Дневник Аделины Блейз. Часть 2

плачет. И что можно с этим поделать? Ничего.

Гриша тоже был рад тому, что все заканчива­лось. Говорил, что после нашей поездки откроет собственное туристическое агентство, будет возить туристов по малоизвестным местам Амазонии. Про­ фессора переодели в чистую одежду, дали возмож­ность выкупаться и побриться. И, что говорить, пос­ле этого он вновь стал похож на человека.

Утром мы отправились в Тапурукуару. С нами плыли и два селянина — они должны были вер­нуть лодки назад. Если на самолете этот путь за­нял часы, то в обратную сторону мы плыли дол­гих три дня, и эти три дня стали для меня самыми трудными. Куда ни глянь, вода и джунгли — это уже стало раздражать.

Наконец и этот отрезок пути подошел к концу. Попрощавшись с хозяевами лодок, мы поселились в уже знакомом нам лодже. Гриша сразу же побе­жал звонить в Манаус Энрике. Что касается нас, то мы наконец- то решили поговорить с профессором о Ключе. До сих пор Ковальский был уверен, что своему спасению он, прежде всего, обязан универ­ситету, организовавшему поисковую экспедицию. Даже расспрашивал, как все это получилось, кто выделял деньги, как отнеслась к этому неизвест­ная нам фрау Цвиллинг. Сергей объяснил ему, что переговоры с университетом и фармацевтической компанией вел не он — в конце концов, это была чистая правда. И вот теперь настало время открыть карты. Тем более что наш профессор уже достаточ­но оклемался, чтобы внятно отвечать на вопросы.

Мы собрались в комнате впятером — все, кро­ме Гриши. Ковальский сиял — понимал, что уже совсем скоро окажется дома. Шутил, говорил ком­плименты девушкам. Увы, мы были вынуждены немножко подпортить ему настроение.

— Видите ли, профессор, — начал Сергей, — дело в том, что мы искали вас совсем не по запро­су вашего университета. Они лишь помогли нам выяснить, где вы находитесь, не более того. У нас была своя причина искать вас.

— Да? — Лицо профессора вытянулось.

— Да, — подтвердил Сергей. — Так полу­чилось, что мы оказались втянуты в одну очень скверную историю. Речь идет о людях, желаю­щих заполучить один древний магический арте­факт — Дневник Аделины Блейз. Вы слышали что-нибудь о нем?

— О Дневнике?.. — Ковальский был явно по­трясен. — Но я... Мой отец... — Профессор замол­чал, его руки слегка тряслись. — Я почти ничего об этом не знаю. Мой отец был очень скрытным че­ловеком, он даже входил в какую-то оккультную организацию. Но потом эта организация распа­лась, отец умер. Перед смертью он рассказал мне о Дневнике, но я...

— У вас есть Ключ? — без обиняков спросил Сергей.

Несколько секунд профессор смотрел Сергею в глаза, потом разжал губы:

— Да... Получается, все это было только из-за Ключа?

— Мне очень жаль, но это так. Ваш Ключ ищет один очень влиятельный человек, глава оккульт­ного Ордена. Он очень плохой человек. Если ему удастся добраться до Дневника раньше нас, будет большая беда. Он ищет вас, Ковальский. Помните, вы говорили о лодке, которую не так давно рас­стреляли боевики? Я уверен, что это были люди Мейера. И искали они вас.

— Это тот человек? — профессор хмуро смо­трел на Сергея.

— Да. Вам грозит опасность. Я уверен, что Мей­ер, заполучив Ключ, захочет избавиться от всех свидетелей. В том числе, и от вас. Единственная возможность развязаться с этой историей — най­ти Дневник раньше Мейера. Нам нужна ваша по­мощь, Марк. Нужен ваш Ключ.

Некоторое время профессор молчал, раздумы­вая, его взгляд блуждал по полу. Наконец он снова поднял голову:

— Хорошо. Ключ в моем банке, в Дрездене. Честно говоря, я считал все это не более чем ле­гендой, — он нервно усмехнулся. — Если я отдам вам Ключ, мы будем в расчете?

— Зря вы так, — покачал головой Сергей. — Не­ужели вы думаете, что там, в джунглях, мы бы вас бросили, если бы вдруг узнали, что у вас нет Клю­ча, или что вы не хотите его отдавать? Никто ни­кому ничего не должен. Вы можете сейчас встать и уйти — это ваше право, вы совершенно свободны.

— Простите, — очень тихо отозвался профес­сор. — Я не хотел вас обидеть. Просто у нас в Ев­ропе так принято: за все надо платить. Никто ни­чего не делает даром.

— То в Европе, — пожал плечами Сергей.

Повисла неловкая пауза. Профессор хмуро раз­глядывал свои ногти, затем снова поднял голову:

— Этот Дневник, он действительно так опа­сен?

— Да, — ответил Сергей. — Из-за него уже погибло множество людей. И если он окажется в руках Мейера, погибнет еще больше. Мы должны найти Дневник раньше. Это наш долг перед миром. Просто есть вещи, — он внимательно смотрел на Ковальского, — которые должны быть сделаны.

— Хорошо, — согласился тот. — Я отдам вам Ключ, как только вернусь в Дрезден. А сейчас — извините, — Ковальский поднялся и тихо вздох­нул. — Мне надо побыть одному.

Профессор вышел из комнаты и закрыл за со­бой дверь.

— Как-то нехорошо получилось, — поморщи­лась Вика.

— Мы все равно должны были ему сказать, — ответил Сергей. — Раньше или позже.

— Не убежит? — шепотом спросил я.

— Нет, — покачал головой Сергей. — Он сдер­жит слово.

— Вот и чудненько, — подвела итог разговору Ольга. — А теперь у меня есть к нашим мальчи­кам небольшой вопросик... — Она разжала ладонь и продемонстрировала нам автоматную гильзу. — Я нашла это в вашей лодке. Можете объяснить, как она там оказалась?

Я достаточно тщательно очистил лодку от стре­ляных гильз. Очевидно, одна все-таки куда-то за­ катилась...

— Может, кто-то из аборигенов обронил? — «предположил» я.

— Очень может быть, — согласилась моя Оль­га. — А вот эту гильзу, — она разжала левую ла­донь и продемонстрировала мне вторую гильзу, — я нашла в твоем рюкзаке, когда разбирала вещи. Тоже аборигены? — Она демонстративно улыб­нулась.

— Аборигены... — убито вздохнул я и взглянул на Сергея. Он лишь пожал плечами:

— Будем сдаваться...

Не могу сказать, что девушкам слишком уж понравилась рассказанная нами история, хотя мы и постарались обойтись без некоторых подробно­стей. После нашего рассказа в комнате повисла тишина.

Я взял у Ольги гильзы. На донышке одной сто­ял калибр «7,62». На другой — «5,56». Теперь я понимал, как гильза попала Ольге в руки: когда состоялся тот памятный ночной бой, мой рюкзак был открыт.

— Все это уже очень серьезно, — тихо сказала Вика. — Может, сообщить в полицию?

— Сообщим, — согласился Сергей. — Когда ока­жемся дома. Отправим им карту с указанием места стоянки. Если рассказать сейчас, у нас могут быть большие неприятности.

— Верно, — поддержал я Сергея. — А то еще посадят. Ну их к лешему — уедем, пусть сами по­том разбираются...

На том и порешили. Вскоре вернулся Гриша и сообщил, что самого Энрике не застал, но оставил ему сообщение на автоответчик. Затем мы пере­кусили, и Григорий повел профессора к телефо­ну — тот хотел позвонить своей жене, сообщить, что жив. Нам же оставалось лишь ждать...

Энрике прилетел лишь через сутки. Нам при­шлось провести в Тапурукуаре еще одну ночь, и рано утром мы вылетели в Манаус. Больше всех этому, пожалуй, радовался Ковальский — нака­нуне ему удалось поговорить с женой. Теперь, мне кажется, он был готов отдать нам все Ключи мира, вместе взятые. Пока единственной проблемой для нас являлось отсутствие у профессора паспорта. Но Марк уверял нас, что по прибытии в Манаус сра­зу же свяжется с консульством, где о нем знают, и документы ему непременно восстановят.

— С этим не будет никаких проблем, — заве­рил он нас. — Вот увидите.

Признаюсь, мне доставляло истинное удоволь­ствие сознавать, что джунгли Амазонии я теперь буду видеть только с воздуха. Именно здесь, в Бра­зилии, я впервые по-настоящему ощутил, насколь­ко дорога мне Россия. Вот взять иммигрантов: ведь уезжают за бугор, получают гражданство. Живут в достатке и сытости. Хорошо там, конечно. Ком­фортно. Нет этой всей нашей вечной грязи, убого­сти. И дороги ровные, и воду, наверное, не отклю­чают. Хорошо живут. Ну, а что с душой? Душа-то как? Ведь наверняка тянет ее назад — туда, домой? Ведь именно там — Родина. Там. Вот прилетим мы домой: возьмем пивка, рыбки