Вскоре мы достигли вершины и отрезали путь к отступлению британской роте на их пулеметных бронетранспортерах. Они были взяты в плен. Горящие танки стояли по обе стороны высоты 112. На этом холме не осталось ни одного квадратного метра земли, не обработанного снарядами и бомбами.
Овладение высотой 112 дало II танковому корпусу СС некоторую передышку. Главное – была устранена возможность корректировки и управления артиллерийским огнем с этой высоты.
Решающие бои вокруг Кана
Во время последних боев с войсками VIII британского корпуса, состоявшими из 15-й шотландской, 43-й и 49-й британских пехотных и 11-й танковой дивизий, 12-я танковая дивизия СС понесла огромные потери. Боевая мощь 26-го гренадерского моторизованного полка уменьшилась до силы слабого батальона. 12-й танковый полк также понес большие потери. В распоряжении 12-го разведывательного моторизованного батальона осталась только смешанная рота, а 12-й моторизованный саперный батальон вообще прекратил существование. В результате обстрелов из тяжелых корабельных орудий и постоянных налетов штурмовиков дивизия потеряла один батальон своего артиллерийского полка.
Нашу 12-ю танковую дивизию СС уже больше нельзя было считать полностью боеспособной. В лучшем случае то, что от нее осталось, было сравнимо с оперативной группой. Однако, несмотря на чудовищное напряжение и жестокие потери последних боев, соединение считалось полностью боеспособной танковой дивизией, которой было поручено оборонять Кан.
VII британский корпус сосредоточил свои силы на фланге 12-й танковой дивизии СС. Замысел Монтгомери – взять наши войска в клещи – просматривался четко. Даже для дилетанта было ясно, что следующей целью атаки союзников будет Кан. Чтобы избежать риска быть отрезанным от дивизии, дивизионный командный пункт был перемещен в центр города. Я хотел разделить судьбу своих солдат.
У начальника штаба и у меня не было никаких иллюзий. Мы знали, что выполнение приказа фюрера – «Кан следует оборонять до последнего патрона» – означало конец дивизии. Мы хотели сражаться. Мы были готовы отдать свою жизнь, но у сражения должна была быть цель. Я приходил в бешенство при мысли о том, что мои молодые солдаты будут истекать кровью и умирать в городских развалинах. Дивизия должна быть сохранена для более гибкого способа ведения боевых действий.
На участке дивизии была отмечена лишь незначительная активность, но канадская тактическая разведка была весьма ощутима. Разведывательные группы противника постоянно прощупывали Карпике и западный край аэродрома. В дивизии создавалось впечатление, что канадцы планировали атаковать Карпике, чтобы прорвать фронт к северу от Кана.
Карпике был старым нормандским крестьянским селением с домами из обтесанного камня. Село вписывалось в окружающую местность и образовывало длинный проход, ограниченный железной дорогой Кан – Байё с одной стороны и аэродромом с другой. Село на всем его протяжении было видно с наблюдательного пункта в монастыре в Ардене.
Я отправился к защитникам Карпике. Улицы и дома были безлюдны. Дороги были все еще проходимы, только кое-где обломки загромождали проход. Пустое село выглядело зловеще. Я нашел защитников на западных окраинах. Около пятидесяти солдат моторизованных подразделений укрылись в нескольких траншеях и щелях, вырытых прежними защитниками аэродрома. Эти пятьдесят человек – все, что осталось от 1-го батальона 26-го гренадерского моторизованного полка СС. Остатки этого батальона заняли дальний край аэродрома. А всего оборону здесь держали от 150 до 200 солдат.
В распоряжении тех, кто оборонял Карпике, теперь уже не было никаких противотанковых средств. Батальонные противотанковые орудия были уничтожены несколько дней назад. Однако перед Карпике были минные поля. Солдаты-гренадеры знали свою задачу. Командир взвода и его солдаты должны были отойти и вести отвлекающие боевые действия на восточных окраинах Карпике и вынудить атакующих канадцев войти в село. К востоку от Карпике в засаде были размещены 88-мм орудия. Кроме того, окраины села были в зоне обстрела развернутых на огневых позициях танков.
После предыдущих боев и потерь пополнить пехоту на этом участке было нечем. Единственным вариантом обороны для нас было сосредоточение всех оставшихся тяжелых вооружений. Наша артиллерия и минометы уже пристрелялись к селу.
После возвращения на командный пункт мне сообщили об оживленных радиопереговорах противника. Их оценка позволяла прийти к заключению, что враг сосредоточил свои силы в Норре и Сен-Мовье. Радиопереговоры значительно участились 3 июля.
Используя благоприятную возможность сорвать приготовления противника к атаке или по крайней мере нанести его частям, явно собравшимся на ограниченной площади, большие потери, в 6.00 этот район был накрыт сосредоточенным огнем нашей артиллерии. Наш удар по району сосредоточения оказался очень эффективным.
В то время как реактивные мины наших шестиствольных минометов, оставляя за собой длинный феерический шлейф, со свистом пролетали над аэродромом, я пробирался через развалины зданий аэродрома, чтобы найти Бернхарда Краузе. Краузе выбрал бомбоубежище в качестве своего командного пункта. Отсюда он мог обозревать аэродром и Карпике.
В бункере бомбоубежища я повстречал передового наблюдателя артиллеристов. На расстоянии 75—100 метров перед нами находились несколько солдат-гренадеров. Среди развалин разрушенных зданий аэродрома заняли позиции пять танков. Они были хорошо замаскированы – штурмовики противника в этом районе были очень активны. Едва Бернхард Краузе начал мне докладывать о ходе боев за Сен– Мовье, как вокруг нас раздался грохот и пронзительные крики. Когда 380-мм и 406-мм снаряды линкоров взорвались поблизости, бункер сильно тряхнуло.
3-я канадская пехотная дивизия выдвинулась для атаки. Ее объектами были Карпике и аэродром. Какой же огромный расход сил и средств понадобился противнику для уничтожения горстки наших солдат!
Сосредоточенный артиллерийский огонь врага подавлял все усилия обороняющихся. Вероятно, было задействовано несколько артиллерийских полков. От тяжелых снарядов корабельных орудий в воздух взлетали целые ангары. Селение в этот момент было не узнать. Густые клубы дыма, стелясь, уплывали на запад. Над нашей головой выискивали свои жертвы вражеские штурмовики-истребители Хаукер «Тайфун». Взрывы пущенных ими ракет были едва слышны за разрывами снарядов тяжелых орудий. Передовых наблюдателей, корректировавших огонь артиллерии, это как будто не трогало, и они оставались у своих стереотруб; они просили последнего огня прикрытия.
8-я канадская бригада, усиленная «Виннипегскими стрелками» и при поддержке танкового полка «Форт- Гэри-Хорс», ринулась на остатки батальона Краузе. Артиллерийский огонь противника был перенесен в глубь нашей обороны. На меня смотрели мои товарищи. Лица их были бледны. Никто не произнес ни слова. Были слышны только голоса корректировщиков артиллерийского огня. Вражеские танки катились вперед из Марселе. Туман был очень плотным. Снаряды нашей артиллерии падали между наступавшими танками, но казалось, что наш артиллерийский огонь их почти не беспокоил. Танки медленно ползли в нашем направлении. Гренадеры в своих бомбоубежищах ждали приказа занять свои огневые позиции, поскольку во время ураганного обстрела все находились в укрытиях. Из леса показались первые пехотинцы противника. Наша артиллерия накрыла огнем опушку леса, нанеся «Виннипегским стрелкам» большой урон.
Мы все еще сидели согнувшись в укрытии, и только наши танки открыли ответный огонь. Они были почти неразличимы – среди развалин и аэродромных зданий. Напряжение, охватившее нас, становилось почти невыносимым, когда мы услышали шум битвы и стали ждать первых очередей пулеметов с наших передовых пулеметных гнезд.
Я заметил вражеских огнеметчиков, подключившихся к наступательным боевым действиям на западной окраине селения. Взобравшись на легкие танки, они двигались вперед под прикрытием «Шерманов». Один из них попал на минное поле и вспыхнул.
Пятьдесят наших солдат у Карпике подверглись атаке трех пехотных батальонов противника при поддержке танков. Сражение в селе было ожесточенным.
Продвижению вражеских танков мешали обломки домов. Танковая атака через летное поле провалилась, поскольку здесь были наши хорошо замаскированные танки и батарея 88-мм орудий. Прошло всего несколько минут. «Виннипегские стрелки» шли вперед неуверенно, очевидно не очень доверяя обманчивой пустынности поля боя. Они медленно продвигались в направлении первого аэродромного здания. В этот момент они были все еще на расстоянии около 150 метров от него. Канадцы вышли из-под защиты леса и оказались на открытом пространстве летного поля. Потом мы услышали долгожданный
