Пряхин сел. Представился:
– Начальник реакторного цеха Пряхин.
– Пряхин, Пряхин… – Торбин возвел глаза к потолку. – Бомбу варил?
– Варил.
Торбин удовлетворенно кивнул.
– Варил бомбу… А теперь здесь варим. Готовность?.. – Лицо Пряхина приняло выражение большей озабоченности, толстовские брови шевелились. – Блок-то пустим. Дело не в том… Плохо готовы, вот что… Имею в виду персонал. Весь состав цеха до момента пуска осуществлял курирование монтажа. Учиться было некогда…
– Плохо, – оценил Торбин. – Пустишь?
– Пущу, но за возможные последствия ручаться трудно. Дальше… На восьмидесяти процентах арматуры не смонтированы электроприводы. Придется крутить ломиками вручную. Известно, электропривод закрывает некоторые задвижки до четырех минут… Сколько же будет крутить рука?.. Я уж не говорю о невозможности задействовать все блокировки… Электрифицирована в основном арматура, участвующая в защитах…
Лицо Торбина несколько озаботилось.
– Ну, здесь ты перегнул. Пускали и не такие объекты…
– Нет, такие не пускали. Этот первый.
– Еще?
– Еще… Будем пускать, что еще… Будем пускать… – Следующий, – попросил Торбин.
– Начальник турбинного цеха Дрозд.
– Дрозд? – переспросил Торбин.
– Дрозд…
– Ну хорошо, товарищ Дрозд, мы вас слушаем.
– Только что доложили шеф-монтеры, – с некоторым волнением в голосе начал Дрозд, – регулятор скорости и стопорно-дроссельный клапан отлажены. Машина к пуску готова… В остальном по персоналу и арматуре те же замечания. Не знаю, как химики будут загружать смолой фильтры конденсатоочистки… Задвижки там диаметром восемьсот миллиметров. Вручную крутить шесть часов каждую, а их сорок…
Торбин вновь занял вольную позу, забарабанил пальцами по столу.
– Но… самое страшное – будем пускаться без автоматики. Ни один автоматический регулятор не налажен…
– Где вы работали раньше? – спросил Торбин. Дрозд заморгал глазами. После продолжительной паузы ответил:
– На ТЭЦ…
– Атомных станций не знаете?
– Нет…
– Хорошо, следующий.
– Начальник радиационно-химического цеха Шаронкин.
Торбин снова глянул в потолок.
– Бомбу варил?
– Варил бомбашку, а как же… Было дело под Полтавой… Варили бомбашку, хе-хе…
«Понесло», – подумал Палин.
– Серьезней! – прервал Торбин.
– А что серьезней?! – Наплывы кожи на лице Шаронкина налились алой кровью. – Что серьезней? Блок спецхимии монтажом не готов.
– Ну и что? – Торбин смотрел на него строго, во все глаза. И вдруг взвился: – Что это вы из себя юродивого строите?! Говорите, куда будете девать дебалансную воду?! Кто будет «варить» воду?
– Не знаю… – Шаронкин усиленно вертел головой, явно вызывая раздражение Торбина. – Блок монтажом не готов, и этим все сказано.
– Почему так непозволительно затянулся монтаж? – обратился Торбин к Алимову и Мошкину, но Шаронкин, перестав вдруг вертеть головой, упредил ответ главного инженера:
– Поздно, слишком поздно поставлено оборудование, Сергей Михайлович…
– Кто виноват?
Шаронкин перешел в наступление:
– Кстати сказать, ваш предшественник, замминистра Мармонов, вплотную занимался этим вопросом… И на этом самом стуле… умер, ведя, как и вы сейчас, заседание штаба…
На мгновение в конференц-зале наступила тягостная тишина.
– Что вы мне зубы заговариваете?! – Торбин впервые покраснел, но нашелся. – Я умирать не собираюсь… А вы ведете себя нагловато… Хотите показать, что никого и ничего не боитесь? Анархист?.. Не
