— Тогда будем искать этот чертов распылитель, — заявил Михаэль. — У нас почти восемнадцать часов — времени еще вполне достаточно…
Они устроились в зале ожидания, выбрав самый дальний ряд кресел.
— Просто посидим здесь немного, — попросил Малыш.
— И какой в этом смысл? — не поняла Маргарет. Вместо ответа Михаэль снял очки и передал их Маргарет.
— Надень.
— Надо же! — удивленно воскликнула она, надев очки. — А я-то думала, что ты их нацепил для конспирации!
— С их помощью я войду в сеть космопорта и просмотрю записи камер наблюдения. Тогда станет ясно, куда направилась Амалия. — Он потянулся к очкам.
— Ты молодец, Малыш, — сказала девушка, нехотя отдавая очки.
— Думаешь, меня зря в тюрьму упекли? — усмехнулся он. — Все, давай посидим тихонько…
На то чтобы войти в сеть космопорта, ему понадобилось всего несколько минут. Еще пару минут он искал записи видеокамер.
— Нашел записи, — пояснил он. — Буду их просматривать. Воспроизведение ускоренное, но все равно это может занять в переделах часа.
— Я подожду, — кивнула Маргарет.
Просматривать записи камер наблюдения слишком долго ему не пришлось: не прошло и десяти минут, когда Малыш легким движением глаз остановил воспроизведение.
— Вот она! — произнес он. — Нашел. Она пошла к лифтам.
— Если это так, то она спрятала распылитель где-то в здании, — уверенно заявила Маргарет.
— Встаем! — Малыш поднялся, поправил ремень сумки. — Пойдем по ее следам.
— В лифтах есть камеры?
— Да, — уже на ходу ответил Малыш. — Она вошла в лифт номер девять…
Они поднимались на том же лифте, которым воспользовалась Амалия. Во время подъема Малыш продолжал работать с видеозаписями, Маргарет в это время внимательно осмотрела лифт — хотела убедиться, что в нем спрятать распылитель невозможно.
Амалия вышла на восьмом этаже. Всего их было девять, но девятый этаж был техническим, доступ на него был разрешен только техперсоналу.
Восьмой этаж оказался совершенно безлюдным. Даже лампы здесь горели через одну, свидетельствуя о том, что сюда редко кто заходил.
— Все… — Малыш снял и спрятал очки. — Здесь видеокамер нет, дальше придется искать самим.
— Я бы здесь эту штуку не спрятала, — уверенно заявила Маргарет. — Нам нужно выше, на технический этаж. Где-то здесь должна быть лестница…
И она оказалась права, лестница действительно нашлась. Правда, дверь на технический этаж оказалась закрыта.
— Черт! — ругнулся Малыш, осмотрев замок. — Придется ломать. Будь он электронным, я бы его в два счета вскрыл.
— Неужели вы с Кевином обходитесь без отмычек? — удивилась Маргарет. — Это ведь совершенно необходимая вещь! — Она открыла свою сумочку и вынула электронную отмычку. — Этому меня Амалия научила… — Девушка сунула отмычку в замочную скважину. Послышалось жужжание, замок щелкнул и открылся.
— Прошу! — Маргарет демонстративно распахнула дверь.
— А ты начинаешь мне нравиться! — заявил Михаэль и быстро шагнул вперед.
Маргарет покачала головой, но ничего не сказала.
На техническом этаже оказалось довольно сумрачно, свет сюда проникал лишь от установленных по периметру крыши фонарей сквозь небольшие и очень немногочисленные окна.
— А я фонарик не взял… — пробормотал Малыш и снова полез за очками.
На то чтобы включить свет через сеть, ему потребовалось меньше минуты. Вспыхнули лампы, стало светло.
— Другое дело! — самодовольно заявил Михаэль и огляделся.
Приводы лифтов не привлекли его внимания. Зато воздуховоды заставили присмотреться к ним повнимательнее.
Их было ровно десять штук — уложенные набок прозрачные пластиковые цилиндры, скрывавшие внутри двухметровые вентиляторы. Вентиляторы мерно вращались, засасывая воздух под свесом крыши и подавая его в здание космопорта.
— Место просто идеальное, — заявила Маргарет. — Если сунуть распылитель в один из воздуховодов, то заразу разнесет по всему космопорту. Заразятся сразу десятки тысяч людей.
— Тут фильтры, — заметил Малыш. — Не отфильтрует ее?
— Нет. Знаешь, я бы именно в фильтр и спрятала — где-нибудь на выходе. Видишь, там люки есть? Наверное, для того, чтобы чистить от пыли.
— Возможно, — согласился Малыш. — Надо все проверить.
Проверить фильтры оказалось не так просто — из первого же открытого люка в лицо Малышу ударила достаточно сильная воздушная струя. Спустя несколько секунд он услышал, как выругалась Маргарет — она открыла люк у соседнего фильтра.
— Вот же зараза! — Девушка щурила глаза, пытаясь заглянуть в люк. — Мне всю прическу испортит…
— Придется лезть внутрь! — заявил Малыш, запустив руку в люк. — Иначе не проверить! Не бойся, это не опасно. Там нет движущихся частей. Или подожди, я сам все проверю!
— Вот еще! — даже обиделась Маргарет и первой полезла в недра фильтра.
Первые пять фильтров оказались пустыми. И лишь когда Малыш ощупывал внутренности шестого, щурясь от бьющего в лицо воздуха, пальцы наткнулись на что-то небольшое, прямоугольное. Неужели он?!
Это действительно был распылитель. Еще не веря в свою находку, Малыш радостно засмеялся.
— Нашел! — крикнул он, выбираясь из фильтра. Спрыгнул на пол, выпрямился — и вздрогнул, улыбка разом слетела с его губ. В двух шагах от него стояла Амалия.
— А я-то думала, мне показалось, что я увидела твою мерзкую физиономию, — сказала она, задумчиво глядя на Малыша. — Не знаю, как ты здесь оказался, но это была самая большая ошибка в твоей жизни.
Амалия сделала шаг к Малышу, тот торопливо отступил — и уперся спиной в короб воздуховода.
— Я сохраню тебе жизнь, если ты скажешь мне, кто тебе обо всем этом рассказал, — все так же спокойно продолжила Амалия. — Если заупрямишься, то все равно мне все расскажешь, но тогда я тебя убью. И умирать ты будешь очень медленно и болезненно. Выбор за тобой… — В ее руках внезапно появились два кривых клинка.
Малыш стоял, сжимая в руке распылитель. Вот Амалия снова шагнула к нему, он быстро присел и юркнул в щель под воздуховодом. Перекатился, вскочил на ноги. И снова увидел в проходе между коробами Амалию.
— Тебе не уйти от меня, — заявила она. — Я быстрее тебя, я сильнее тебя. Лучше отдай мне эту штуку и расскажи, от кого ты узнал о наших планах. Тогда я тебя отпущу.
— Ами! — раздался позади Амалии тихий голос Маргарет. Амалия на секунду замерла. Потом медленно обернулась.
— Маргарет? — Было видно, что она удивлена. — Ты?
— Я, Ами. Прошу тебя, не делай этого. Не надо. Несколько секунд было очень тихо.
— Не могу поверить, что ты предала нас, — произнесла наконец Амалия, в ее голосе чувствовалась боль, — Я потратила на тебя три года, и вот как ты мне отплатила!
— Вы задумали ужасное. Я не могу с этим согласиться.
Снова повисла тишина, нарушаемая лишь мерным гулом вентиляторов.
