убедить себя в том, что смысла нет.
Не получалось…
Все в его рассуждениях вроде было верно, все было так убедительно, но почему тогда окончательно утрачен душевный покой? И почему голос Оленьки снова нашептывает ему из темноты о синей ветке.
— Идти тебе нужно туда, Илюшенька. Там разберешься во всем. Успокоишься. И сам спасешься. И нам там будет не так страшно.
— Да, папа, уходи, — присоединяется к Оленьке Сергейка. — Я боюсь. Здесь страшно.
«Уйду, — твердо решил Илья. — При первой же возможности уйду».
Возможность такая представилась даже раньше, чем он рассчитывал. Намного раньше. Собственно, это и не возможность была даже, а полное отсутствие выбора.
— Тревога! — донесся снаружи чей-то всполошный вопль.
Вой мощного ревуна огласил станцию. Снаружи хлынули крики и топот.
Илья выкатился из палатки и едва не попал под ноги мечущихся в полутьме сельмашевцев. Многие были при оружии. Никто ничего не понимал. На станции царила паника. Туда-сюда метались огни факелов и фонарей.
«Взять автомат?» — промелькнуло в голове. Но какой прок от автомата без патронов? А патроны на Сельмаше выдает Инженер. И где его искать в этой суматохе?
Илья решил пока оставить бесполезный калаш в палатке.
Первым делом он бросился к гермоворотам. Но нет, там вроде все нормально. Ворота — целы. Значит, дело не в муранче. Значит, самого страшного не случилось.
Вскоре стало понятно, что основная движуха происходит возле орджоникидзевского туннеля, через который сельмашевцы не так давно вытурили Тютю. Люди вбегали в туннель и выбегали оттуда. Может, Приблажный вернулся? Но вряд ли его появление могло наделать столько шума.
Илья заметил Бульбу. Бросился к нему. Перехватил.
— В чем дело, Бульба?!
— Дрезина с Орджоникидзе, — выдохнул усач. — Беженцы!
— Какая дрезина? — не сразу сообразил Илья — Какие беженцы?
— Муранча прорвалась! — выпучив глаза, крикнул ему в лицо Бульба. — Муранча в метро!
Бульба вырвался, побежал куда-то. За чем-то.
Илья остался на месте.
Все-таки прорвалась! Хотя и не там, где ждали. Все-таки самое страшное произошло…
Оцепенение длилось недолго. Вскоре Илья был в орджоникидзевском туннеле возле решетки.
У стены в ржавой банке-подсвечнике горела почти ничего не освещавшая свечурка часовых. Но темноту за железными прутьями рубили лучи нескольких фонарей, и Илье удалось кое-что разглядеть.
С той стороны в решетку уткнулась легкая ручная дрезина, сошедшая с рельс. Судя по всему, дрезина таранила преграду, но безуспешно.
Решетка выдержала удар. Лишь пара погнутых прутьев свидетельствовала о столкновении. Туннельная решетка по-прежнему была запертой. Прямо перед ней неровной шеренгой выстроились сельмашевские автоматчики с калашами наизготовку. Оружие было направлено в сторону туннеля. За спинами стрелков с кем-то яростно переругивался Инженер.
С противоположной стороны перегородки кричали люди. Кричали громко, с надрывом, срываясь на визг. Там было двое или трое мужчин, с полдесятка женщин и вроде бы два плачущих ребенка.
«Орджоникидзевские, — понял Илья. — Беженцы». Удивительно, как столько народу уместилось на маленькой дрезине, лишенной пассажирской вагонетки. Хотя могло оказаться и так, что на спасительную дрезину забралось еще больше людей, но остальные пассажиры потерялись по пути.
Откуда-то из глубин туннеля докатывалось эхо отдаленных выстрелов. Стрельба, впрочем, быстро затихала. Похоже, муранча действительно прорвалась в метро и двигалась на Сельмаш.
— Ах вы, ироды! Сволочи! — доносился из-за решетки истеричный женский вопль. — Пусти-и-ите!
— Ма-а-ама-а-а! — кричал перепуганный ребенок.
— Открывайте, суки! — тряс решетку парень лет двадцати.
Другой орджоникидзевец — крепкий мужик в возрасте — молча и яростно колотил по толстым железным прутьям автоматом. Видимо, все патроны уже были расстреляны, и ни для чего другого калаш больше не годился.
От сильных ударов автоматный приклад разлетелся в щепу.
— Назад! — Сельмашевские тыкали стволами между прутьев. — Всем отойти от решетки! Стрелять будем!
— А я говорю, мы им не откроем! — орал на кого-то из своих подчиненных Инженер. — Откроешь одним — попрут остальные. Потом не закроешь.
— Там же дети! — Кажется, это был голос дяди Миши.
— У нас здесь тоже дети! Может быть, муранча только и ждет, чтобы мы открыли!
— Инженер, ты не прав!
— Молчать!
— Ма-а-ама-а-а! Ма-а-ама-а-а! — все плакал и плакал с той стороны решетки ребенок.
Илья уже понял, что к чему. За орджоникидзевскими идет муранча, а сельмашевцы боятся впустить мутантов вместе с беженцами на станцию. А ключи от решетки — только у Инженера. И, похоже, по доброй воле он отдавать их никому не собирался.
Илья начал проталкиваться к нему.
— Дополнительный вооруженный заслон сюда! — командовал Инженер. — Готовить станцию к эвакуации. Брать самое необходимое. Оружие, боеприпасы, свечи, батарейки, воду, еду, топливо… Поставить на рельсы эвакуационную дрезину.
Два человека бросились из туннеля выполнять приказ.
Илья подошел к начальнику Сельмаша.
— Инженер, дай ключи.
Инженер скользнул по нему невидящим взглядом.
— Или сам людей впусти, пока не поздно, — предложил Илья.
В глазах Инженера появилось осмысленное выражение.
— Ты так любишь людей? — фыркнул он. — И с каких это пор бирюк Колдун воспылал любовью к роду человеческому? Тюти наслушался, что ли?
Илья поморщился. Нет, людей он не любил, но кое-чего в них попросту не переносил…
— Я не люблю крыс среди людей, — процедил Илья. — Открой решетку, Инженер.
— Отвали.
— Не уподобляйся Саперу.
— А ты на меня не наезжай, Колдун, не надо! — зло прошипел начальник Сельмаша. — И не путай божий дар с яичницей. Ваш Сапер бросил станцию и сбежал. А я должен сохранить своих людей.
Все верно. Своих Инженер не бросал. Своих он сохранял.
— А чужих? — спросил Илья.
— Каждый сам за себя. И каждая станция — тоже.
— Как говорил Тютя?
— Да пошел ты…
Времени было в обрез, и тратить его на пустопорожние разговоры — нельзя.
Илья шагнул ближе, сокращая дистанцию. Чуть пригнулся. И — р-р-распрямился.
Кулак хрустко впечатался в подбородок Инженера. Точный апперкот свалил начальника станции с ног и вырубил его на некоторое время.
Все прошло быстро, неожиданно, под шумок. В общей суматохе и полутьме никто толком даже не понял, что случилось. Автоматчики и прочие сельмашевцы в момент нападения на Инженера либо смотрели
