шевелилась.
Убили? Вырубили? Какой гад?!
Превозмогая боль в груди, Борис перекатился за трухлявое бревно. Хоть какое-то укрытие от каменных снарядов…
А ухмыляющиеся «гады» уже выходили из кустов. Дикие. Двое. Джинсы, майки… Одежда грязная настолько, что маскирует не хуже камуфляжа. На поясе у каждого — по длинному ремню с утолщением посередине. «Пращи», — догадался Борис. Вот из чего были выпущены камешки! Еще он успел заметить мешочки с запасом камней.
Дикие шли добивать жертву, спрятавшуюся за бревном.
В руках у одного — того, кто пошире в плечах, покрупнее и идет первым, — устрашающего вида тесак. Что-то среднее между разделочным ножом и мачете. Незнакомец вызывал стойкую ассоциацию с мясником, вышедшим из-за прилавка прогуляться со своим рабочим инструментом. «Мясник» — так и окрестил его про себя Борис.
Второй — тощий и долговязый — помахивает длинной цепочкой с тяжелой гайкой на конце. Конец цепи намотан на кулак подобно кастету.
Странно было видеть на лице второго дикаря круглые очочки, нацепленные на маленький нос. Стеклышки в них, правда, треснули, а сломанная правая дужка держалась на изоленте. Парень, похоже, страдал близорукостью. Однако это не помешало ему метнуть камешек из пращи.
Дикарь машинально поправил пальцем сползающие очки. Больше всего Бориса поразил этот типичный жест очкарика-ботаника.
Борис поднялся на ноги. Под правой ключицей, куда угодил пращевой снаряд, пульсировала боль. Сильно, но терпимо. Слава богу, ребра целы. Вроде бы целы…
Однако, вставая, он намеренно пошатнулся, демонстрируя, что держится на ногах не очень твердо. Следовало ввести противника в заблуждение, показать свою беспомощность и неспособность к обороне. Пусть ребята расслабятся. Может, тогда и повезет…
Тут главное — не перестараться.
— Чего надо? — прохрипел Борис.
— Пожрать, — спокойно и как-то буднично ответил очкарик. — Мы с утра по вашим следам идем. Пора бы и перекусить.
Выходит, за ними следили? Причем вовсе не хэды. Более опытные, дикие следопыты. И вряд ли менее опасные.
Дикари приближались. Борис отступал к висельнику. Бросаться в драку вот так сразу, с голыми руками, против двух вооруженных противников было бы по меньшей мере неосмотрительно. К тому же нужно убедиться сначала, что их действительно только двое.
— Нет у нас жратвы, парни, — предупредил Борис.
— Гы! — басовито хмыкнул дикарь с мясницким тесаком. — Есть. Вы сами — жратва, братан.
Хреново! Совсем-совсем хреново! Подтверждались наихудшие опасения. Каннибалы. Трупожоры. Опять… Откуда они только берутся?! Что же их так порасплодилось-то?!
И ведь снова — двое. Как тогда, у реки. Типа, мы с Тамарой ходим парой, да, мать вашу? Ну конечно, вдвоем человечинку добыть проще.
— Ты — жратва и телка твоя, — продолжал мясник. — Хотя она нам и для другого сгодится. Офигенная телка у тебя, братан, скажу я тебе по секрету. Такую поиметь надо сначала, а уж потом… Хотя знаешь, потом даже жалко такую жрать будет.
Трагедия, блин! Душещипательное признание людоеда с тонкой ранимой душой!
— Зато мясцо какое нежное! — прицокнул очкарик.
— Мм, с попочки — так особенно, а?! — закатил глаза мясник.
Очкарик хихикнул.
Ублюдки! Борис попятился к Наташке. У него уже созрел план действий. Нож чернявой — вот его и ее спасение. Если бы удалось завладеть ножом…
Для этого нужно потянуть время и, не вызывая подозрений, подойти поближе к оружию.
— Вам что, этого мало? — Борис кивнул на повешенного пятнистого.
— Тухлятина, — скривился мясник. — Пойми, братан, свежее мясо, оно повкуснее будет.
Ну, кто бы спорил.
— Если есть свежачок, зачем падаль жрать? — вставил свое слово очкарик. — Верно?
Верно-то оно верно. Но ведь всякая падаль когда-то была свежачком. И если каннибалы не сожрали хэда сразу, значит, Наташка была права — не они его замочили.
— Это не ваша работа? — Борис бросил быстрый взгляд на мертвого хэдхантера.
— Не-а, — ответил мясник.
— Куда щемишься, сука?! — Очкарик вдруг выскочил вперед, между Борисом и Наташкой.
Цепь с гирькой на конце со свистом рассекла воздух. Чуть не задела правую руку.
Борис, уже приготовившийся броситься к Наташкиному ножу, едва успел отдернуть руку. Пришлось отдернуть: с раздробленной кистью толку в драке будет мало.
Очкарик взмахнул своим оружием еще раз, отгоняя Бориса от чернявой.
Шустрый малый! И что еще хуже — сообразительный.
— Ты чего дергаешься, Очко? — А вот мясник тупил.
— Этот козел нож взять хотел!
Очкарик поднял Наташкин нож сам.
— А-а-а, — осклабился мясник в лицо Борису. — Типа, самый хитрожопый, да?
Кивнул очкарику:
— Кончаем его. Потом телкой займемся.
И снова Борису:
— Ничего личного, братан. Просто кушать хочется. Без обид, лады?
И нанес удар. Рубанул быстро и резко, наискось — от плеча к бедру.
Борис не рискнул перехватывать заточенную сталь. Отскочил в сторону и…
И чуть не попал под кистень очкарика. Едва-едва вывернулся. Увесистая граненая гайка на тонкой, но прочной цепке содрала кожу с левого плеча.
Сразу видно хорошо сработанный тандем. Дикие действовали четко и слаженно. Заходили с двух сторон и наносили удары почти одновременно — так, чтобы жертве труднее было выскользнуть, но чтобы при этом не задеть друг друга. Очкарик, ловко орудовавший длинной цепью с грузиком, загонял жертву под рубящие удары мясника.
Рано или поздно Борис должен был попасть или под гайку, или под тесак. И скорее рано, чем поздно. Долгого балета сейчас не получится. Время работало против него, и он прекрасно это понимал. А поэтому не стал тянуть.
Широкое лезвие блеснуло у самой шеи. Мясник но инерции шагнул вперед, предусмотрительно прикрывая голову левой рукой. Но Борис бить не стал. Сам не стал. Уклонившись в последний момент от тесака, он подался влево — к очкарику, прямо под свистящую в воздухе гайку. Прямо и чуть-чуть в сторону…
Ему удалось перехватить бьющую руку и цепь. Борис резко рванул чужое оружие на себя. Вырвать намотанную на кулак очкарика цепуру, правда, не смог. Да он и не особенно рассчитывал на это. Зато ему удалось изменить траекторию движения кистеня. Гайка со скоростью пули полетела по дуге за его голову, цепь хлестнула по плечу.
Хрястский стук. Вскрик.
— Ох!
Это уже сзади, за плечом и за головой. Получилось!
Краем глаза Борис успел заметить, как тяжелая гайка, перелетев через поднятую руку мясника, уже заносившего свое мачете для нового удара, впечаталась ему в голову.
Дикий рухнул навзничь. Эх, перехватить бы тесак. Так ведь очкарик с кистенем не позволит. Ладно, зато один противник был на какое-то время выведен из строя. Уже легче.
Теперь нужно разобраться с другим. Не выпуская цепи из руки, Борис дернул очкарика к себе,
