История Древнего Востока

покинуло мир довольно много воинов и служанок. Ее погребальной комплекс представлял собой большой склеп, к которому вел ход в виде пологого пандуса. Сама Пуаби занимала небольшую опочивальню — вся же остальная конструкция была заполнена телами воинов в полном вооружении и женщин. Очевидно, все отравились совершенно добровольно: позы спокойные. Явно, что все как сидели, так и сидят; в дверях воины упали, как стояли. К моменту засыпки погребения землей все были мертвы — никого не душили и не резали. Совершенно очевидно, что все это участники определенной религиозной церемонии. Они представляли себе мир за пределами наблюдаемого как близкую аналогию миру земному. Естественно, они не были столь наивны, чтобы не понимать, что они превратятся в скелеты. Но считалось, что в какой-то момент, месяц, год все участники обряда окажутся в том же составе на том свете в таком облике, что им понадобится их имущество.

Представления о загробном мире были чрезвычайно разнообразны. В данном случае мы имеем дело с обществом, представлявшим тот свет весьма похожим на этот. А в рамках нильского (или египетского) общества, на некоторых этапах развития — и общества месопотамского и других приходилось наблюдать рост «атеистических» настроений, когда вначале клали быков, имущество, людей, а позднее — глиняные статуэтки, что было, бесспорно, гораздо экономичней. Люди «договаривались» с богами, что вместо большого быка последних устроит маленькая статуэтка или глиняный топор вместо бесценного медного. Такие волны надвигались периодически; потом древние общества спохватывалось и уже в рамках другого типа представлений об ином мире, возвращалось к физической реальности в той или иной степени того света, пока все не стало достоянием прошлого. В современных даже достаточно архаичных обществах такое наблюдается редко.

Вообще аналогий обществам типа описанного в мире практически сейчас нет. Не существует сейчас сложных обществ типа шумерского. Имеется либо «папуасское», близкое по опыту организации, но очень простое социально, либо современное, а развитых сложных древних обществ — нет. Они эволюционировали дальше, поэтому нам не с чем сравнивать.

Все 200 лет третьего раннединастического периода лугали дерутся между собой, пытаясь объединить нижнюю Месопотамию. Выдвигается два лидера. На севере — город Киш, на юге — Лагаш. Киш — район семито-шумерский, Лагаш — чисто шумерский. Никого, особенно, правители Лагаша в эти века не завоевали, но власть лугалей и профессиональная армия в ходе междоусобиц укрепляется. В остальном, хотя уже прошло всего 200 лет после второго раннединастического периода, общество «внизу» оставалось таким же; «вверху» же произошли важные изменения. Основную массу по-прежнему составляют свободные общинники — более двух третей населения. Они оформляются как социальная группа — члены аграрных общин («плотных» совокупностей «больших семей»), имеющих свое право, социальные институты и органы управления в масштабе деревни. На втором месте — население государственно-храмовых земель, т. е. принадлежащих храму, но тесно связанных с государством, и затем — крупные землевладельцы, не связанные особыми обязательствами ни с кем, кроме царя.

И, наконец, жители городов, как связанные с землей, так и не связанные.

Статус общинников существенно не отличался от статуса членов «больших семей», но общинные статусы были сильнее, так как община крупнее, — больше защищали от царя, чиновников, храмов крупных земледельцев.

Для свободных общинников и крупных землевладельцев и единственное ограничение в продаже земли, существовавшее и в русской общине до XIX века, состояло в том, что продавать ее надо было соседям, родственникам, то есть не давать уйти участку земли на сторону, о чем пеклись тысячелетиями. Такой продажи, какая представляется в чистом виде по римскому праву: где захотел там и купил, продал, — на самом деле почти ни в одном обществе не было. Всегда представители местного населения старались, чтобы земля была продана именно им; и коллектив был заинтересован в том, чтобы не появился богатый чужак.

Земли храма состояли из трех основных блоков. Первый — собственные поля, на которых трудилось зависимое население. Второй — наделы для среднего слоя, связанного с храмом, сюда включаются управленцы, жрецы, ремесленники (бывшие, тем самым земледельцами). И третий — земли, сдававшиеся довольно дешево в аренду, видимо, общинникам.

Кто же получал упоминавшийся паек? В основном лица не земледельческих профессий: храмовые ремесленники, мелкий обслуживающий персонал (более крупный имел надел), некоторые категории низкооплачиваемых воинов, бесчисленная женская прислуга, и те, кого сейчас называют дворниками — тоже огромный по численности обслуживающий персонал.

Кто такие зависимые? Ни в коем случае не рабы античного типа — от этой точки зрения давно отказались, — скорее всего, иноземцы или обедневшие местные жители, частично лишенные прав; при этом положение их было неустойчивым, часть из них, если не все, могла вернуть себе статус свободных.

Крупные землевладельцы, кроме царя: правители городов, крупные жрецы и т. д. Их владения связаны с исполнением определенной должности и, в принципе, должны быть отданы по окончании службы. Во всех подобных обществах на раннем этапе мы наблюдаем то же, что и в нашем сейчас: люди слабо различали предоставляемое им за службу от того, что ими самими куплено или унаследовано. Служилые земли, данные на срок службы, они норовили продать или завещать. Но в шумерском и целом ряде других обществ в отличие от нынешнего времени люди даже не понимали четко, что такое условное землевладение. Они прекрасно знали, что такое частное землевладение и стремились превратить условное в частное. Даже терминологически порой непонятно, что имелось в виду в конкретном случае? Стоило ослабеть власти монарха, как все условные земли становились частными. Для того чтобы в обществе существовал фонд земель для условного служилого землевладения, на срок службы необходимо было все время прилагать усилия по поддержанию статуса условного владения. А частное землевладение возникало само по себе и совершенно естественно имело тенденцию к превращению в крупное.

Что из себя представляет условное землевладение, и для чего оно нужно? Его статус связан с понятием юридический иммунитет, т. е. пользователи освобождались от налогов, порой, с уже имевшихся земель, а не с вновь полученных. На земли, закрепленные за ними на срок службы, они получали иммунитет — право не платить налоги, а брать их себе. Такие владения становились более выгодными, чем мелкие участки частных земель. А нужно условное землевладение для того, чтобы получатель верно служил царю.

6. Как выглядели армия и войны на этом новом этапе? С кем воевал Лагаш? С соседним, оставившим след в истории городком Эмма. Воевали из-за плодородных земель, это — новый тип войны: не для того, чтобы показать, кто сильнее или ограбить, а из-за земли.

Отсюда и возникают теперь войны. Регулярное участие гражданского лидера — Энси в войнах в качестве лугаля-главнокомандующего способствовало постепенному формированию власти царя, но еще не деспотии. В XXV-XXIV в. начинает складываться профессиональная армия. В зачаточном состоянии ее элементы существовали и раньше, но окончательно со своим вооружением, тактикой, строем и методикой боя она оформилась именно теперь. Мы можем себе представить, что это такое, благодаря изобразительному искусству шумеров; отметим, что почти ничего нового последующие два тысячелетия в пехотное воинское дело не привнесли.

Ранние профессионалы принадлежали к тому же народу, что основное население страны. Их надо отличать от наемников, обычно из других мест; это второй тип профессиональных воинов. Первый же, выросший из местного ополчения, сохранял многие его традиции.

Общинник из ополчения воюет раз в году или вообще несколько раз в жизни, но с целью защитить жен и детей, и в такой ситуации ему уже не жалко ни себя, ни тем более врага, и потери могут быть большими. Что было, например, у ополчения греков-общинников, похожего в целом на шумеров? Шлем такой, что лица порой не было видно, броня, поножи и т. п.; щит, тяжелый меч. Воин двигался с трудом. Представьте, на двух соседних буграх становятся две фаланги греков. Им зачитываются соответствующие мотивы предстоящего боя. Запевают эмбатерий, специальную военную песню, ритм которой ускоряется, и идут вниз навстречу друг другу по пологим двум холмам. Ритм еще ускоряется, они уже бегут и, наконец, с жутким лязгом сшибаются и начинают рубиться. Кто раньше кончился, тот