способностей. Нас не удивляло, когда предполагалось, что «Лейбштандарт» должна оборонять фронт шириной 90 километров (!) и сорвать наступление 6-й русской армии! (Численность любой советской полевой армии была в несколько раз меньше, чем германской; кроме того, наступавшие здесь советские войска имели большой некомплект как в личном составе, так и в технике. Наносившие контрудар под Харьковом немцы превосходили наши войска здесь в людях в два раза, в танках – еще больше. – Рей.)

Толстые доски трещали под весом бронемашин, осторожно двигавшихся по длинному деревянному мосту через Северский Донец у Чугуева. Я вел свой батальон на старые русские позиции зимних боев 1941/42 года. Они протянулись вдоль Донца, и я, таким образом, избавил своих солдат от необходимости рыть новые окопы в мерзлой земле. Через снежные пространства к нам периодически выходили группы из остатков разгромленных итальянских частей. Со стороны Купянска к реке вышли отдельные подразделения германского обоза с ранеными немецкими солдатами и полуголодными лошадьми. Отступавшие солдаты молча протащились через мост. Они уже не годились для ведения боевых действий.

Батальон должен был прикрывать фронт шириной примерно 10 километров, и, кроме того, две роты должны были помогать выходу из боя 298-й пехотной дивизии в Купянске. 298-я пехотная дивизия отчаянно сражалась против превосходящих сил русских и отступала через этот город. 2-я рота 1-го разведбатальона СС под командованием оберштурмфюрера СС Вейзера вела бои к северу от Купянска у Двуречной и в данный момент пробивалась в Купянск. Сплошной линии немецкого фронта больше не существовало. Ситуация продолжала неумолимо ухудшаться.

Созданные немцами опорные пункты были охвачены с флангов и отрезаны от коммуникаций превосходящими силами русских. Снежные заносы на сильно пересеченной местности делали ведение боевых действий почти невозможным и вынуждали германские войска передвигаться по немногим проходимым дорогам. Артиллерия застревала на подъемах; ее невозможно было тащить ни тягачами, ни лошадьми. Обледеневшие дороги были гладкими, как стекло. Ознакомление с обстановкой по карте и посещение на месте частей 298-й пехотной дивизии привели меня к выводу, что позиция дивизии стала незащищенной и будет смята самое позднее через двадцать четыре часа. А через несколько дней русские атакуют мой батальон и попытаются захватить переправу у Чугуева. Рота Книттеля осталась с 298-й пехотной дивизией. Она должна была вести арьергардные бои, используя свои бронемашины, на дороге, а затем вернуться в свой батальон на позиции к востоку от Северского Донца. Я возвратился в батальон в сумерках и обнаружил в его расположении множество отставших от своих частей немецких солдат. Они были страшно довольны тем, что смогли присоединиться к германской части.

Ситуация стала еще более угрожающей. Советские войска рвались вперед к Северскому Донцу, угрожая отрезать части, которые вели бои к востоку от реки. Я очень беспокоился по поводу роты Книттеля, которая все еще была с 298-й пехотной дивизией. Тем временем всеми имевшимися в нашем распоряжении средствами мы улучшили свои позиции и оборудовали их для круговой обороны. По счастливой случайности наше вооружение также пополнилось новыми системами. С подъездных путей железной дороги нам доставили с десяток 75-мм противотанковых орудий и шесть тяжелых пехотных орудий. Недостаток в личном составе был восполнен из числа отставших от своих частей солдат.

3-я рота 1-го разведбатальона СС смогла оторваться от советских войск на дороге Купянск – Чугуев и прибыть в батальон без серьезных потерь. 298-я пехотная дивизия продолжала вести бои, пробиваясь на запад через сугробы и на ледяном ветру по бездорожью к югу от дороги), потеряв всю свою артиллерию на открытых заснеженных пространствах. В данный момент всякая связь с дивизией была прервана.

Я двигался в направлении Купянска с двумя бронемашинами сопровождения, чтобы сориентироваться в ситуации относительно противника. Злая снежная буря била нам в лицо, когда я увидел сани в воловьей упряжке в нескольких километрах впереди. Мы медленно приблизились к ним. Две бронемашины остановились и обеспечивали прикрытие. Были ли сани ловушкой?

На них оказался унтершарфюрер СС Крюгер, который, несмотря на свое ранение, смог доковылять до саней и ускользнул от русских. Я узнал у Крюгера, что в окрестностях есть еще отбившиеся от 298-й пехотной дивизии солдаты. Через полчаса на огромных заснеженных равнинах по обе стороны дороги мы обнаружили около двадцати солдат этой дивизии. Мне редко приходилось видеть такую благодарность, как у этих солдат. Ведь они чуть было не расстались с жизнью. За ночь бесконечные снежные заносы похоронили бы их здесь навсегда.

Мы наблюдали за смутными очертаниями русских танков, медленно пробивавшихся на запад по левую и правую стороны дороги. Танки избегали движения по дороге, лавируя по сильно пересеченной местности, очевидно пытаясь с ходу взять наш плацдарм в клещи и размолоть своими бронированными челюстями.

В результате моих наблюдений наша противотанковая оборона была соответствующим образом эшелонирована, а истребители танков подготовились к встрече с противником. Столкновение должно было произойти в ближайшие двадцать четыре часа. Сможем ли мы выстоять против натиска советских войск или уступим перед превосходящими силами противника? Опьяненные победами красноармейцы собирались вынести нам смертный приговор.

Мои солдаты до мельчайших подробностей изучили ситуацию, а также усвоили то, как предполагалось вести боевые действия. Я намеревался нанести сокрушительный удар по советским войскам, не подвергая свои большому риску. В то время как противотанковые пушки заняли позиции по обе стороны дороги, юркие истребители танков и штурмовые (самоходные) орудия расположились по флангам батальона. Я поддерживал контакт со всеми подразделениями либо по радио, либо по телефону. Подразделения отвечали в доли секунды и были уверены в своих силах – они не испытывали страха перед наступавшими русскими.

На заре следующего дня белые снежные пространства все так же лежали, сверкая, перед нашими позициями, а солнце предвещало чудесный зимний день. Местность с небольшим наклоном поднималась перед нами примерно на протяжении 1500 метров, что не давало возможности атакующим для укрытия или маскировки. Горе атакующим, если они будут действовать так, как я ожидал, и пустят свою пехоту вниз по обе стороны дороги. В этом случае длинный склон станет гибельным для наступавших русских солдат. Мы располагались под высокими деревьями и могли быть замечены только в последний момент. Чтобы обеспечить полный успех, я дал приказ не спешить открывать огонь, и делать это только по моей команде. Хорошо подготовившись, мы ожидали начала боя.

С наблюдательного пункта высоко над западным, правым берегом Северского Донца мне уже сообщили о приближении авангарда русских. Наша артиллерия молчала. Предполагалось, что советские войска поверят, что они уничтожили последнюю германскую боеспособную часть к востоку от Донца (298-ю пехотную дивизию) и что в районе моста находятся только слабые силы этой дивизии.

Около полудня русские двинулись на наш плацдарм, наступая левее дороги. Сначала они остановились на гряде, рассматривая с высоты Северский Донец и его лесистые берега; затем опять двинулись дальше и наступали уже в атакующих порядках. На крайнем правом фланге советских войск я видел два танка КВ, которые, если они не изменят направление движения, попадут прямо в «сеть» противотанковых орудий. Их судьба уже была предрешена.

Головное атакующее подразделение нерешительно приблизилось к нашим позициям. К этому моменту нами еще не было произведено ни единого выстрела. Все было спокойно. Я был не в состоянии наблюдать за участком Бремера, но меня постоянно держали в курсе происходящего в его роте. Все больше русских перебиралось из-за гряды и шагало вниз по склону. Весь склон покрылся маленькими черными точками. То и дело головное подразделение останавливалось и внимательно прислушивалось. Ничего не услышав и не увидев никакого движения на наших позициях, наступавшие русские солдаты снова зашагали в западном направлении.

А как обстояли дела у нас? Мои солдаты согнулись в своих окопах и ожидали приказа «Огонь», который заставит их действовать. Они мерзли. Они давно находились на морозе, лежа на льду и на снегу, прижимая к себе окоченевшими пальцами оружие. В следующие несколько секунд они вступят в бой с советскими войсками.

Я услышал в своей телефонной трубке отсчет расстояния с левого фланга. Телефон все время работал. Артиллерия сообщала координаты целей. Бор передал по радио: «Еще пятьсот метров!» Через несколько минут уже только 200 метров отделяли русских от 1-й роты 1-го разведывательного батальона СС. Рота попросила разрешения открыть огонь. Я запретил. Оба русских танка двигались вниз по склону, чтобы

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату