цен на мясо, молочные продукты, некоторые промтовары ударило по материальному положению рабочих. Неправильную политику вёл Хрущёв и в отношении животноводства, в результате чего было вырезано много коров и стало поступать меньше мяса.
Суслов прав, обвиняя Хрущёва в ошибочной политике в области животноводства. Но если повышение цен на мясо и молочные продукты являлось ошибочным, то почему новые цены сохранились и после октябрьского Пленума? Почему повышение цен на многие промтовары происходило и в 60 — 70-е годы?
По свидетельству Суслова, Хрущёв был неосторожен в своих выступлениях. Так, например, в беседе с японскими парламентариями он заявил, что в СССР живут казахи, и в Китае, в Синьцзяне тоже есть казахи. И если среди них устроить референдум — хотят ли они остаться в Китае или отойти к СССР — и если они выскажутся за Советский Союз, то мы их присоединим. Суслов сказал, что эти слова были изъяты у нас прямо из типографского набора, а в Японии напечатаны, что вызвало протест со стороны Китая. Хотя разногласия с Китаем не снимаются, заявил Суслов, и мы будем обсуждать их на Совещании 26 компартий, тем не менее надо подчеркнуть, что на позицию китайцев влияло и поведение Хрущёва, который третировал представителей этого государства, а Мао Цзэдуна назвал однажды «старой калошей». И это стало известно китайскому руководителю. Бестактно вёл себя Хрущёв и в отношении Албании.
В данном случае Суслов не сделал никакого открытия. И в частных беседах, и в разговорах с корреспондентами и бизнесменами, и при встречах с главами государств, и с трибуны Хрущёв говорил с излишней откровенностью. Мы приводили немало примеров таких высказываний.
Стенограммы бесед Хрущёва тщательно выправлялись и затем одновременно публиковались как в западной, так и в советской печати. Неясно, — почему это правило не соблюдалось при публикации бесед Хрущёва с японскими парламентариями. Хрущёв вполне мог назвать Мао Цзэдуна в каком-либо частном разговоре «старой калошей». Но как эта фраза стала известна Мао Цзэдуну? Не имелось ли в этих случаях намеренной утечки информации?
Суслов рассказал членам Пленума и о некоторых ошибочных решениях Хрущёва в области внешней торговли. Так, например, в рамках совместной договорённости Польша построила авиационный завод для производства самолётов АН-2, и Советский Союз должен был приобрести 500 таких самолётов. Но Хрущёв отказался от покупки, заявив, что мы можем делать такие самолёты дешевле. Мы заказали Финляндии финские домики, для производства которых там построили специальный завод. Но Хрущёв отказался покупать эти домики. По словам Суслова, за 10 лет работы Хрущёв не только ни разу не принял министра внешней торговли Патоличева, но ни разу ему не позвонил.
Трудно оценивать перечисленные решения Хрущёва, не зная их мотивов и резонов. Странно, что Хрущёв и Патоличев никогда не встречались. Во многих зарубежных поездках Хрущёва сопровождал заместитель министра внешней торговли, т. е. того же Патоличева. Вопросами внешней торговли занимался один из первых заместителей Хрущёва А. И. Микоян, к которому Хрущёв относился с полным доверием. Можно предположить, что и сам Патоличев не особенно стремился попасть на приём к Хрущёву, если мог решать все свои проблемы с Микояном.
Из примеров самоуправства Хрущёва Суслов остановился на эпизоде с Тимирязевской академией. Узнав, что там работают учёные, не согласные с его сельскохозяйственными рекомендациями, Хрущёв решил выселить академию из Москвы, а её факультеты расселить по глубинке в разных местах. При этом он говорил: «Нечего им пахать по асфальту» Академия же насчитывает столетие своего существования в Москве. Суслов сказал, что члены Президиума ЦК не были согласны с Хрущёвым и под разными предлогами оттягивали переселение, создавая различные комиссии. Осуществлялся бюрократический саботаж. Когда, вернувшись из очередной поездки, Хрущёв узнал, что академия все ещё в Москве, то распорядился прекратить приём студентов: не было первого курса, потом второго. Многие видные учёные и преподаватели покинули академию. •
Эти обвинения совершенно справедливы. Если перевод министерств сельского хозяйства СССР и РСФСР на базу совхозов «Михайловское» и «Яхрома», расположенных в 100 — 120 километрах от Москвы, являлся явно ошибочным решением, то попытка разрушить Тимирязевскую академию могла служить примером нелепого самоуправства и самодурства.
Суслов подверг критике и многие из аспектов сельскохозяйственной политики Хрущёва. Выступая против чистых паров, Хрущёв снимал с работы директоров совхозов, которые оставляли в своих хозяйствах чистые пары, не считаясь с их доводами. Он хотел снять и секретаря ЦК КП Казахстана Кунаева, который защищал чистые пары. Хрущёв снял с поста министра сельского хозяйства Пысина, не дав никаких разъяснений на этот счёт членам Президиума ЦК. В последние годы он развернул ничем не оправданное наступление на приусадебные хозяйства колхозников. Он даже распорядился уменьшать и урезать приусадебные участки, что вызвало раздражение в деревне, так как отрезанные земли обычно ничем не засевались и зарастали бурьяном. Хрущёв защищал Лысенко, против которого выступали многие видные учёные. Он предложил Академии наук СССР открыть вакансию для избрания в академию друга Лысенко Н. Нуждина. На заседании Академии наук А. Д. Сахаров отвёл эту кандидатуру Лысенко выступил с грубой речью и позже сообщил об этом Никите Сергеевичу Хрущёв был разгневан и прямо заявил, что если Академия наук будет заниматься политикой, то «мы такую академию разгоним, нам она не нужна» Об этом стало известно в кругах академии.
Хрущёв осыпал упрёками Косыгина, когда тот интересовался положением зернового, хозяйства в Казахстане. Это расценивалось как вмешательство Косыгина в руководство сельским хозяйством, которое Хрущёв считал своей монополией. Во многих областях Хрущёв предлагал ликвидировать колхозы и создавать совхозы, мотивируя это нерентабельностью колхозов. Между тем, заявил Суслов, колхозы более рентабельны, чем совхозы.
Все эти замечания совершенно справедливы, и их список можно было бы значительно продолжить. Во многих областях и районах личное хозяйство колхозников и рабочих совхозов деградировало до уровня 1953 года.
В своём докладе Суслов дал пояснения по поводу того, как было присвоено Насеру и Амеру звание Героя Советского Союза, возложив ответственность только на Хрущёва. Хрущёв, по словам Суслова, был слишком щедр и неразборчив в своих обещаниях другим странам. В Ираке мы помогали строить железные дороги на 600 километров, тогда как в СССР годовое строительство железных дорог не превышает 600 километров. В Индонезии, где царит нищета, СССР построил огромный стадион. Бельмом на глазу была последняя поездка Хрущёва в Скандинавские страны со всей семьёй — с детьми, внуками, — их было 12 человек. Сатюков взял с собой дочь. В западной печати сообщалось, что это семейный пикник. Не чем иным, как путешествием со свитой, это назвать было нельзя. И все за государственный счёт.
Мы уже писали о присвоении звания Героя Советского Союза Насеру и Амеру. Хрущёв действительно бывал слишком щедр. Он, правда, убеждал Сукарно построить в Индонезии более важный объект, чем стадион. Но Сукарно нравилось произносить на стадионах речи. В поездку по Скандинавии Хрущёв взял не 12, а 6 своих родственников, но это также можно считать предосудительным. Оплата поездки производится стороной, которая приглашает гостей, и в этом отношении Хрущёв явно злоупотреблял гостеприимством Скандинавских стран.
Я опускаю далее ряд мелких придирок и замечаний, которые вообще вряд ли следовало упоминать на Пленуме. В заключение Суслов поставил вопрос: можно ли было раньше призвать Хрущёва к порядку? Члены Президиума это делали, предупреждали Хрущёва, но кроме грубого отпора и оскорблений ничего от него не слышали, хотя репрессий в отношении членов Президиума он не предпринимал. С живым культом бороться труднее, чем с мёртвым. Если Сталин уничтожал физически, то Хрущёв подавлял морально. В конце доклада Суслов сказал, что смещение Хрущёва — проявление не слабости, а смелости и силы, и это должно послужить уроком на будущее.
Во время доклада Суслова члены ЦК нередко выкрикивали реплики, направленные против Хрущёва и свидетельствовавшие о накопившемся раздражении. Когда Суслов сказал, что дело шло к культу Хрущёва, из зала выкрикнули: «Он давно культ». Суслов сказал, что, судя по репликам, Пленум одобряет решение Президиума и поэтому нет необходимости открывать прения. Решение было принято единогласно в следующей формулировке: Н. С. Хрущёв освобождается от своих постов в связи с преклонным возрастом и состоянием здоровья. Было принято ещё одно решение: не допускать впредь совмещения в одном лице должности Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР.
Избранный Первым секретарём ЦК КПСС Л. И. Брежнев сказал в краткой речи, что незачем омрачать и
