Дневник Аделины Блейз. Часть 2

долбленные из целых стволов деревьев, они .пока­зались мне довольно неустойчивыми. Так ли это было на самом деле, мне, очевидно, предстояло вскоре узнать.

Это селение находилось вдали от всех туристи­ческих маршрутов. Люди здесь жили для себя: ло­вили рыбу, что-то выращивали, охотились. В основ­ном, это были представители местных индейских племен, большинство из них не знали не то что ан­глийского языка, но даже португальского. Но нам повезло: вскоре пришла улыбчивая девушка лет двадцати, сносно владевшая и английским, и пор­тугальским. Девушку звали Ирмой: выяснилось, что она училась в какой-то миссионерской школе, имя ей дали в честь немецкой докторши, спасшей девочку от смерти еще в детстве. Ирма тоже хо­тела стать врачом, но не получилось — родители выдали ее замуж. Здесь она жила уже третий год вместе со своим мужем и двумя детьми.

С помощью Ирмы мы нашли дом, где можно было остановиться. Точнее, это был не дом, а не­большое бунгало на сваях. В нем была всего одна большая комната, так что ни о каком комфорте говорить не приходилось. Впрочем, комфорт нас не волновал: сейчас нам нужна была любая ин­формация об экспедиции профессора. И — хвала небесам — мы ее нашли!

Как обычно, решить все проблемы смог Гриша. Вместе с Ирмой он обошел почти все селение: бе­ седовал с жителями, не скупясь раздавал подар­ки. И эта тактика себя оправдала: к вечеру он уже не только знал все, что нам было нужно, но даже принес фотографию профессора!

— Вот он, — сказал Гриша, ткнув в снимок пальцем. — Сделали несколько фоток «Поляро­идом» перед самым отплытием. Бородач рядом с ним — его помощник Герман. Женщина — био­химик Дайана из ЮАР. А это их проводник. Всего четыре человека.

Профессор Ковальский оказался сухощавым мужчиной лет пятидесяти с тощей «академиче­ской» бородкой. Он мягко улыбался, сжимая в ру­ках карабин.

— Вот сюда они поплыли, — пока мы рассма­тривали фотографию, Гриша расстелил на грубом деревянном столе карту и ногтем отметил выделен­ный красным карандашом приток. — Старик один подсказал, дряхлый совсем уже. Говорит, его сын с ними поехал. Третий месяц уже идет, и до сих пор никаких известий. Волнуется. Он же обещал помочь с лодками.

— Может, взять его с собой? — предложил я. — В качестве проводника?

— А это бесполезно, — покачал головой Гри­ша. — Туда никто из них никогда не плавал — им там просто нечего делать. Поэтому что с проводни­ком, что без него — никакой разницы. Да и старый он больно, такие путешествия не для него.

— Поплывем сами, — решил Сергей, подведя таким образом итог нашей дискуссии.

Спали мы этой ночью прямо на полу, благо, у нас с собой были спальные мешки и пологи. Вы­спался я неплохо: бунгало, стены которого свети­лись от многочисленных щелей, хоть немного про­дувалось ветром.

Утром Сергей и Гриша отправились к старику за лодками. Плыть мы решили сразу на двух — по словам Гриши, так было гораздо безопаснее.

— Нас бы выдержала и одна лодка, — объяс­нил он. — Но на двух надежнее. Мотор сломается, или еще что...

Лодки были найдены и куплены уже к обеду. Причем Григорий договорился и о том, что после возвращения у нас их снова возьмут за семьдесят процентов от первоначальной цены. В целом по­лучалось, что мы брали лодки в аренду, оставив залог.

Отправиться в путь в тот же день у нас не по­лучилось, так как мотор одной из лодок требовал ремонта. Ремонтом занимался я: для меня что ав­томобильный мотор, что лодочный — разница не­большая. Сергей и Гриша помогали, старик тоже находился с нами. Именно он помог найти запас­ные части для мотора, да и вообще вел себя очень учтиво. Мы его понимали — в конце концов, если мы найдем профессора, то найдем и его сына.

Энрике улетел ближе к вечеру — хотел успеть засветло добраться до Тапакуруары. Мы не знали точной даты нашего возвращения, поэтому дого­ворились, что в Манаус он повезет нас именно от­туда. Это означало, что до Тапакуруары нам при­дется добираться на лодках — только оттуда мы могли связаться с Энрике и сообщить о своем воз­вращении. Впрочем, пока еще об обратном пути думать было рано.

Отплыли мы ранним утром следующего дня. Ночью прошел сильный дождь, настоящий ли-

вень. К моему удивлению, наше крытое пальмо­выми листьями бунгало не протекло, замечатель­но справившись с потоком льющей с небес воды. Утром вокруг все было мокрое, однако нам это не мешало: поставив на ровный киль предусмотри­тельно вытащенные на берег и перевернутые дни­щем вверх лодки, мы навесили моторы, погрузили наши пожитки и отправились в путь, провожаемые взглядами собравшихся на берегу жителей. Одной лодкой правил Гриша, вместе с ним сидели мы с Ольгой. Второй управлял Сергей, у него же нахо­дился и GPS-навигатор, позволявший точно оце­нивать наше местонахождение. Вика плыла вместе с Сергеем, расположившись ближе к носу его лод­ки. В целом наша экспедиция выглядела довольно солидно, да и лодки оказались весьма устойчивы­ми и быстроходными, чего я от них, прямо скажем, не ожидал.

Путь до нужного нам притока мы предполагали одолеть часов за пять. На деле ушло больше девя­ти — приходилось двигаться против течения. Тем не менее, само путешествие начинало мне нравить­ся. Это было здорово — плыть на лодке по Амазон­ке! Ну, хорошо, пусть не по Амазонке, а по Рио-Не- гро. А еще точнее, Уаупес, ее притоку. Но все равно это было здорово — вокруг, куда ни глянь, рассти­лались самые что ни на есть настоящие джунгли. Или сельва, как предпочитал называть эти леса Гриша. Было странно сознавать, что прямо здесь, под нами, сейчас плавали пираньи, а в траве у бе­рега притаились крокодилы. Ружье я на всякий случай держал поблизости — мало ли что...

Крокодила я увидел лишь на втором часу пути, да и то мельком: что-то темное скользнуло при на­шем приближении с берега в воду и скрылось из глаз.

— Кайман! — подтвердил Гриша, от зоркого глаза которого ничто не могло укрыться. — Их в темноте хорошо видно: если светить фонариком, то глаза светятся. Можно будет поохотиться.

Стрелять в крокодилов я пока не собирался, поэтому просто с благоговением взирал на окру­жающие нас красоты. Что ни говори, а здесь тоже неплохо, хоть и не так хорошо, как дома. Экзоти­ка, одним словом.

Нужную протоку мы едва не пропустили — вход в нее густо зарос водной растительностью, речушка больше напоминала небольшой залив. На этот раз ошибся даже Гриша: наша лодка проплы­ла мимо, и лишь раздавшийся позади свист Сергея заставил нас оглянуться.

Нам здорово повезло, что он заметил прото­ку: карта не давала ее точных координат, ошиб­ка поставила бы крест на всей экспедиции. Раз­вернув лодку, Гриша направил ее вслед за лод­кой Сергея.

Мы теперь плыли вторыми. Лодка скользила по напоминавшим осоку зарослям, легко раздвигая их острым носом. Я опасался, что водоросли будут на­матываться на винт, но пока проблем не возникало. В конце «заливчика» обнаружилась и сама протока, прикрытая нависшими над нею деревьями. Чтобы войти в нее, нам пришлось даже пригнуться.

Несколько минут спустя мы вышли на чистую воду — растительность теперь жалась к берегам. Ширина протоки составляла в среднем метров пят­надцать, сразу у берега начинались непроходимые заросли. Непроходимые в прямом смысле слова: я пытался найти хоть одно место, где можно было бы выбраться на берег, но пока так и не нашел — куда ни глянь, кругом сплошная стена леса.

Течение здесь было совсем слабым. Время от времени попадались кувшинки с огромными, по­хожими на сковороды листьями. Их красновато- желтые цветы были очень красивы: перегнувшись через борт, Ольга очень ловко срезала один ножом.

Понюхав его, с улыбкой взглянула на меня, затем пристроила цветок на свою зеленую, цвета хаки, кепку с большим козырьком. Головные уборы мы купили еще в Манаусе: я взял себе светлую ков­бойскую шляпу с загнутыми краями, Вике понра­вилась соломенная шляпка — она хорошо защища­ла от солнца и была очень легкой. Сергей приобрел зеленую широкополую пятнистую панаму. Что ка­сается Гриши, то у него была видавшая виды шля­па, мятая и порядком вылинявшая.

В два часа дня мы сделали остановку. Для при­вала выбрали место с едва заметной тропинкой: очевидно, сюда звери приходили на водопой. На берег мы выбирались только для того, чтобы, из­виняюсь