берег. Наверное, они оставили наблюдателя, который следит за участком земли между лесом и фермой. Я прикинул на глаз расстояние и понял, что идти осталось немного. Дом где-то через несколько сот метров. Надо повернуть на юг, но двигаться нужно очень осторожно.
Якобус увидел, что незнакомцы оттащили Пего от костра, а сами вернулись и принялись совещаться. Он принял решение. Сначала он спасет Пего, а потом они вдвоем отправятся за подкреплением. Его друг ранен, и кажется, что никто не собирается его лечить.
Он подполз по западному склону и снова включил рацию — просто для того, чтобы послушать. Он был так испуган, что не решался выйти на связь.
Тишина.
Он осторожно прополз на ту сторону гребня. Как они нашли Пего? Как они его схватили — человека народа мапулана, Тау-Льва, который умеет красться неслышно, как кошка?
Якобусу повезло. Он случайно заметил электронное устройство. Оно было прикреплено к стальному штырю, воткнутому в землю; ночью тонкий провод был почти незаметен. Его объектив смотрел на восток, и Якобус угадал его предназначение: какой-то сенсорный датчик, отбрасывающий невидимый луч.
Он осторожно прокрался мимо датчика и больше не вставал на ноги. Он полз медленно и бесшумно, с огромным трудом, держа в руках ружье. Подобрался ближе, откуда слышались голоса, и увидел, что под деревом сидит часовой, и в руках у него винтовка R4. Тогда он понял, что это военные и что Пего ничто не грозит. Произошло недоразумение. Он уже собирался встать и подумал: слава богу, сейчас все разъяснится. Но тут Пего страшно закричал.
Я их увидел.
Они сидели на моей веранде. Оба старые знакомые. Первый сидел за рулем «джипа» там, у больницы, второй, высокий блондин, был снайпером, стрелявшим из винтовки «галил». Это он ранил Эмму.
Блондин сидел на табурете, упершись каблуками в стену. У него на голове была та же самая бейсболка. Человек из «джипа» просто сидел на месте. Они разговаривали, но я находился слишком далеко от них и не слышал, о чем они говорят.
Они ждут меня. Несомненно, они не одни — есть и другие. Один или двое следят за дорогой. Интересно, это все?
Якобус продолжал ползти в том направлении, откуда послышался крик, а потом увидел их и почувствовал тошнотворный запах горелого мяса. Четверо привязывали Пего к дереву. Один прижал раскаленный железный прут к его груди и сказал:
— А ну, говори, черномазый!
Пего снова закричал, а потом зачастил:
— Это правда, баас, это правда!
Его мучитель обернулся. Он был в гражданском, широкоплечий, сильный, с кустистыми усами и стрижкой «под горшок». Он сказал остальным:
— Я ему верю, а это значит, что мы сильно обделались.
— Спроси, как его зовут, — приказал другой. Он был старше, стройнее, с намечавшимся пивным животиком, в очках в золотой оправе.
— Слышал, что сказал начальник? Как его зовут? — Человек с усами ближе поднес раскаленный прут.
— Якобус.
— Якобус?
— Якобус Леру.
Крепыш повернулся к остальным и сказал:
— Мне придется все про них выяснить. По-моему, они из разведроты. Нам надо быть начеку, возможно, он прячется где-то там, в темноте.
— Я только что общался с ним по рации! — воскликнул другой.
Пожилой мужчина поднял руку:
— Послушайте, вопрос можно решить. Давайте сначала убедимся наверняка, а потом уберем отсюда эту падаль.
Они вернулись к костру, оставив Пего висеть на дереве — одного.
В разгар дня я лежал в четырех метрах от лепечущего ручья, в зарослях вечнозеленых папоротников, понимая, что мне придется ждать до темноты. По крайней мере, у меня есть время составить план, понаблюдать за ними и выяснить, сколько их.
У меня перед ними преимущество. Теперь они не смогут застать меня врасплох. Им придется сидеть и ждать, прятаться и беспокоиться — явлюсь ли я вообще, а если явлюсь, то откуда и когда?
Я осторожно повернулся и отполз на несколько метров назад. Мне хотелось устроиться поудобнее. Отдохнуть, расслабиться.
Тогда я и заметил череп, лежащий между двумя круглыми речными валунами. Он оброс мхом, потемнел от времени и непогоды. Челюстной кости не было. Я поднял череп и перевернул его. На меня уставились пустые глазницы — как дурное предзнаменование.
Якобус подполз сзади и прошептал Пего на ухо, чтобы тот не шумел, а потом перерезал веревки и подхватил друга, не дав упасть на землю. Потом он оттащил Пего в тень, приставил губы к его уху и спросил:
— Ползти можешь? У них тут датчики; вот как они тебя засекли. Нам придется ползти. Ты можешь?
— Да.
Рукой он показал Пего направление движения и прошептал:
— Ползи первым, я прикрою.
Так они и двигались. Пего нужно было часто останавливаться и отдыхать, потому что пуля пробила ему лодыжку. Скоро он совсем выбился из сил. Наконец, они добрались до реки, он взвалил Пего себе на плечо и пошел. Так они могли где бежать, где идти, хромая. Вдруг послышались выстрелы, и небо осветили вспышки. Они плюхнулись в реку и долго лежали на мелководье у берега.
Когда ты боишься, то забываешь о времени. Они лежали тихо; через какое-то время они услышали шаги и голоса людей, для которых вельд явно не был родным домом: уж слишком много они производили шума. Потом все снова стихло.
Якобус дал Пего напиться из своей фляжки и сказал, что им опять нужно идти — они должны добраться до каньона Нвасвитсонго у границы. Там они будут в безопасности; там есть где спрятаться, а подойти можно только с одной стороны — от плотины.
Пего кивнул:
— Моя нога… Эцела. Онемела.
— Я тебя понесу.
И он нес его — последний километр с чем-то. Они двигались вдоль берега Нвасвитсонго, но у порогов пришлось отойти подальше, чтобы уберечься от крокодилов.
Я заснул в глубокой впадине между камнями. Проснулся я, как от толчка, когда солнце уже скрылось за вершиной горы. В нескольких сантиметрах от моего носа сидела маленькая ярко-зеленая лягушка, глядя на меня в упор холодными красными глазами.
Они нашли убежище в теснине Нвасвитсонго, где река за много лет пробила выступ в скалах — достаточно большой, чтобы на нем могли уместиться двое.
— Что ты собираешься делать дальше? — спросил Пего.