жаждой воссоединиться с собой, погрузить нос в льнущий ко мне запах, продемонстрировать… не знаю, что я хотела доказать. Может, что для счастья мне не нужны остальные. Что как самостоятельная личность я в них, то есть в нас, не нуждаюсь.
— Вспомни о Веронике Пруст.
Мойра стояла на пороге кухни, а за ее спиной сгрудились остальные. Разумеется, она все поняла, когда я сбежала. И разумеется, она не могла обойтись без поучительной истории.
— Помню.
Я оставалась снаружи, вне досягаемости притяжения феромонов. И все равно улавливала запах гнева, страха. Мои собственные чувства. Отлично, подумала я.
— Ты собиралась стать капитаном звездолета, — продолжала Мойра.
Мы помнили Веронику Пруст, которая на два года старше нас. При необходимости кластеры разделяют в яслях, чтобы у них оставалось время для привыкания. Веронику разъединили позже, на пару и четверку. Пара стала жить вместе, а четверку перевели на машиностроительное отделение, но они бросили учебу.
— Больше нет.
Я протиснулась мимо них на кухню, по дороге сформировав воспоминания о том, чем мы занимались с Малькольмом, и швырнув в них, словно камень.
Они отпрянули. Я поднялась в свою комнату и стала собирать вещи. Они даже не потрудились пойти за мной, и это разозлило меня еще больше. Я побросала вещи в сумку и смахнула с комода безделушки. В кучке сувениров что-то блеснуло — жеода, которую Стром нашел тем летом, когда мы летали в пустыню. Он расколол минерал надвое и отполировал вручную.
Я подняла камень, ощутив ладонью гладкую поверхность вокруг зазубренных кристаллов в центре. Но не стала брать его с собой, а вернула на комод и застегнула сумку.
— Уходишь? — В дверях с непроницаемым лицом стояла Матушка Рэдд.
— Вы позвонили доктору Халиду? — Он был нашим домашним врачом, психотерапевтом, а возможно, и отцом.
— И что я ему скажу? — Она пожала плечами. — Силой удержать кластер невозможно.
— Я вовсе не разбиваю нас!
Неужели она не понимает? Я личность, я сама по себе. Мне не нужно быть частью
— Ты просто куда-то уходишь одна. Да, я все понимаю. Сарказм Матушки Рэдд больно задел меня, но она успела уйти, пока я придумывала ответ.
Я скатилась вниз по ступенькам и выскочила через парадную дверь, чтобы не столкнуться с остальными. Мне не хотелось показывать им, что меня гложет чувство вины. Всю дорогу к домику Малькольма я бежала. Он работал в саду.
— Меда! Меда… Что случилось? — Он обнял меня.
— Ничего, — прошептала я.
— Зачем ты туда возвращалась? Мы могли послать за твоими вещами.
— Хочу интерфейс, — сказала я.
Процедура оказалась несложной. Малькольм взял нанокожу и приложил к моей шее. Я почувствовала холодок, который затем распространился к основанию черепа и вдоль позвоночника. Потом легкий укол, и кожа стала как будто сморщиваться.
— Поспи часок, — сказал Малькольм. — Так будет лучше.
— Ладно. — Я уже наполовину спала.
Мне снилось, что по зрительному нерву в мозг ползут пауки, что в лобных долях копошатся уховертки, а ко всем пальцам присосались пиявки. Но когда они поднялись по рукам и проникли в мозг, открылась какая-то дверь — будто восход солнца, будто я оказалась в другом месте и в другом времени, и во всем сне обнаружилась своя логика, свой смысл. Я поняла, зачем я здесь, поняла, где теперь Сообщество и почему они ушли.
— Эй, Меда. — Малькольм.
— Я сплю.
— Уже нет. — Казалось, его голос исходил из яркой точки прямо передо мной. — Я подключил тебя к интерфейсному блоку. Все прошло отлично.
Слова выскакивали из меня помимо моей воли.
— Я боялась, что могут помешать генетические модификации. — Казалось, будто сон продолжается, потому что я разговаривала, сама того не желая. — Я не хотела этого говорить. Наверное, я еще сплю. — Я попыталась заставить себя замолчать. — Не могу остановиться.
— Ты не спишь. — Я почувствовала, что Малькольм улыбается. — И не говоришь. Давай я покажу тебе возможности Сообщества.
Несколько часов он учил меня манипулировать реальностью, создаваемой интерфейсным блоком, чтобы я могла протягивать руку и брать эту реальность, словно моя ладонь — это лопата, молоток, наждачная бумага или ткань.
— У тебя здорово получается, — сказал Малькольм, ставший сиянием в серо-зеленом саду, который мы создали в безлюдном древнем городе.
По стенам вился плющ, и среди листьев шныряли какие-то скользкие животные. От земли исходил запах плесени, смешивавшийся с ароматом кизила, кусты которого образовали живую изгородь по периметру сада.
Я улыбнулась, зная, что ему открыты мои чувства. Малькольм мог видеть всю меня, как будто он из моего кластера. Я была перед ним как на ладони, а сам он оставался недосягаемым.
— Скоро, — сказал он, когда я начала вглядываться в его свет, а потом обнял меня, и мы любили друг друга в саду, и трава тысячей маленьких язычков щекотала мне спину.
Потом, в сладостной золотистой истоме из сияющего шара появилось лицо Малькольма с закрытыми глазами. Под моим пристальным взглядом лицо расширялось, и я провалилась в его левую ноздрю, скользнула внутрь черепа. Он весь раскрылся передо мной.
Меня выворачивало наизнанку — в саду, под увитой плющом стеной. Даже в виртуальной реальности интерфейсного блока я ощущала вкус желчи на губах. Малькольм лгал мне.
Тело мне не повиновалось. Интерфейсный блок по-прежнему лежал на диване рядом со мной. Малькольм был где-то сзади — судя по доносившимся звукам, он собирал сумку, — но я не могла заставить голову повернуться.
— Наша цель — лифт в Белене. На Кольце мы будем в безопасности. Они до нас не доберутся. А если и доберутся, им придется иметь дело со мной.
На стене передо мной виднелось мокрое пятно, и я не могла оторвать от него взгляда.
— Мы завербуем людей из анклавов одиночек. Не хотят признавать моих прав, тогда придется считаться с моей силой.
Мои глаза наполнились слезами, и переутомление тут ни при чем. Малькольм использовал меня, а я, глупая девчонка, ему поверила. Соблазнил, взял в заложницы — я нужна ему в качестве разменной монеты.
— Для этого может потребоваться целое поколение. Хотя я надеюсь сократить время. На Кольце есть аппаратура для клонирования. У тебя отличный генетический материал, а если воспитывать с самого рождения, ты станешь гораздо податливее.
Малькольм думал, что захватив меня, часть кластера космических пилотов, он будет неуязвим для Верховного правительства. Однако он не знал, что наш кластер распался. Не понимал, что все это бесполезно.
— Ладно, Меда. Нам пора.
Краем глаза я увидела, как он подключается к интерфейсу, и ноги сами подняли меня с дивана. Где-то внутри поднялась волна ярости, и железы на шее выбросили в воздух потоки феромонов.
