что тот не подает признаков жизни. Постучал стволом по металлическим пластинам. Продолжил:
— Почему в доспехи рядятся не все дикие?
— Дык ясен пень почему, — сержант пожал плечами. — Нормальную защиту из подручных средств смастерить непросто. Это, во-первых. Во-вторых, в таком прикиде от нас не шибко-то и побегаешь — это все-таки не хэдхантерский бронник, тут весу раза в три-четыре побольше будет. Ну и еще…
— Еще? — поднял глаза Борис. — Есть еще и в-третьих?
Ухо усмехнулся:
— Я думаю так… Любому человеку жить охота. Жизнь — пусть даже паршивая жизнь треса — это все же надежда на перемены к лучшему. А смерть — полный трындец. Безнадега, одним словом.
— Не понял, — захлопал глазами Шурш.
— Я понял, — пробормотал Борис. — В таком железном костюмчике идут умирать, да, Ухо? В нем шансов погибнуть больше, чем выжить. Если шприцы дикого не берут, по нему могут открыть огонь боевыми. На поражение.
— Что ты и сделал, — кивнул сержант. — Дикие это прекрасно знают. Поэтому доспехи надевают самые отмороженные из них. Смертники. Камикадзе. Которым уже все похрен.
Глава 12
Выйти на хуторскую площадь им не дали. Одиночный выстрел — громкий и гулкий — как гром среди ясного неба.
Шедший рядом с Борисом хэд взмахнул руками и повалился лицом в землю.
По хуторским улицам разнеслось эхо.
«Не ружье, — определил по звуку Борис, — не бердянка какая-нибудь. Калаш. Правда, старая модель. Очень старая. Но убойная машинка. Не очень точная, зато очень мощная». Даже им, хуторской охране, иногда выдавали на время дежурства такие стволы.
— Назад! — раздался крик Уха. — Всем отойти от площади!
По пятнистому камуфляжу подстреленного хэдхантера расплывалось красное пятно. Автоматная пуля прошила бедолагу, будто и не было на нем никакого бронника. Это плохо.
Хорошо то, что пальнули одиночным. Значит, экономят патроны. Значит, не так много их у диких. Но все-таки они есть. И патроны есть, и серьезные стволы. И это неприятная новость. Крайне неприятная.
Борис размышлял обо всем этом, уже прижавшись всем телом к толстой кирпичной стене дома, стоявшего возле площади. Ноги загнали тело в укрытие еще прежде, чем закричал Ухо. Если речь идет о жизни и смерти, рефлексам стоит доверять не меньше, чем осмысленным действиям и командирским приказам.
Остальные хэды тоже попадали кто где и торопливо отползали назад, боясь поднять головы. Попадать под автоматную пулю, прошивающую бронник, как бумагу, не хотелось никому. Когда у диких в руках появляются автоматы, все слишком сильно усложняется.
— Вот суки! — Рядом, чуть пригнувшись, стоял сержант. Борис искренне этому порадовался. Раз уж Ухо здесь, значит, позицию можно считать безопасной.
— Из пятиэтажки бьют, сволочи! — скрипел зубами сержант.
Борис вздохнул. Да, все-таки она! Проклятая пятиэтажка, которой сержант опасался с самого начала. Правильно, выходит, опасался.
Они уже подошли к площади с пятиэтажкой слишком близко. Хэд, поймавший пулю, неосмотрительно высунулся на открытое пространство, простреливаемое с верхних этажей. За что и поплатился.
Из-за угла видно было неподвижное тело в пятнистой форме, заляпанной кровавыми потеками. А впрочем, можно было разглядеть и кое-что еще.
Дикие решили воспользоваться замешательством и отступлением хэдхантеров. Два человека выскочили из пятиэтажки, побежали через площадь — к убитому. Нет, не к убитому, конечно. К автомату убитого.
Еще бы! Хэдхантерский калаш стал бы хорошим подспорьем для диких, засевших в пятиэтажке. Рискованная игра стоила свеч.
— Не подпускать к стволу! — рявкнул Ухо.
Борис вскинул автомат одновременно с сержантом.
Высунул автомат из укрытия.
Со стороны пятиэтажки грянул еще один выстрел. Однако на этот раз стрелок оказался недостаточно метким. Брызнул красным крошевом разбитый кирпич в стене.
Не сговариваясь с Ухом, они ударили из подствольников. Два негромких хлопка слились в один. И сразу же еще — два вразнобой.
На этот раз Борис целился в ноги бегущим. На тот случай, если за автоматом выскочили камикадзе- смертники. Куда стрелял Ухо, он не знал, но ампулы с парализующей смесью свалили обоих диких.
Метров с тридцати, наверное…
Подстреленные бегуны упали буквально в паре шагов от хэдхантерского автомата. Борис и Ухо нырнули за стену: пуля, выпущенная из пятиэтажки, разнесла еще один кирпич — там, где только что была голова сержанта.
Больше дикие на площадь не совались. Эх, знать бы еще, сколько их засело в пятиэтажке и какой у них арсенал.
В дальних кварталах слышалась вялая стрельба — там еще зачищали окраинные улицы другие группы. Но и они постепенно продвигались к центру.
Ухо злился. Ну да, понятное дело… Пока баллов группе удалось настрелять негусто. А в единственной хуторской пятиэтажке, где удобнее всего держать оборону, наверняка сейчас кучкуется основная добыча. Но поди ж ты, возьми ее!
В темных окнах верхних этажей трудно что-либо различить. Нижние этажи забраны ржавыми решетками. Дверные проемы — завалены хламом. И все подступы к дому-крепости — как на ладони.
На площадь не сунешься. Гранату со слезоточивым газом в окно с такого расстояния не забросишь. Да даже если бы это и удалось — максимум, на что можно было бы рассчитывать, — задымить первый этаж. Ну, два от силы. А как быть с дикими, засевшими наверху?
Палить по окнам боевыми, вслепую — проку мало. Да и неоправданно это. Во-первых, большой расход боеприпасов. А во-вторых… Кому нужны израненные и убитые дикие? Охота ведь затевалась не для этого.
Нет, действовать нужно было по-другому. Причем действовать быстро. Иначе придется делиться.
— Парни, слушайте меня, — зашипел в шлемофоне голос Уха. Работала локальная внутригрупповая связь. — Мы к пятиэтажке подошли первыми. Так что все, что внутри, пока еще наше. Если хотим заработать трес-баллы — нужно штурмовать, не дожидаясь других групп. Вопросы? Возражения?
Не было ни того ни другого. Хэды молчали. Соблазн самостоятельно накрыть диких, засевших в пятиэтажке, был слишком велик. Настолько, что даже лежавшее возле площади окровавленное тело в хэдхантерской форме никого уже не смущало.
Стольник если и слышал слова Уха, то не вмешивался. И то верно. В конце концов, какая ему разница, кто настреляет живого товара больше, а кто — меньше? Взводного интересовал конечный результат, а конкуренция между группами только повышала эффективность охоты.
— Эй, кто там на флангах, — окликнул Ухо. — Двойка — справа, двойка — слева. Обойдете площадь. Зайдете за пятиэтажку с той стороны. Следите за окнами. Если кто полезет из дома — валить нелеталкой. Только не светиться раньше времени. На открытое пространство не высовываться. Давайте, пошли- пошли!
Четыре пятнистые фигуры, укрываясь за домами и заборами, короткими перебежками двинулись в обход площади. Через несколько минут пятиэтажка была окружена.
— Бэтр бы сюда! — пробормотал Борис. — Под прикрытием брони площадь перейти — не
