свидетельствует о глубоком кризисе всей неоколониалистской системы. Он находит отражение и в социально-экономической политике, и в военной стратегии, и в идеологии неоколониализма.
Кризис социально-экономической политики наиболее убедительно ц ярко проявился в антимонархической и антиимпериалистической революции в Иране. Военно-политический аспект кризиса неоколониалистских методов нашел наглядное проявление в безрезультатных попытках навязать с их помощью арабским странам «кэмп-дэвидский мир» как одну из форм установления господства неоколониализма на Ближнем и Среднем Востоке. Обострившийся же конфликт между капиталистическим Западом и мусульманским Востоком стал одним из ярких отражений идейно-морального кризиса неоколониализма, поскольку речь фактически идет об отказе капитализму в моральном доверни исламской религией, считавшейся недавно его надежным союзником.
Каковы особенности современных методов неоколониализма и какие коррективы пытаются внести империалисты в свою стратегию в этих условиях?
Как и прежде, она разрабатывается и по мере возможности реализуется в рамках
Коллективный характер его методов вытекает из основной политической особенности неоколониализма как колониализма без колоний. Империалистические государства, утратив политическое господство над бывшими колониями, не имеют возможности каждое в отдельности претендовать на монопольное сохранение там своих экономических и военных позиций.
Экономическое проникновение в эпоху империализма принимает коллективную форму прежде всего в силу транснационального характера самого монополистического капитала. Девять десятых всего экспорта частного капитала в 70-х годах осуществлялось по каналам транснациональных корпораций (ТНК). Их экономическое вторжение, особенно в нефтедобывающие арабские страны с консервативными режимами и до последнего времени в Иран, оказывало все большее воздействие на их хозяйственную жизнь, превращая экономику этих государств в филиалы международных монополистических гигантов.
Из числа других экономических методов современного неоколониализма используется также отказ в поставках современной техники даже тем странам, которые в состоянии заплатить за нее, дискриминация в области цен, эмбарго на ввоз из развивающихся стран ряда товаров, особенно «нетрадиционных», конкурирующих с производством бывших метрополий, а в некоторых случаях, как это имело место в отношении Ирана в период американо-иранского кризиса в 1979—1980 годах, принятие даже мер экономического бойкота, вплоть до установления блокады.
Для проникновения в другие, более бедные освободившиеся страны активно используется метод предоставления на кабальных условиях различных видов экономической и финансовой «помощи». Она поступает по государственным и частным каналам из главных капиталистических центров — развитых стран Северной Америки, Западной Европы и Японии; в тех случаях, когда капиталисты извлекают наибольшую выгоду из предоставления кредитов и «помощи», они, как правило, направляются по частной или государственной линии и сопровождаются даже конкурентной борьбой. Когда же финансовые инъекции в экономику и «помощь» преследуют больше военно-политические цели, они все чаще осуществляются по государственным каналам или через международные финансовые организации типа Международного банка реконструкции и развития (МБРР) и Международного валютного фонда (МВФ). Более того, в подобных ситуациях США стремятся переложить на своих союзников часть финансовых обязательств или создать с их участием международные консорциумы, вроде специальной консультативной группы по изучению состояния экономики Египта, в которую входят 11 капиталистических государств.
В социально-экономической сфере неоколониализм пытается использовать тот факт, что правящие элиты, пришедшие к власти в освободившихся странах, в ряде случаев не только не заинтересованы в углублении социальных преобразований, а наоборот — стремятся их тормозить. Часто они готовы за определенную плату выполнять роль «младших партнеров» капиталистических «центров». Именно в этих странах наиболее активно внедряются частнокапиталистические отношения, наиболее широко используются рецепты МБРР и МВФ. Однако опыт того же Египта показывает, что такой путь неизбежно ведет к обнищанию широких народных масс и порабощению того или иного освободившегося государства империализмом. В тех случаях, когда правящие элиты, будь то феодальные или буржуазные, идут на открытый сговор с империализмом, они, по существу, порывают с освободительным движением.
В политической и идеологической областях империалисты предпринимают попытки совместными усилиями «деидеологизировать» национально-освободительную борьбу, оторвать ее от мирового антиимпериалистического движения, направив ее в русло национализма или сепаратизма. Этой же цели служат раскол прогрессивных сил, провоцирование антикоммунизма и антисоветизма, разжигание всякого рода межнациональных, территориальных, межплеменных и религиозных конфликтов.
Использование неоколониализмом новых, более изощренных методов для сохранения в сфере своего господства освободившихся стран отнюдь не означает отказа от «проверенных» военно-политических методов старого колониализма — субсидирования террористических групп, организации переворотов и заговоров, разжигания междоусобных конфликтов, грубого военного диктата и военной интервенции. После позорного провала интервенции во Вьетнаме США предпочитали совершать военные акции против других стран чужими руками. Однако посылка военных флотов в район Персидского залива и юга Аравийского полуострова, создание «сил быстрого реагирования» для действий на Ближнем Востоке говорят о том, что метод прямой военной интервенции не снят американским империализмом с повестки дня. Именно американский империализм остается главной ударной силой международного империализма, и без его поощрения, санкции или прямого участия остальные страны, в том числе и Израиль, не решаются на военную интервенцию.
Особая роль в арсенале неоколониалистских средств отводится стимулированию гонки вооружений на Ближнем и Среднем Востоке и созданию военно-политических альянсов.
Каких бы противоположных мнений ни придерживались сторонники и противники сепаратного египетско-израильского договора, одна истина остается бесспорной. Договор, названный «мирным», увеличил военную опасность на Ближнем Востоке. Нельзя строить сколько-нибудь надежный мир на пирамиде из американского оружия, под которой продолжают тлеть непотушенные угли ближневосточного пожарища. Эта затея представляется тем более безнадежной, что такой «мир» пытаются «сбалансировать» новыми, еще более широкими поставками американского оружия.
Разница между политикой в торговле оружием участникам арабо-израильского конфликта, проводимой администрацией Картера и его предшественниками, заключалась лишь в незначительном нюансе Никсон, как он пишет в своих мемуарах, сразу же после окончания октябрьской войны запросил конгресс о выделении Израилю срочной помощи в размере 2,2 миллиарда долларов, стараясь вместе с тем проводить политику вооружения Израиля в таких пределах, чтобы он «не мог пренебрегать переговорами»[411]. Администрация же Картера продолжала вооружать Тель-Авив все увеличивающимися темпами и в таком масштабе, которые позволили бы ему во время переговоров с Садатом диктовать арабам свои условия мира.
Американский ученый П. Джаббер признал, что именно возрастающие поставки вооружения на Ближний Восток и в зону Персидского залива в значительной степени способствовали расширению конфликта и обострению обстановки в этом регионе в целом При этом «арабо-израильский конфликт
