— Да, конечно. Это твой обычный ответ. Ты выжидаешь.
Он чувствовал, что должен промолчать, не злить ее, но его уже понесло:
— Ах-ах-ах! И что означает это твое замечание?
— Я говорю правду.
— Это неправда. Я никогда не увиливаю.
— Неужели! — Она так резко вынула свои руки из мыльной воды, что поднялся маленький фонтанчик, который забрызгал его рубашку. — Тогда почему ты отсутствовал целых пять недель?
Он сверкнул на нее сердитым взглядом.
— Я ездил по делам.
— А по-моему, ты просто не хотел касаться опасных тем, всячески избегал разговора.
— Это неправда.
— Ты лжешь. Пока тебя не было, я постоянно чувствовала, как у меня за спиной назревает какой-то заговор.
— Ну хорошо, принцесса! Ты хочешь знать правду? Так слушай. Да, существовал заговор, но только не о том, о чем ты предполагаешь. Я боялся рассердить тебя. Помешать.
— Что значит — помешать? — Она так удивилась, что опять резко вскинула руки и снова обдала Сета фонтаном мыльной воды.
Он знал, что она сделала это не нарочно, и начал терпеливо объяснять:
— Да, я боялся, что ты рассердишься на меня и уедешь раньше, чем мы что-либо решим.
В ее взгляде было столько королевской надменности и одновременно недоверия, что, если бы ситуация не была столь серьезна, он бы расхохотался.
— Неужели ты считаешь меня такой капризной или истеричной?
Если бы она снова плеснула в него мыльной водой, он так и решил бы. Но очередного фонтана не было.
— Да откуда же я знаю, что думать о тебе? Мы были знакомы две недели, потом поженились и жили в браке еще две недели. Потом тебя вызвал твой отец и ты исчезла.
Она зачерпнула пригоршню мыльной воды и зло плеснула в него, он увернулся.
— А ты не приехал за мной! Тебе же никто не мешал поехать! Это я была несвободна. А ты даже не побеспокоился!
Он снова увернулся от брызг.
— Я побеспокоился, но меня не пустили во дворец! Проклятье! Они поджидали меня в аэропорту, привели в комнатушку, где я просидел два часа. Потом приехал представитель двора и объяснил, что меня здесь не ждут. Они буквально под руки посадили меня в самолет, следующий рейсом до Нью-Йорка!
Она изумленно повернулась к нему:
— В самом деле?
В ее глазах Сет прочел такое облегчение, что у него дух захватило. Очевидно, ее сильно задевал тот факт, что он якобы хотел отказаться от нее. Но он все-таки прилетал к ней, а его не пустили… Сет видел, как ее глаза полыхают гневом и обидой. Сердце его сжалось, ведь он и не подозревал, как много все это значило для нее.
— Да, я прилетал за тобой. Все, что было между нами, — это…
Он хотел сказать
— …было хорошо.
На этот раз пригоршня воды угодила ему прямо в лицо.
— Ах, значит, хорошо! И это все! Но ты же говорил, что любишь меня!!! Что никого никогда так не любил!!! Выходит, ты — обычный американский повеса! Ты использовал меня!
— Не использовал! — Действительно, все, что он ей говорил, — правда, он был на седьмом небе от счастья. — Но даже в этом случае нам не стоит возобновлять наши прежние отношения.
— Почему?
— Потому что.
В ожидании ответа она скрестила руки на груди, и его взгляд невольно опустился ей на грудь. И тут он почувствовал, что еще немного, и они окажутся в одной постели. Но тогда получилось бы, что он действительно использует ее, ведь он не хотел, чтобы их брак продолжался.
Он шумно вздохнул.
— Люси, посмотри правде в глаза! Мы не можем сохранить наш брак. Я совершенно не вписываюсь в твой круг. А ты… — Он едва не сказал, что она не вписывается в его круг, но тут же подумал, что это неправда. Она прекрасно вписывалась. Только скоро ей не позволят этого делать. Отец приедет и увезет ее. Вот почему он решил сказать по-другому: — Ты не сможешь остаться в моем мире.
Он думал, что она зальется слезами. Но нет, ее глаза гневно засверкали, спина выпрямилась.
— Значит, ты сам все уже решил?
С первых дней их знакомства она чаще всего делала все по-своему. Он редко возражал. Но теперь собрался с духом и сказал:
— Я должен принять оптимальное решение.
Люси схватила полотенце, поспешно вытерла руки и решительно шагнула к нему. Она стояла так близко, что он ощущал ее гневное дыхание.
— Даже не посоветовавшись со мной?
Он не мог находиться рядом с этой женщиной и не чувствовать жгучего желания. Она явно играет с огнем, так близко подойдя к нему.
— В данный момент я не вижу смысла консультироваться с тобой.
— Почему?
— Потому что, так приблизившись друг к другу, мы… — не закончив фразу, он наклонился и поцеловал ее.
Ее губы источали божественный аромат. Тело уютно прильнуло к нему. Не имея сил остановиться, он гладил ее плечи, грудь. Она отвечала на его объятия ласками не менее страстными. Он безумно желал ее!
А как же Оуэн? Его сын, невинное дитя, рискует попасть в лапы монархических предрассудков. Сет единственный может его защитить. Он отшатнулся.
— Вот поэтому-то я и должен держаться подальше от тебя, — сказал он и бросился вон из кухни, так и не вытерев все тарелки. Ну и пусть! Главное теперь — счастье Оуэна. Для этого он не пожалеет ничего.
На следующее утро Люси, расстроенная спором, поместила Оуэна в коляску и повезла на прогулку в сторону Мейн-стрит. Все дома на улице, где жил Сет, были новыми. Как объясняла Маделин, они принадлежали служащим предприятия «Брайант», нанятым в компанию недавно. На следующей улице стояли дома попроще. Видно было, что их построили раньше, когда фирма еще не так процветала.
На Мейн-стрит попадались как новые, так и старые здания. По всему было видно, что компания немало сделала, чтобы улучшить городской пейзаж. В том числе Сет и Ти очень много сделали для города. А ведь они родились не в роскоши. Они добились всего сами. И не только для себя, но и для города.
Настаивая, чтобы Сет стал частью ее мира, она не просто зовет его в чуждое ему общество, а отрывает от тех, кому он нужен.
Занятая своими мыслями, Люси зашла в бакалейную лавку и там буквально наткнулась на Милдред.
— Здравствуй, мой дорогой господин Брайант, — обрадовалась женщина, склоняясь к ребенку. — И что же мои дорогие делают здесь, в магазине?
— До смерти надоело сидеть дома, — ответила Люси.
— Я уже и то думала, что вы явно засиделись, — засмеялась Милдред.
Люси заулыбалась.
