ними.
Вы позволите? – И он положил шляпу и трость на большой письменный стол в центре комнаты.
Глава 5
Бетти Харлоу отвечает
– Но мы не можем видеть даже сквозь самые широкие окна, – продолжал Ано, – что происходило за ними две недели назад. В таких случаях, мадемуазель, нам приходится становиться назойливыми и задавать вопросы.
– Я готова на них ответить, – спокойно сказала Бетти.
– Не сомневаюсь, – добродушно отозвался детектив. – Я могу сесть?
Покраснев, Бетти вскочила:
– Конечно, мосье Ано. Прошу прощения.
Только эта маленькая оплошность свидетельствовала о том, что девушка нервничает. Если бы не она, Джим мог бы приписать Бетти почти сверхъестественное для ее возраста самообладание.
– Ничего, – улыбнулся Ано. – В конце концов, даже самые вежливые из нас, полицейских, не слишком приятные гости. – Он придвинул к себе стул таким образом, чтобы сесть лицом к Бетти. Но все преимущества детектив уступил девушке. Солнечный свет падал ему прямо в лицо, в то время как лицо Бетти было обращено к комнате. – Прежде всего, мадемуазель, – начал Ано, опустившись на стул, – я изложу вам план нашей простейшей процедуры, каким я его представляю себе в данный момент. Тело мадам Харлоу было эксгумировано вчера вечером в присутствии вашего поверенного.
Бетти вздрогнула от отвращения.
– Конечно, все это весьма неприятно, – быстро добавил Ано. – Но мадам Харлоу уже нельзя причинить вред, а мы должны думать о живых и обеспечить, чтобы в отношении вас, мисс Бетти Харлоу, не осталось ни тени подозрений. Мы должны дождаться заключения медицинского эксперта, после чего магистрат, несомненно, принесет вам извинения, а я смогу вернуться в скучный Париж, Увозя с собой подписанную фотографию очаровательной мисс Харлоу.
– И это все? – воскликнула Бетти, радостно всплеснув руками.
– Для вас да, мадемуазель. Но не для нашего друга Бориса! – Ано усмехнулся. – Мне не терпится провести с ним полчаса с глазу на глаз. Постараюсь, чтобы при этом не присутствовал мой добрый друг мосье Фробишер, иначе он испортит мне все удовольствие. Он будет смотреть на меня, как моя чопорная тетушка, и думать: «Какой стыд! Этот Ано просто шут! Он ведет себя неподобающе!» Я и не собираюсь вести себя подобающе, зато буду смеяться всю дорогу от Дижона до Парижа.
Мосье Ано уже смеялся, и Бетти неожиданно присоединилась к нему, напомнив Джиму, как он слышал ее звонкий смех сквозь открытую дверь в холле.
– Смейтесь сколько угодно, мадемуазель! – воскликнул Ано. – Можете смеяться даже над моей глупостью. Вы должны задержать мосье Фробишера в Дижоне, покуда он не обучится этому божественному искусству.
Детектив придвинул свой стол чуть ближе к девушке, и перед мысленным взором Джима предстало малоприятное видение врача, который с шутками и прибаутками незаметно придвигается к опасно больному пациенту. Ему понадобилось несколько минут, чтобы изгнать эту картину из головы.
– Теперь перейдем к делу, – сказал Ано, – и постараемся выстроить все факты по порядку.
– Да, – согласился Джим и тоже слегка придвинул свой стул. Любопытно, подумал он, как мало он знает о подлинных фактах этого дела.
– Насколько нам известно, мадемуазель, мадам Харлоу мирно скончалась в своей постели?
– Да, – подтвердила Бетти.
– В ночь с двадцать седьмого на двадцать восьмое апреля?
– Да.
– В ту ночь она спала одна в своей комнате?
– Да, мосье.
– Так было всегда?
– Да.
– Кажется, ее уже некоторое время беспокоило сердце?
– Последние три года она была инвалидом.
– И в доме находилась опытная сиделка?
– Да.
Ано кивнул.
– Скажите, мадемуазель, где спала эта сиделка? В комнате, соседней с комнатой мадам?
– Нет. Ей отвели спальню на том же этаже, но в конце коридора.
– Насколько далеко находилась эта спальня от комнаты вашей тети?
– Их разделяли две комнаты.
– Большие?
– Да. Все эти комнаты расположены на первом этаже, и их можно назвать гостиными. Но с тех пор, как
