Основными социальными единицами, взаимодействовавшими в этом процессе, были общины свободных крестьян и общинные храмы, несшие и административные функции в отношении этих общин. Каждая из них приобрела новые функции, которые лежат в основе нашей характеристики этих групп. Новая функция общины, превратившая ее в сильный и обеспеченный социальный институт с большим потенциалом, — сооружение каналов на плодородных землях. В прошлом у крестьян не было таких обильных гарантированных урожаев. Представьте себе ситуацию общества, которое занималось земледелием на почвах, дававших по 10 ц. с га, и вдруг его члены попадают на землю, где получают 50 ц с га. Представляете, что получилось? Первое желание — в пять раз меньше работать (и такое бывало), шумеры смогли его преодолеть, что важно понять. Народ стал приспосабливаться к принципиальному изменению. Он стал искать, чем это вызвано и решил, что повышенной урожайностью обязан богу. Вывод из этого был сделан, на наш взгляд, парадоксальный: бог должен всем заведовать и дальше, на чем и стала строиться духовная и государственная модель шумерского общества. Храм и его администрация должны были руководить, распределять, организовывать. Впервые, по-видимому, возникла идея резкого увеличения светской, — административной, а в отдельных случаях и государственной, — власти храмов, приведшая к столь же резкому «заземлению» их сущности и определенной профанации. Когда вы узнаете, как выглядели их боги, вы увидите, что это действительно так — перед нами довольно простые формы выражения языческой веры.
Политическая структура — типа Святой Земли, много отдельных государств со своими богами на коротких каналах, отведенных от рукавов реки, в основном по Евфрату. Но в отличие от Святой Земли, от Сирии, от Малой Азии, здесь достаточно однородная культура на всем протяжении плоских равнин Двуречья: единая вера, единый религиозный центр — город
2а. Что шумеры почти сразу создали, так это письменность. Я уже рассказывал, для чего она была придумана. Ни законы, ни история в этом плане людей не интересовали; от Китая до Двуречья тех, кто создавал тексты на «вечных» материалах (а дошли только они) волновало только то, кто и сколько кому должен, или какие практические шаги надо предпринять. Идея создания письменности, судя по дошедшим текстам — достаточно светская, практическая, во всяком случае применительно к массовым текстам. Не случайно именно техногенные общества первыми создали письменность и уж несомненно первыми пустили ее «на поток».
Шумерская письменность — не то, что очень хотелось бы изучать: как всегда, первая модель была не очень удачной. Каков принцип шумерской письменности? Один знак изображал несколько родственных понятий: заштрихованное пространство изображало небосвод, а полностью зачерненное — ночь; с другой стороны черный и темный цвета характеризовали болезнь и так далее, по ассоциации составлялось каждое сложное слово. Это не простой протобиблский алфавит, на котором при желании можно точно записать устное сообщение, и вообще, все сказанное. Грамматические формы при иероглифической записи вначале обычно не фиксировались — хотя они имелись в разговоре, но в тексте их вначале часто не было. Промучившись некоторое время с текстом, шумеры решили облегчить себе жизнь более сложными сочетаниями. Например, «камень», «гиря», «нога», соединенные вместе, означали понятие «идущий». Читать вслух это очень трудно, один наш ученый долго боролся с трудностями чтения, а потом решил изучать просто последовательности картинок, благодаря чему многое узнал. Так было в ранний период. Только через 400 лет появилось нечто более похожее на современный связный текст. Нужно помнить, что для письменного оформления примитивного текста и такой же по содержанию идеи: «Ты мне, я тебе», — нет никаких особых сложностей. Когда же начали фиксировать более сложные тексты, тогда появились более трудные для понимания ученых приемы. Например, знаки, означающие группы понятий, интервалы и т. д.
На чем писали вначале, неизвестно; шумерская письменность на вечных материалах предстает перед нами в сравнительно готовом виде, и ранние надписи исследователи могут прочесть любой человек — только порой каждый по-разному. Известные нам ранние тексты написаны на сырой глине и потом обожжены, они имеют форму дощечек размером приблизительно с диктофон, только более тонкие и с суженными краями. И все меленько заполнены текстом. Писали костяной палочкой на сырой глине, один конец черты был глубже и шире другого, так возникла клинопись. Элементарный знак клинописи — треугольник, их сочетания вначале изображали предметы, потом стали жить и изменяться по своим законам. Забавно, что толстая плитка-письмо помещалась в глиняный же конверт, он подписывался, обжигался и отправлялся — его уж никак не откроешь и не прочитаешь, надо разбить. Такие плитки довольно громоздки, а ведь шумерская письменность даже профессионалу не была доступна в такой степени, чтобы не пользоваться словарями, состоявшими из массы табличек. Шумеры — классический народ словарей. У них, помимо обычных, имелись словари ботанические, фармацевтические и другие. Представляете себе словарь, где каждая страничка толщиной около 1 см. Видимо, существовали и общественные библиотеки, потому что набор словарей был мало кому по карману, не говоря о том, что его и не поднять. Словари обладали определенной логикой составления, на самом деле являясь учебниками. Без них даже самый образованный шумер не мог обойтись: запомнить написание многих слов было невозможно, знание их звучания помогало мало.
На протяжении 600 лет шумерский язык был единственным языком общения внутри Двуречья. Хотя семиты уже жили здесь, но создать свою систему письма им долгое время не удавалось. Общим разговорным языком шумерский был примерно 700 лет (с 3000 по 2200 гг.), а потом на нем говорили кое-где до IV в. до Р. Х.
Когда мы изучаем прошлое, причем любое прошлое, включая послевоенный период в нашей стране, по документам, мы должны задавать себе вопрос: отражают ли имеющиеся материалы всю реальность, или же какую-то ее часть? Сложно даже в обществе XX века собрать такую комбинацию письменных источников, чтобы она отражала все. Что же касается далекого прошлого, то применительно к нему ученые — рабы архивов и летописей. О чем писало данное общество, о том и сообщают историки. Только в том случае, когда архивов много и имеются косвенные упоминания о большинстве черт общества, мы можем преодолеть односторонность источников и сквозь искажающую призму архивных материалов попытаться представить себе общество в древности.
2б. Общество древнего Двуречья в значительной степени кажется нам — и вы это увидите в учебниках — обществом храмов и жрецов только по той причине, что прежде всего мы обладаем архивами храмов. Но поскольку здесь архивы большие и повествуют и не о храмовых делах, то удается узнать многое и об основных массах населения. В менее документированных обществах соответствующие данные веками не попадали в архивы, и мы мало знаем об основной массе населения. Аналогично история древнего Египта, равно и древнего Китая, будет казаться историей прежде всего светских вельмож по той причине, что основной культ древних египтян — культ предков, основные надписи — на стенах гробниц, а наиболее богато расписанные гробницы — гробницы вельмож. Собственно храмов в Египте гораздо меньше. Напротив, о вельможах Двуречья известно мало, хотя и из общих соображений, и из имеющегося материала, можно совершенно спокойно утверждать, что в Месопотамии вельмож хватало, как и в Египте,
