– Как ты посмел обратиться королю без высочайшего на то соизволения!
– Смотри, Виан, гости, – после паузы сказал Калак, поворачивая одну из голов лицом в сторону темпларов.
С этого расстояния Тихиан мог разглядеть только, что кожа головы Виана напоминает желтый пергамент, а высохшие губы застыли в злобной гримасе, обнажающей неровные грязно-желтые губы.
– Мерзкие убийцы, – заявила голова, глядя на Тихиана и его помощников. – Они явились сюда, чтобы убить своего монарха! Не так ли, Сач?
– И почему ты все время думаешь только об убийствах? – презрительно спросила другая голова. – Вполне возможно, что это обычные воры, решившие поживиться тем, что осталось от наших сокровищ.
– От моих сокровищ! – проревел Калак, скидывая Сача с подлокотника трона.
Скатившись по пирамиде, голова остановилась у самых ног темпларов. Она была неестественно раздутая, с пухлыми щеками и заплывшими глазами, превратившимися в узкие щелочки.
– Наше сокровище, – заверил Сач, глядя на Тихиана. – Калак все растранжирил на эту свою пирамиду. Тысяча лет экономии, а теперь ты растратил все за какое-то столетие!
С удивлением и отвращением рассматривал Тихиан эту говорящую голову. Не обычный зомби, для развлечения оживленный Калаком. Нет! В глазах головы светился разум, а злобное выражением лица казалось столь же живым и естественным, как у любого темплара.
Схватив Виана за волосы, Калак шагнул вниз со своего трона. Он спускался по гладко, как стекло, грани так, будто шел по ровной земле. Дойдя до подножия, он бросил Виана на пол, рядом с Сачем. Головы тут же принялись ожесточенно спорить друг с другом о том, кем являлись появившиеся в Золотой Башне темплары: ворами или убийцами.
– Вот этот, – прервал их Калак, подходя к Гахалимаю, – и в самом деле думал о воровстве.
– Нет, нет, о, всемогущий! – запротестовал темплар, не смея поднять глаз. – Я просто не мог прийти в себя от восхищения…
– Не смей лгать своему королю! – рявкнул Калак.
– Простите, ваше величество, – дрожащим голосом простонал полукровка. – У меня мелькнула такая мысль, но я бы никогда…
– Что бы ты сделал, – сказал король, – уже не имеет никакого значения.
Подойдя сзади к коленопреклоненному темплару, он одной рукой схватил Гахалимая за подбородок, а другую положил полукровке на затылок. А затем одним движением сломал провинившемуся темплару шею. Еще мгновение, и бездыханное тело мешком распростерлось на полу.
Тихиан глядел на труп своего верного помощника и единственное, что он испытывал – это страх за свою собственную жизнь. Король запросто мог убить их всех…
– Этот боится, – сказал Калак, подходя к Стравосу.
– Убей его, – посоветовала голова Сача.
– Пожалуйста, Ваше Могущество! Я открыл люк лишь потому, что мне приказал Верховный Темплар! Я ничего такого не сделал!
– Ты меня боишься? – спросил Калак.
– К-к-конечно, ваше величество.
– Это плохо, – решил Калак. – Видишь ли, ты принадлежишь мне. Если я захочу тебя убить, ты должен радоваться, ибо такова моя воля. Ты не должен бояться того, что твое ничего не значащее существование подходит к концу.
– Да, мой повелитель. Теперь я это понял.
– Посмотрим…
Из– за пояса Стравоса Калак вытащил кинжал и улыбнулся, глядя на обсидиановое лезвие.
– Накорми этот клинок, – приказал он, протягивая оружие темплару.
Окаменев от ужаса Стравос смотрел на кинжал.
– Накорми кинжал! – с горящими от нетерпения глазами хором повторили Сач и Виан.
С каждой секундой Тихиан все больше сомневался, что выйдет отсюда живым. И одновременно его все больше разбирало любопытство. Ему ужасно хотелось узнать, что кроется за безумным на первый взгляд поведением короля. Хотелось понять, почему Калак и его говорящие головы с таким непонятным почтением относятся к обсидиану, не слишком-то ценившемуся в Тире. Казалось, будто древний монарх усматривает в этом черном камне какие-то магические свойства…
Стравос нацелил клинок на свое сердце, но больше он сделать уже не мог.
– Мой властелин, – слезы потекли из глаз седого темплара, – пожалейте своего несчастного слугу…
– Так я и думал, – презрительно фыркнул Калак, пристально глядя на кинжал.
И вдруг Стравос судорожно сжал рукоять. Его мускулы напряглись, как канаты, тщетно сопротивляясь воле короля.
– Нет! Пожалуйста!
Несмотря на усилия темплара, клинок все ближе придвигался к его груди.
Кривая усмешка исказила черты короля. Повернувшись, рукоять кинжала вывернулась из рук Стравоса. Еще миг, и черное лезвие вонзилось прямо в живот коленопреклоненного темплара. Тот застонал, схватился руками за рукоять, и повалился на бок.
– Ты должен был сделать это сам, – усмехнулся король. – Тогда твоя смерть была бы намного быстрее…
Горячая, дымящаяся кровь потекла по мраморному полу.
– Я не звал к себе своего Верховного темплара, – сказал Калак, переводя взор на Тихиана. – Что он здесь делает?
– Ворует, – сказал Сач.
– Шпионит, – возразил Виан.
Хотя король и не давал ему разрешения говорить, Тихиан решил произнести несколько слов в свое оправдание. А то эти мерзкие головы быстренько уговорят короля казнить Верховного Темплара.
– Ваше Величество, – начал он, стараясь не выказывать страха, – мы искали амулет Союза Масок вашей пирамиде. Темплары случайно обнаружили тайный проход, который и привел нас сюда. Мы только хотели удостовериться…
– Неужели он и в самом деле полагает, что Те, Кто Носит Маску, спрятали амулет в моей сокровищнице? – поднял бровь Калак. – Как тебе кажется, Виан?
– Я должен был убедиться! – вставил Тихиан.
– Он непочтителен! – заметил Сач.
– Убей и его! – добавил Виан.
– Нет, – покачал головой Калак. – Только не Тихиана. Он мне еще нужен.
Тихиан вздохнул с облегчением.
– Это что, и есть Тихиан Мерикла? – спросил Сач. – Эта змеелицая тварь не может быть моим потомком!
Тихиан с изумлением воззрился на голову.
– Кто ты? – едва вымолвил он.
Рассмеявшись, Калак поднял за волосы своих отвратительных спутников. А затем протянул Сача Тихиану. Взяв голову обеими руками, темплар, к своему глубочайшему удивлению, обнаружил, что она теплая, как у обычного человека.
– Позволь представить тебе Сача Звероподобного, доблестного прародителя благородного рода Мерикл, – торжественно объявил король. – Сач и Виан – вожди, сопровождавшие меня, когда я покорил Тир.
– Ты хотел сказать вожди, которые его для тебя покорили! – сварливо заявил Сач.
Не обращая внимания на эти слова, Калак наклонился над все еще стонущим Стравосом. Легким движением он вытащил кинжал из раны. Кровь хлынула рекой. Затем он аккуратно положил Виана около кровоточащей раны. Высунув пепельно-серый язык, голова принялась лакать теплу кровь, струящуюся из тела умирающего темплара.
Тихиан покосился на голову, которую держал в руках. К своему предку он не испытывал ничего, кроме отвращения.
