одним из банковских счетов, не обнаружив себя! Тогда он ни за что не переступил бы порог этого дома!
Зак шел к двери, как осужденный на казнь. Интересно, не рухнет ли дом, если хорошенько постучать? Он поднял руку, но дверь неожиданно отворилась.
— Привет! — Линн Шепард улыбнулась гостю.
Закери с трудом подавил тяжкий вздох и принужденно улыбнулся в ответ. Весь день он пытался убедить себя, что красота и обаяние Линн — всего лишь плод его воображения, и немало в этом преуспел, но теперь понял, что обманывал себя. То, как легко она смогла очаровать его, не было результатом усталости или нервного напряжения. Просто это была самая чудесная женщина из всех, кого он встречал.
— Добро пожаловать в имение Шепардов, сэр, — промолвила хозяйка, пропуская его в холл. — Если бы я сказала, что дом не так плох, как кажется, то покривила бы душой. Он ведь в ужасном состоянии, правда?
— Почему тогда не сровнять с землей, эту развалюху?
— Потому, что эта развалюха мне нравится, мистер. И я бы очень хотела вернуть ей величие и красоту.
Заку приходилось слышать, что любовь слепа, но слепота Линн была просто нелепой! Он прошелся взглядом по прихожей, ее стенам с пожелтевшими ветхими обоями, облупленному потолку. Старинный столик мог заинтересовать антиквара, если бы его крышку не уродовала змеистая трещина, вешалка у входа тоже была старинной, но витые деревянные крючки откололись или совсем отсутствовали.
Взгляд Закери вернулся к девушке. Она так же не вписывалась в унылую обстановку, как и витраж над входом. Куда более уместно она смотрелась бы в его ультрасовременной бостонской квартире в пентхаусе, особенно в роскошной спальне — в этих узких джинсиках и кофточке‑стрейч…
Заку пришлось мысленно остановить себя. Именно таких видений ему следовало избегать. И что же? Едва переступив порог дома Шепардов, он тотчас в них погрузился. Не хватало только забыться и начать флиртовать с этой девчонкой! Так он окончательно все испортит.
— Э… леди… а вы не думали водить сюда экскурсии? Мотаясь по острову, я заметил, пару древних домишек, хозяева которых промышляют этим делом и, похоже, поднакопили деньжат на ремонт. — Зак выругал себя за глупую фразу, но ничего умнее не пришло в голову.
Но Линн только улыбнулась:
— Я думала над этим. К сожалению, дом слишком обветшал, чтобы водить в него туристов, — он ведь почти на целый век старше любого здания в Ки‑Уэст. Ни одна знаменитость никогда не останавливалась хотя бы переночевать под его крышей. К тому же, здесь такая мешанина стилей! Столько раз к дому что‑то пристраивали: то новое крыло, то фронтоны. Меняли даже крышу. Историческое общество не заинтересует подобная старина, но вам я могу устроить небольшую экскурсию, если хотите. Оставьте вещи и снимите шляпу.
— Я… вот что, леди… я никогда не расстаюсь с этой шляпой. Она… приносит мне удачу и бережет от сглаза!
Линн взглянула недоверчиво, но спорить не стала.
— Как хотите. Что ж, начну с плюсов, чтобы вас не пугать. Итак, фундамент и стены построены на славу, поэтому простоят еще немало лет. Крышу меняли четыре года назад, часть водостоков тоже новые, но некоторые надо сменить. Двери почти все в порядке, а вот окна… Я временно повесила жалюзи, потому что солнце в это время года палит нещадно, а кондиционер не работает из‑за неполадок с проводкой. Хорошо, что готовлю я на газу, а холодильник подключен прямо к генератору.
Девушка вела Зака из комнаты в комнату, показывая, какие розетки работают, а какие нет, объясняя, что нужно заменить или исправить, а он плелся сзади, усиленно кивал, когда это казалось уместным, и все время заворожено следил за покачиванием бедер в обтягивающих брючках… и проклинал судьбу.
Из просторного холла по лестнице можно было подняться на второй этаж. Там находились несколько спален для гостей и одна хозяйская, в которой расположилась Линн. Вода в ванных комнатах едва текла — похоже, с водопроводом тоже предстояло разобраться.
— Знаете, — между тем щебетала девушка, — все полы второго этажа из дерева очень твердых пород.
Зак почувствовал гордость в ее голосе и хмыкнул одобрительно.
— Я собираюсь вынести ковры, они только собирают пыль и не позволяют оценить красоту паркета. Да и весь этот хлам здесь явно лишний, следует избавиться от него как можно скорее.
Линн ткнула пальцем в кружевную салфетку под маленькой вазой на комоде, почти истлевшую от старости.
— Поглядите на это! Никогда не понимала, почему старики так нежно привязаны к безделушкам. Дедушка так и не смог расстаться ни с одной, хотя они загромождают пространство. — Она указала на растрепанные кисти линялого абажура.
— Пропащее поколение, — пробормотал Закери. — Тот, кто пережил Великую депрессию, так и не смог преодолеть страха перед бедностью…
— Как вы сказали? — Линн остановилась, удивленная.
На ее лице отразилось такое замешательство, что у Зака екнуло сердце. Оказывается, он произнес вслух то, что никак не могло прийти в голову малообразованному строителю, каким он пытался себя представить. Пришлось выкручиваться.
— Хороша фразочка, леди? Я слышал ее, в каком‑то ток‑шоу. Кажется, и правда отличная штука. Мне тогда подумалось, что надо запомнить и блеснуть где‑нибудь… — Закери усмехнулся.
Он постарался высказать это непринужденно, пытаясь сгладить произведенное впечатление. И это удалось. По крайней мере, собеседница кивнула и улыбнулась. Зак расслабился, но еще раз напомнил себе, что надо постоянно быть начеку. Еще пара проколов — и все может пойти насмарку.
Он мрачно последовал за Линн в очередное помещение, ругая себя за то, что смотрит на ее длинные ноги, хотя только что чуть все не испортил. Дом казался бесконечным. Комнаты все не кончались. Здание и снаружи выглядело внушительным, но внутри казалось еще больше. Линн была совершенно права, что надо вынести вон все эти вытертые ковры и старые вещи. Пыль была повсюду: на предметах интерьера и тяжелых портьерах, даже как будто сыпалась с потолка. Ему придется несладко. Если он обречен, безвылазно сидеть здесь несколько недель, надо запастись хорошим средством от аллергии.
Из холла первого этажа через арку можно было попасть в просторную гостиную, а дальше по коридору находилась комната, в которой предстояло жить Закери. К ней примыкала ванная комната — единственная, где работал душ. Зато пользоваться смесителем раковины было невозможно. Линн объяснила, что он разболтался и сильно подтекает, поэтому воду пришлось перекрыть.
Зак прошел за хозяйкой в столовую, затем на кухню. Дальше шла череда подсобных помещений. Черный ход вывел их в гараж. Проход загромождали доски и деревянные рейки, столярные инструменты, мотки провода и бесчисленное множество канистр, баллонов и банок.
— Не удивляйтесь, Закери. — Линн заметила интерес гостя и сочла нужным объяснить. — Бабушка давно уже просила дедушку заняться домом, и он начал было приобретать все необходимое для ремонта, но два года назад бабушки не стало, и он махнул рукой на эту затею. Дедушка был так подавлен, что даже думать не хотел о ремонте. Спустя год он отправился путешествовать и не возвращался в Ки‑Уэст почти десять месяцев. Похоже, ему была невыносима сама мысль о том, что придется жить в этом доме одному.
Девушка вздохнула. Зак заметил, что воспоминания до сих пор печалят ее. Из страха, что забудет осторожность и бросится утешать ее, он отступил подальше и угодил ногами в кучу строительного мусора. Отряхивая штанины от стружек, он благодарил Бога, что есть шанс занять руки.
— Стоило дедушке вернуться домой, как с ним случился сердечный приступ. Это произошло неожиданно, спустя всего три дня после возвращения! Я как раз собиралась повидать его, но не успела.
Да она сейчас заплачет! Закери почувствовал неодолимое желание привлечь ее к себе и утешить. Вместо этого он произнес:
— Зачем, скорбеть об ушедшем? Может, вашему деду стало так одиноко, что он предпочел
