— Я математик, — самым любезным тоном ответил Шумаков. — Теоретик. Заметно?.. Да уж, это как клеймо, на всю жизнь. А к вам, Виктор, можно вопрос?
— Конечно, — тот слегка подобрался, как на экзамене.
— У вас в «Хронотуризме» были прецеденты репликации?.. Простите, выражусь популярнее. Кто-то из ваших клиентов возвращался в ту же точку времени, в которой уже был?
Виктор оторопел. Как просто, надо же!
— Н-не знаю, — неуверенно проговорил он. — Как будто не было такого.
— Не было, так будет! — бодрым хозяйским тоном заключил туз. — Мысль, надеюсь, понятна?
Понятна-то понятна, но настолько неожиданна, что парни на секунду лишились дара речи. Даже Коротин. И он, психолог, получил сюрприз — финансист взял реванш за потерянную инициативу в разговоре!
— Простите, — осторожно, все же до конца не решаясь поверить, начал Игорь, — если я вас правильно понимаю…
Разумеется, ну разумеется, правильно! Он, Борис Михайлович Шумаков, готов оплатить повторное странствие Игоря Коротина в 26 октября 1989 года с тем, чтобы все-таки догнать Эхо — так метафорически выразился инвестор. Увидеть его лицо — а заодно и узнать, что же случилось в этом потоке времени с ребятами и с Ломовым. И предупредить подобное в том временном тоннеле.
— Думаю, вам надо перехватить вашего брата до вечера того дня. И вы все узнаете из первых уст.
— Не все, но многое, — задумчиво произнес Коротин. — Честно… честно говоря, на это я и рассчитывать не мог. Вы… осведомлены о цене такого тура?
— Разумеется, — сказал магнат с великолепной безмятежностью. — И пусть вас это не гложет. Там, где включается моя воля, мое Желание, там деньги для меня перестают существовать.
— Хм! Вы, должно быть, опасный человек.
— Для врагов — да. Это правда. Должен сказать, что не хотел бы я быть моим врагом… А для друзей я весь открыт, хотите верьте, хотите нет. А вы сейчас мои друзья! Вы дали мне отличную загадку, и я буду не я, если не добьюсь истины. Будем действовать параллельно: вы в прошлом, я в настоящем. Данных довольно. Хороший частный детектив — и круг подозреваемых сузится до двух-трех лиц. А может быть, и одного. Вот мы и сопоставим это лицо с тем, что вы увидите в прошлом.
— Здраво, — признал Игорь. — Но простите… а как же ваше собственное хронопутешествие?
— Подождет.
Немо. Ветер безумия
Он пошел домой. О работе не думал. Шел людными улицами. Старался не озираться. Иногда незаметно посматривал на лица прохожих.
Неужели никто ничего не видит?! Лица были спокойные, веселые, хмурые, горькие — и ни на одном из них он не заметил страха, тревоги, пусть даже самой бледной тени их, старательно скрываемой, а он угадал бы это, будьте уверены! Но нет, ничего подобного.
Ну что же, значит, вновь подтверждается его превосходство. Правда, от этого уже не легче, нет той горделивой скромности, что была когда-то, но все-таки…
Он повел плечами.
Он тот, кто видит невидимое. Кто задает верные вопросы и получает полные ответы. Кто ведает то, что неведомо другим. Он — единственный. Он — говорящий со смертью!
Перемычка между мирами проницаема для избранных. Приходит время, и избраннику приоткрываются ворота в царство мертвых… Да! Вероятно, это еще один шаг, еще одна ступень к могуществу. Да, это будет трудно и опасно. Один неверный шаг… Но это значит лишь, что надо суметь найти верный путь — тогда то самое владычество над миром вот оно, рукой подать! Да что там над миром! Над мирами!.. Над временем! Над вечностью!..
Он оглянулся. Вот! Смутная фигура нырнула за угол. Вот. Они идут. Следят. Он научился выделять призраков в людской толпе.
Внезапно рванул сильный ветер, полетели сухие листья, всякий мусор. Зашумели, заметались кроны уличных лип. Пыль заклубилась вихрями…
И вдруг в одном из вихрей пыль на миг слилась в образ человеческого лица, искаженного яростью и злобой. Миг, даже тысячная доля мига — и нет его. Словно никогда и не было.
Но оно было! Он задрожал. Было!
И это не просто лицо. Это знак.
Он пошел очень быстро, почти побежал. Потом побежал. Бегущий человек в дорогом костюме, в галстуке, выбившемся из-под пиджака, — холеный мужчина явно высшего общества — странная картина. Люди оглядывались. Он не замечал.
Влетев в квартиру, он заперся, затем начал задергивать портьеры, плотно зашторил окна. Потом стал включать свет. Включил все лампы — потолочные, настенные, в столовой, в кухне, в ванной… все до одной! Стало легче.
Пиджак и галстук полетели на диван. Человек сел, сжал голову руками. В висках стучали острые молоточки. Ждать! Надо ждать.
Немо. Ночь
Подземное дыхание пронеслось зловонно, будто бы огромная пасть раскрылась где-то вдалеке.
Или не так уж вдалеке?..
Он стиснул зубы и шагнул вперед. К черту страх! В руке — меч, в душе — сила. Хруст под ногами. Свет факелов и стены, уходящие в никуда, и узкие пространства, и тьма боковых ходов… Он пошел наугад. Плевать! Путь сам скажет.
Твердые шаги прессовали песок. Рукоять меча как влита в ладонь. Сила! Сила! Сила!..
Из ближнего проема бросилось мерзкое существо — нечто отвратно человекоподобное, вроде полусгнившего в сырой могиле трупа. Злобный визг полоснул по ушам.
Меч со столь страшной силой полоснул сплеча, что хватило бы и на пять таких тварей. Он даже не взглянул, как разлетелась скверная плоть, прошел мимо. Еще один урод высунул харю — и тут же ему снесло башку.
Взглянул на лезвие — оно было в поганой слизи.
— Твари!
Он жестко печатал шаг. Песок под ногами исчез, пошел гранит, и стены разомкнулись… он как-то не сразу это заметил, а когда заметил, то пространство вокруг него уже превратилось в огромный, теряющийся в полумраке зал.
Здесь тоже странно, призрачно пылали факелы. Дальние из них казались слабо мерцающими звездочками. Ближние худо-бедно освещали пол и изгиб стен. А дальше, то есть выше… выше была все та же непроглядь тьмы.
И он всем телом ощутил, что в этой тьме есть Некто. Он — там, в той безмерной выси, но ОН же и здесь, вблизи… Он во мне!
Он бросил меч. Сталь резко зазвенела, встретившись с камнем.
Сознание ощутило, как Некто властно вошел в него. Оно задрожало от покорности и восторга. И зазвучал Голос:
— Я знал, что ты придешь ко Мне.
Пауза. Он хотел ответить, но не успел. Сказал вновь Голос:
— Это законное решение. Я его одобряю. Ты доказал, что можешь. Тебе предстоит сделать важный шаг. Самый важный.
Он с трудом сглотнул — горло пересохло. И ответил:
— Я готов.
