Урсула смыла синяк со своего лица. Глядя на нее, я думал, что было бы так просто покончить со всем прямо сейчас. Убить ее во сне. Задушить ее любимой подушкой. Да, просто. Но для этого нужно быть убийцей.
Я пытался заснуть, найти спокойствие. Я хотел пожить в своем доме на пляже – в одиночестве, на свободе. Но как я мог быть свободен, когда существовал – и может быть, где-то неподалеку – человек, который знал правду о Ларри Кэмпбелле, который мог уничтожить нас обоих?
Урсула проснулась, когда я принес ей чашку кофе.
– Тебе не надо приходить в офис, если ты не хочешь.
– Что ты имеешь в виду? – Она еще не совсем проснулась.
Я выразился по-другому.
– Приходи попозже.
Несколько секунд она молчала. С ее молчанием всегда трудно иметь дело. Молчание было ее способом лгать. Если не хочешь говорить правду, молчание – самый простой выход.
– Как мне жаль, – произнесла она.
– Чего?
– Того, что с нами происходит.
Я хотел сказать что-нибудь вроде «чья в этом вина»?
– Наверно, нам не удастся ничего сделать, – сказала она. – Это как вирус.
– Мы пройдем через это.
Урсула взяла меня за руки и прижала их к своей груди.
– Правда?
Разве я мог на нее злиться? Ведь меня любили. Урсула не поехала в офис со мной. Она сказала, что приедет попозже.
Примерно в десять часов позвонили из полиции.
Я мгновенно вспотел. Меня охватила дрожь. Вина. Да, возможно, им все известно.
– Мы арестовали человека, который сознался в убийстве вашей матери.
Наверно, я вздохнул с облегчением. Когда я думал об убийстве Фелисити, оно казалось мне таким далеким, как воспоминание о травме, полученной в детстве. Оно не имело связи с моим нынешним беспокойством. Но звонок из полиции вернул это воспоминание ко мне, добавив его к странному и мучительному состоянию, в котором я находился сейчас.
Мне рассказали, что парень, который сознался в убийстве Фелисити, за последний год убил еще двух пожилых женщин. Он нападал на них с сексуальной целью и, прежде чем задушить, насиловал их. Но полицию смутило то, что Фелисити перед смертью не подвергалась сексуальному насилию. Неожиданно мне в голову пришла забавная мысль. Фелисити разозлилась бы, если бы узнала, что умерла, не будучи изнасилованной. Вся ее жизнь была посвящена сексу, но по иронии судьбы она была убита таким целомудренным способом.
Я разбирал почту, когда позвонил Оз. Я только что заключил для него очень выгодную сделку, но он хотел поговорить о другом.
– Ко мне только что приходили фараоны, – рассказал он. – Они хотели знать, где я был, когда был убит Ларри.
– И ты сказал им?
– Пришлось. Беда в том, что я был с Софи в ее квартире. И теперь моя жена сходит с ума. Она выгнала меня.
– Ох уж эти жены… – произнес я. – Она успокоится, – мой голос звучал уверенно. Но уверенности во мне не было. Урсула, моя, так сказать, жена, не умела успокаиваться.
Я позвал Диану в свой кабинет, чтобы продиктовать пару писем. Ее лицо было в слезах.
– Что с вами?
– Ничего. – Она села и приготовилась писать.
– Нет, скажите мне, пожалуйста.
– Не могу.
– Диана. Давайте. Скажите мне. В чем дело?
– Мне только что позвонила Урсула, – она отвела глаза.
– Урсула? Ну и что? – У меня по спине побежали мурашки.
– Она обвинила меня в том, что… между нами есть связь. Втайне от нее. Она сказала, что мы спим вместе.
– Она это сказала?!
– Она была такой злой! Наверно, мне нельзя здесь оставаться. Я думаю, что мне надо уйти.
Я схватил телефон и позвонил Урсуле.
– Какого хрена ты так разговаривала с Дианой? Ты же знаешь, что это неправда. Что с тобой
