«Сапоги» выскочили. Несколько из них под огнем добрались до Деккера и помогли повернуться в нужную сторону. Пехота прижималась к земле. Огонь ВК поднимал песок в воздух.
— «Желтые», пошли, — и Уильямс взлетел.
Пока я разгонялся для взлета мимо еще запущенной машины Деккера, то бросил взгляд на кабину и увидел на правом сиденье Морриса, опустившего голову на грудь. Казалось, что он решил вздремнуть.
«Цок».
— Попадание.
«Цок-цок-цок».
Стрелок, доставший Морриса, теперь добирался и до нас. Я дал большой газ и поднялся в небо. Я набрал куда большую высоту, чем Уильямс и примерно на тысяче футов двигатель отказал. Тишина. Я сбросил шаг.
Это была моя первая настоящая вынужденная посадка и мне невероятно повезло. Место, куда я нацеливался, оказалось то самое, куда мне в любом случае предстояло сесть. Оно было безопасным. После удара я проскользил десять футов, винты тихо замедлились и остановились.
Еще до того, как я вылез, борттехник уже осматривал повреждения.
— Четыре попадания в топливопроводы, сэр.
Сегодня нам на этой машине летать уже не придется. Пока наша группа возвращалась в «Квебек», мы с Нэйтом оставались рядом с вертолетом. Не знаю, как Нэйт, а я на палящей жаре чувствовал себя холодным и липким.
Батальон всегда держал в готовности по крайней мере один вертолет как раз для таких ситуаций, как наша. Этот вертолет садился в безопасных местах, чтобы определить, можно ли выполнить ремонт на месте.
Когда эта машина проходила «Пса», в двух милях от нас, я услышал громкие хлопки ее винта. Как вообще группа «Хьюи» могла застать кого-то врасплох? За четверть мили удары несущего винта стали тише; на смену им пришло жужжание рулевого винта и шипящий вой турбины. Вертолет приземлился в сотне футов позади нас, подняв короткую песчаную бурю, пока пилот не сбросил шаг. Турбину заглушили и винты остановились. Два специалиста,[34] механики, побежали к нашей машине. Борттехник, откинув кожух двигателя, показывал им повреждения. Все они засунули свои носы во внутренности «Хьюи». Я оставил их наедине с работой и пошел к вертолету поддержки — мне хотелось узнать, кто его пилотирует.
Это был Райкер.
— Все целы? — спросил Райкер. Он еще не знал о Моррисе.
Райкер освободился от ремней, когда я, стоя у полозьев, подбирал слова, чтобы рассказать о случившемся. Когда я заговорил, мое лицо исказила болезненная усмешка.
— В Морриса попали. Он погиб.
Секунду на лице Райкера читались потрясение и отчаяние, а потом на нем проступила все та же животная ухмылка.
— Правда? Моррис?
— Да. Всего несколько минут назад. В «Квебеке».
Я говорил отрывисто, пытаясь согнать с лица это выражение. Как я только мог улыбаться?
У Райкера была та же проблема. Его рот кривился в улыбке, но на лице была боль.
— Сильно твою машину достали?
— Не особо. Пробиты топливопроводы.
— С твоей машиной все в порядке? — спросил он рассеянно.
— Ага. В порядке.
— Куда ему попали? — резко спросил Райкер. Бороться с выражением лица было выше его сил, оно постоянно растягивалось в этом жутком оскале.
— Точно не знаю, но по-моему, в грудь.
— Да?
— Похоже на то.
Нам было стыдно друг перед другом, так что мы замолчали, сели на траву и закурили. Механики возились с моим вертолетом. Нэйт, с любопытством наблюдавший за ними, подошел к нам.
— Боб сказал тебе про Морриса? — Нэйт выглядел отважным и деловитым.
— Ага. Кстати, Деккер в порядке? — спросил Райкер.
— Он все еще в зоне, — ответил Нэйт.
— Правда? А почему его не подобрали?
— Огонь был слишком плотным, Деккер выпрыгнул и укрылся на земле. К тому же, Уильямс запретил нам ждать его.
— Это почему?
— Ну, вообще он был прав. Следующая группа шла прямо за нами и, наверное, если бы мы попытались его взять, пострадал бы кто-то еще.
— Нехорошо как-то бросать его прямо там.
— С ним все будет в порядке, — сказал Нэйт. — У него с собой был его старый верный дробовик.
— Сэр, машину не отремонтируешь, — сказал механик Райкеру.
— Ладно, — и мы все встали. — Ребята, вас чисто случайно не подбросить до «Стрельбища», за новым вертолетом?
— Еще бы, — ответил я. — Жду не дождусь, когда полечу в бой.
При виде моей фальшивой бравады Нэйт и Райкер улыбнулись. Потом Райкер сказал:
— А помните модель «Кроэйтана», которую он строил?
— Ага.
— Интересно, где она сейчас?
Часом позже мы с Нэйтом вновь были в воздухе. Мы присоединились к группе, доставившей в «Квебек» еще больше «сапог». Во второй половине дня, после того, как мы заменили двух убитых вторых лейтенантов, подбросили подкрепления и вывезли раненых, «сапоги» наконец-то взяли Квебек, оба его песчаных акра. В длинной траншее, скрытой под невинной полосой кустарника, нашлись два пулемета и десять винтовок. В сумерках мы приземлились на «Стрельбище».
Деккер сидел на своей раскладушке, поставив локти на колени и обхватив ладонями лицо.
Я был рад его видеть.
— Эй, Декк…
Кто-то остановил меня, покачав головой. Я кивнул. Вместо того, чтобы пройти мимо, я вышел наружу, зашел через другой вход и сел в свой гамак.
Нэйт, сидя напротив, наливал «Олд Грэндэд» в крышку фляги:
— Не хочешь?
— Не откажусь, пожалуй.
Я наполнил свою кружку на пару дюймов, долил воды и разболтал пальцем. Мы сидели молча. Нэйт перечитывал одно из писем, а я смотрел на Деккера. Все в палатке переговаривались тихо, обходя стороной скорбящего человека.
Он был бледен. Один раз он поднял взгляд и это был взгляд ребенка в тоске. Он покачал головой и слабо улыбнулся:
— Он вышел на авторотацию.
Мы все глядели на него, ожидая продолжения, но он вновь замолчал.
Шерман нарушил тишину:
— Моррис?
— Ага. Когда он умирал, то сбросил шаг для авторотации. Но мы были слишком близко к земле, вертолет клюнул носом и зарылся по кабину.
Деккера перекосило от боли и вновь наступила тишина.
Я размышлял. «Клюнул носом»? С его машиной все было в порядке. Она ударилась сильнее обычного, но когда Деккер выскочил, все еще была на ходу.
