Вот стоит она с ним, смотрит на поле,
На лес, на реку, смотрит так пристально
На дорогу, бегучую под гору.
Смотрит… пыль по дороге поднялася…
Скачет кто-то, и конь весь обмыленный…
Ближе глянула - ан Ополоница,
Не приметил княгини б, да крикнула, Осадил жеребца, задыхается…
А княгиня Евпраксия опрашивает:
'Где же князь мой, сожитель мой ласковый?'
Замотал головой Ополоница:
'Не спросила бы, не было б сказано.
Благоверный твой князь Федор Юрьевич,
Красоты твоей ради неслыханной,
Убиен от царя, от Батыя неистового!'
Обмерла-окочнела княгиня Евпраксия,
К персям чадо прижала любезное
Да с ним вместе с подбора и ринулась
На сырую мать-землю, и тут заразилася до смерти…
И оттоле то место Заразом прозвалося,
Потому что на нем заразилася
С милым чадом княгиня Евпраксия.
7
В это время Батый, царь неистовый,
На Рязань поднял всю свою силу безбожную
И пошел прямо к стольному городу;
Да на поле его вся дружина рязанская встретила,
А князья впереди: сам великий князь,
Князь Давид, и князь Глеб, и князь Всеволод, -
И кровавую чашу с татарами роспили.
Одолели б рязанские витязи,
Да не в мочь было: по сту татаринов
Приходилось на каждую руку могучую…
Изрубить изрубили они тьму несметную,
Наконец утомились-умаялись
И сложили удалые головы,
Все как билися, все до единого,
А князь Юрий лег вместе с последними,
Бороня свою землю и отчину,
И семью, и свой стол, и княжение…
Как объехал потом царь Батый поле бранное,
Как взглянул он на падаль татарскую -
Преисполнился гнева и ярости
И велел все пределы рязанские
Жечь и грабить, и резать без милости
Всех - от старого даже до малого,
Благо их боронить было некому…
И нахлынули орды поганые
На рязанскую землю изгоном неслыханным,
Взяли Пронск, Ижеславец и Белгород,
И людей изрубили без жалости,
И пошли на Рязань… Суток с четверо
Отбивались от них горожане рязанские,
А на пятые сутки ордынцы проклятые
Ворвались-таки в город, по лестницам,
Сквозь проломы кремлевской стены и сквозь полымя;
Ворвалися и в церковь соборную, -
Там убили княгиню великую,
Со снохами ее и с княгинями прочими,
Перебили священников, иноков;
Всенародно девиц осквернили и инокинь;
Храмы божьи, дворы монастырские -
Все пожгли; город предали пламени;
Погубили мечом все живущее, -
И свершилось по слову Батыеву:
Ни младенца, ни старца в живых не осталося…
Плакать некому было и не по ком…
Все богатство рязанское было разграблено…
И свалило к Коломне ордынское полчище.
8
Ox ты, степь, ты приволье раздольное,
Молодецкая ширь необъездная,
Поросла по яругам ты тальником
И травой-муравой приукрасилась.
Хорошо на просторе тебе, неоглядная,
Залегать, не оря и не сеючи,
А шелковым ковром зеленеючи!..
Где река пробежит, там и затоны,
Где лесок проскочил, там и забега
Зверю всякому, там же и гнездышко
Птице всякой пролетной, привычливой;
А охотнику - знай да натягивай
