Мартовскіе дни 1917 года

монарха в день тяжкаго испытанія перваго марта. 'Такую уступочку' общественному мн?нію, — говорит историк, — могло изобр?сти присущее Николаю лукавство, опирающееся на поразительное нев?жество в конституціонных вопросах'. Опирается легенда на воспоминанія Мордвинова, упоминающаго о том, что Царь 'телеграфировал в по?зд? Родзянко, назначая его вм?сто кн. Голицына предс?дателем Сов?та Министров, и предлагая ему вы?хать для доклада на одну из промежуточных станцій навстр?чу императорскому по?зду'. 'Тогда же из разговоров выяснилось, — добавляет Мордвинов, — что предполагалось предоставить Родзянко выбор лишь н?которых министров. а министры Двора, военный, морской и иностр. д?л должны были назначаться по усмотр?нію Государя Императора и все министерство должно было оставаться отв?тственным не перед Гос. Думой, а перед его Величеством'. О том, что Мордвинов путает, свид?тельствует несуразная дата, которую он устанавливает для телеграммы Родзянко — это было будто бы еще до прибытія в Вязьму, т. е. в первую половину дня 28-го. Отнесем эти возможные, конечно, в придворной сред? разговоры бол?е правдоподобно на сутки позже. Я говорю 'возможные', потому что версія 'полуотв?тственнаго министерства', при всей своей конституціонной 'безграмотности', была в то время одной из ходячих версій. Припомним, что в. кн. Михаил, д?йствовавшій с согласія сов?щанія Сов?та Министров, на котором присутствовали Предс?датель Думы и такой испытанный правов?д, как ст. сен. Крыжановскій, предлагал своему царствовавшему брату как раз подобный же проект 'отв?тственнаго' министерства. Но еще бол?е показательную иллюстрацію мы можем найти в дневник? молодого морского офицера Рейнгартена — одного из т?х, кто искренне мечтали о 'конституціи' для Россіи и д?ятельно готовились к ней: 27 февраля Рейнгартен излагает ближайшую программу д?йствія, выработанную в кружковых 'дружеских бес?дах' — это, сл?довательно, коллективное мн?ніе: Гос. Сов?т и Гос. Дума составляют 'законодательный корпус', который избирает 'представителей отв?тственной перед ними исполнительной власти. При этом вс? министры, кром? военнаго, морского и Двора (как стоящіе нын? вн? в?д?нія премьера) должны быть см?нены'. Ходячая версія им?ла уже свою традицію — и не только в т?х разговорах о 'конституціи', которые велись в 15 г. в прогрессивном блок? (запись Милюкова отм?чает, напр., мн?ніе высказанное таким авторитетным государствов?дом, как Максим Ковалевскій: 'мы не занимаемся выборами военнаго и морского министров и, может быть, и иностр. д?л'), а в прецедентах, значительно бол?е ранних; когда в 1905 г. Милюков вел переговоры с Треповым о реконструкціи правительства и введеніи в него общественных элементов, он заран?е согласился считать 'царской прерогативой' назначеніе министров военнаго, морского и Двора...

Я не думаю, что подобный проект могла обсуждать царская свита, но допускаю возможность аналогичных безотв?тственных разговоров, так как очевидно, прі?зд Родзянко неизб?жно поднимал вопрос о 'конституціи', поставленной в порядок дня еще в Ставк?. Воейков в Чр. Сл. Ком. р?шительно отрицал возможность того, чтобы сам Николай II принял участіе в политических разговорах со свитой. Этого 'никогда не было' — 'весь строй, вся атмосфера была — манекен '. ' Вообще о событіях старались не говорить, потому что ото не особенно пріятно было'. Вся 'надежда была на то, что по?дем к Псков, и все выяснится'. И только в Псков? в д?йствительности поднялся вопрос об 'отв?тственном министерств?'.

Существованіе проекта 'полуотв?тственнаго министерства', созданнаго в період относительнаго блужданія императорскаго по?зда, только тогда могло походить на 'истину' (документальных доказательств н?т — признает и Щеголев), если бы можно было установить факт сношенія Царя со Ставкой и давленія на него со стороны Алекс?ева. Информація, полученная нач. штаба посл? отъ?зда Императора из Ставки, окончательно уб?дила его в необходимости контакта с общественностью представленной Временным Комитетом Гос. Думы. Утром 1-го наштаверхом была заготовлена всеподданн?йшая телеграмма — р?шительная по содержанію и по тону, Алекс?ев телеграфировал: 'Революція в Россіи, а посл?дняя неминуемо, раз начнутся безпорядки в тылу, знаменует собой позорное окончаніе войны со вс?ми тяжелыми для Россіи посл?дствіями: Армія слишком т?сно связана с жизнью тыла, и с ув?ренностью можно сказать, что волненія в тылу вызовут такія же в арміи. Требовать от арміи, чтобы она спокойно сражалась, когда в тылу идет революція, невозможно. Нын?шній молодой состав арміи и офицерскій состав, среди котораго громадный процент призванных из запаса и произведенных в офицеры из высших учебных заведеній, не дает никаких основаній считать, что армія не будет реагировать на то, что будет происходить в Россіи...[196]. Мой в?рноподданническій долг и долг присяги обязывает меня все это доложить В. И. В. Пока не поздно, необходимо немедленно принять м?ры к успокоенію населенія и возстановить нормальную жизнь в стран?. Подавленіе безпорядков силою при нын?шних условіях опасно и приведет Россію и армію к гибели. Пока Гос. Дума старается водворить возможный порядок, но если от В. И. В. не посл?дует акта, способствующаго общему успокоенію, власть завтра же перейдет в руки крайних элементов, и Россія переживет вс? ужасы революціи. Умоляю В. В. ради спасенія Россіи и династіи поставить вс глав? правительства лицо, которому бы в?рила Россія, и поручить ему образовать кабинет. В настоящую минуту это единственное спасеніе. Медлить невозможно и необходимо это провести безотлагательно. Доказывающіе В. В. противное, безсознательно или преступно ведут Россію к гибели и позору и создают опасность для династіи В. И. В.'.

Алекс?евская телеграмма, не говорившая еще об отв?тственном министерств? в настоящем смысл?, в утренніе часы 1-го не была послана 'за отсутствіем связи' с императорским по?здом. Позже она была отправлена в Петербург 'для передачи в Царское Седо' в надежд?, что Царь туда прибыл, и повторена около 6 час. в штаб Рузскаго для врученія ея Царю, когда тот будет 'про?зжать через Псков'. Св?д?нія о том, что 'по?зд лит. А.' просл?дует через Псков, в Ставк? получили в 4 часа, когда поступил запрос гдавкос?ва с просьбой его 'оріентировать' для 'возможности соотв?тствующаго доклада'. Из сопоставленія этих документов как-будто бы ясно, что в царском по?зд? до прибытія его и Псков никаких св?д?ній и указаній из Ставки не получали. Такая поправка должна быть сд?лана к воспоминаніям Пронина, утверждающаго, что телеграмма Алекс?ева была передана 'немедленно по установленію м?стонахожденія Государя' — 'около 3 час. дня... на ст. Дно'. Аналогичный корректив необходимо внести и к показаніям дворцоваго коменданта, которыя ввели в заблужденіе Блока и Щеголева. В стенографическом отчет? (не очень вразумительной записи') пом?щены слова Воейкова, что 'на ст. Дно телеграмму о согласіи Государя принять Родзянко, Алекс?ев доложил сам(?).

Он получил отв?т, что Родзянко ?дет на ст. Дно'. Этим как бы устанавливалась непосредственная связь между 'по?здом лит. А.' и Ставкой, чего в д?йствительности не было.

Государь прибыл в Псков, не им?я дополнительных данных, поступивших в Ставку за два дня его отсутствія и рисовавших обстановку в бол?е грозном св?т?, нежели это представлялось в момент отъ?зда 'Случайный эпизод', вызвавшій необходимость изм?нить нам?ченный маршрут в Царское Село, не мог произвести радикальной перем?ны в психологіи 'самодержца', упорно отказывавшагося от необходимых уступок общественным требованіям в смысл? установленія 'отв?тственнаго министерства' под вліяніем такого же, по его мн?нію, случайнаго бунта в столиц?. То, что произошло в Псков? в ночь на 2-ое марта, ц?ликом подтверждает такое заключеніе.

IV. Псковская драма.

1.Возд?йствіе генералитета.

Как ни ум?л вн?шне влад?ть собой Николай II, как ни внушал он себ?, что все совершающееся большого значеніе не может им?ть, впечатл?нія, полученныя им во время тревожнаго 'рейса', не могли не оказать на него возд?йствія. Едва ли 'посл?дній самодержец' принадлежал к числу боевых натур, которых опасность возбуждает и заставляет итти на риск. Скор?е ему присуща была н?которая пассивность перед роком — мистическая покорность судьб?, как охарактеризовал Сазонов Палеологу натуру Николая II в 14 г. посл? возвращенія из Москвы[197]. И, может быть, не так уже сознательно преувеличивал ген. Рузскій, сказав в интервью, которое он дал сотруднику 'Русской Воли' через н?сколько дней посл? отреченія, что, когда Николай II прі?хал в Псков, он ни о каких 'репрессивных м?рах