Арбалетчика достала следующая автоматная очередь. Пуля пробила шлем над смотровой щелью. Инквизитор повалился навзничь.
Со стороны рыцарских быконей бухнул самопал. Картечь покрошила колесо, задок и дощатый борт повозки, но автоматчика не задела. А-Ка короткими очередями свалил еще троих Инквизиторов и… Автомат захлебнулся.
Зато Стрелец разразился руганью.
Что там у него? Виктор обернулся. Закончились патроны? Осечка? Или старый ствол преподнес еще какой-нибудь неприятный сюрпризец.
Из леса уже бежал на помощь Костоправ, оглашая окрестности забористой трехэтажной матерщиной и размахивая сразу двумя дикарскими дубинками. Но когда он еще добежит…
Между тем в живых оставался один Инквизитор. Зато какой! Здоровяк-факельщик с горящим огнем в одной руке, с длинным мечом — в другой. Закованный с ног до головы в латы из металла и пластика.
Крестоносец швырнул факел в хворостяную кучу: казни котловых тварей не могло отменить даже внезапное нападение. Затем взял в освободившуюся левую руку щит и приготовился к бою.
Зеленокожий в цепях, не будь дураком, скатился с занимающегося костра. Однако спастись ему не удалось. Инквизитор повернулся на звон железа и, не мудрствуя лукаво, рубанул мутанта. Тяжелый клинок развалил дикарю череп по самый ошейник, к которому крепилась кандальная цепь.
Другая жертва Святой Инквизиции — замотанная в мешок и оглушенная ударом латной перчатки — так и осталась лежать в костре.
Глава 30
Рыцарь-мечник двинулся на Виктора. Доспехи в росчерках черных крестов, большой черный крест на щите…
Виктор вырвал короткий клинок из ножен мертвого арбалетчика. Увы, только клинок: чтобы перезарядить тугой самострел, потребовалось бы слишком много времени.
Инквизитор нанес удар первым. Виктор парировал. Звяк! Сталь зазвенела о сталь.
Еще удар, еще, еще…
Звяк! Звяк! Звяк!
И сталь — сверк, сверк, сверк…
Неплохая, кстати, сталь.
Биться на мечах Инквизиторы умели — этого у них не отнять. Конечно, и Виктор, возивший дорогой товар в опасные экспедиции, тоже должным образом изучал воинскую науку. И все же в первые секунды боя он мог только обороняться и отступать, не имея возможности поразить бронированного противника.
Правда, рыцарь в тяжелых доспехах двигался не так быстро и ловко, как Виктор. И вот…
Инквизитор открылся!
Виктор решился на атаку.
В очередной раз принял вражеский клинок на свой (хотя какой там свой — у такого же крестоносца взятый!) меч, отвел заточенную сталь в сторону и сразу же рубанул сам.
Вж-ж-жик!
Лезвие ударило между горшковидным шлемом и широким пластиковым наплечником — в уязвимое, как казалось, место. Увы, так только казалось. Клинок наткнулся на выступ бронированного ворота. Бессильно скрежетнул по металлу и отколол кусочек пластиковой защиты.
И опять: звяк-звяк-звяк!
И снова меч, скользнув по вражеской стали, наносит ответный не удар уже — укол.
В темную смотровую щель.
И опять не вышло! Рыцарь резко поднял щит.
Да, учат Инквизиторов рукопашной рубке, хорошо учат!
Острие клинка, которым орудовал Виктор, ткнуло не в глаз, блестевшей из узкой прорези, а чиркнуло по верхнему краю щита. Ушло вверх. Причем так, что Виктор сам едва успел уклониться от ответного выпада противника.
Уклонился от одного. Отбил другой.
И снова принял меч на меч.
Но вот щит…
За вражеским щитом он не уследил.
Мощный удар выпуклой шишкой-умбоном в центре щита пришелся в голову Виктора.
Солнечный свет на миг померк. А в следующую секунду Виктор обнаружил себя лежащим на земле. Где-то над ним сверкнуло острие вражеского клинка.
От верной смерти спас Костоправ, добежавший наконец до места схватки.
Лекарь использовал по назначению обе дубины, которые были у него в руках.
— …Мать!.. Мать!.. — только и разобрал в потоке боевой брани Виктор.
Бум! Бум! Две палицы с двух сторон обрушились на шлем Инквизитора. Удары заставили крестоносца отшатнуться в сторону. Виктор схватил оброненный меч и вскочил на ноги.
Звяк! Звяк! Звяк! Звяк! — снова заплясали и зазвенели клинки.
Бум! Бум! — изредка вклинивались в звонкую песню стали глухие удары коротких тяжелых дубин.
Лекарь отчаянно матерился и прыгал вокруг рыцаря. Виктор старался изо всех сил. Но даже вдвоем они не могли одолеть латника с щитом и мечом.
Помог Стрелец.
— Р-р-расступись! — раздался сзади рык А-Ка.
Виктор, не оглядываясь, нырком ушел от очередного рубящего удара Инквизитора вправо. Костоправ отпрыгнул влево.
Крестоносец оказался перед Стрельцом с автоматом незнакомой конструкции, совсем не похожим на привычного Калашникова. Короткий ствол, много пластика, сверху диковинным горбом выступает ручка для переноски оружия, снизу торчит рожок из прозрачной пластмассы, в котором почти не осталось патронов. Все это Виктор отметил машинально.
Пока шла рубка на мечах, А-Ка заменил калаш на инквизиторский автомат. Какое-то время Стрельцу понадобилось, чтобы разобраться с чужим оружием. Но, видимо, даже после этого он не решился открыть огонь издалека, опасаясь задеть товарищей. А-Ка подбежал ближе и теперь стоял в нескольких шагах от рыцаря-мечника.
Инквизитор инстинктивно прикрылся щитом. Только это его спасти уже не могло. Старый, изготовленный до Бойни автомат — это не меч и не стрела.
Прогремели выстрелы. Не такие громкие, как от калаша калибра 7,62. Но не менее действенные.
Пули дырявили рыцарский щит точно по центру. Как раз там, где пересекались вертикальная и горизонтальная перекладины черного инквизиторского креста.
А-Ка словно стрелял по мишени, вгоняя пулю за пулей в яблочко-умбон. Пули ложились кучно.
Инквизитор покачнулся, но не упал.
Левая рука повисла плетью. Пробитый щит соскользнул на землю.
Ага, рука прострелена: по кольчужному рукаву течет кровь. Впрочем, не только рука. Кровавые ручейки сочатся и из-под доспешных пластин на животе и левом боку.
Однако Инквизитор держится. Меча не выпускает. То ли изрыгая из-под шлема проклятия на незнакомом языке, то ли читая молитву, буром прет на Стрельца.
Грохнула еще одна короткая очередь. Брызнули осколки пластика с нагрудной брони. Верхняя часть черного креста, украшавшего рыцарский доспех, окрасилась в красный цвет.
Но даже после этого крестоносец устоял на ногах. Пошатываясь, сделал еще шаг, второй, занес меч…
А-Ка снова нажал на курок.
