.

— Я слышала о таком, — кивнула Вика. — В психологии это называют положительным мыш­ лением.

— Именно, — согласился Сергей. — Я и гово­рю, что разные люди приходят к одним и тем же выводам. Но психологи в данном случае подходят немножко с других позиций: они считают, что по­ложительное мышление позволяет сохранять бо­дрость духа, хорошее настроение, что позитивно сказывается на деятельности человека, на его от­ношениях с людьми. Но они не заметили главного: положительное мышление непосредственно влия­ет на выбор удачного варианта развития событий. Это и есть ключ к успеху. И наоборот, если ты зол на весь мир, то тебя вечно будут преследовать не­удачи.

— Ну, не знаю... — Я не упустил возможности вставить пару слов. — Я, например, редкостный не­ удачник. Без шуток — со мной даже в детстве дру­жить не хотели. У меня у самого всегда была куча проблем, и другим я приносил одни неприятности. Но это не значит, что я кого-то ненавидел. Такого у меня и в мыслях не было.

— Просто здесь очень много тонкостей, — ска­зал Сергей. — И на нашу судьбу может влиять не только злость или ненависть, но и, например, стра­хи. Если человек чего-то боится, то вероятность того, что с ним произойдет эта неприятность, мно­гократно увеличивается. Все тот же выбор вари­анта: мы получаем то, о чем думаем. Я знал одного парня, мы вместе учились. Жили в общаге в одной комнате. У этого парня была роскошная шевелюра, настоящая грива. Он ею очень гордился. А однаж­ды заметил, что волосы начали выпадать. На мой взгляд, первопричиной этого стала именно его гор­дыня: чем больше мы чем-то гордимся, чем больше важничаем, тем выше вероятность того, что миро­здание поставит нас на место. Опять же, поначалу в этом не было ничего серьезного — у всех волосы выпадают. Где-то читал, что у человека в день вы­падает чуть ли не до сотни волос. При этом растут новые, из спящих волосяных луковиц. В общем, от­ несись мой сосед по комнате к этому проще, все бы утряслось само собой. Но парень воспринял это как трагедию. Начал применять какие-то специальные шампуни, мыл сывороткой, крапивными отварами, чем-то там еще. Но чем больше он за своими воло­сами ухаживал, тем сильнее они выпадали. Пошел к врачам, те ему прописали лекарства. Начал их пить, стало еще хуже. В общем, к пятому курсу у него уже была большущая лысина. Врачи сказали, что это какие-то гормональные нарушения. Я же сейчас понимаю, что он сам спровоцировал именно такое развитие ситуации — сначала своей горды­ней, а позже уже своими страхами. Относись он к своей шевелюре проще, и жил бы с ней до самой старости. Ту же ошибку, кстати, часто повторяют юноши и девушки, у которых появляются прыщи. Понятно, что здесь существует гормональное влия­ние. Но огромную роль играет и неправильное мыш­ление. Смотрит на себя прыщавая девушка в зер­кало и буквально ненавидит себя. Ей кажется, что она плохая, некрасивая. Что на нее теперь никто не посмотрит. Каждый новый прыщик она восприни­мает как трагедию. И вот результат — прыщей, не­смотря на титаническую борьбу с ними, становится только больше. Это как у Гашека — там бравый сол­ дат Швейк рассказал историю о ружье. Чем больше солдат его чистил, тем сильнее оно ржавело. А ко­ мандир потом удивлялся — и как это можно было довести оружие до такого жуткого состояния? — Сергей усмехнулся. — Тот же принцип работает и со всякими болезнями: если мы боимся каждого чиха, если у нас