Борис смотрел на него исподлобья. Молчал.
— Я вот, к примеру, Корень, а не Саша Коренец. Макса Гаркушева. — Наташкин «бывший» кивнул на дикаря, все еще возившегося с очкариком, — мы Гариком называем. А ты? Кто ты?
— Берест.
— Ну, так-то лучше! — удовлетворенно кивнул старшой дикарей. — Бери оружие, Берест. И гордись. Теперь ты не дичь, а охотник.
Ну да, опять…
Борис огляделся. Выбор так называемого оружия был невелик. Тесак, кистень из гайки, обрез без патронов да копье с заплечным ремнем.
Нет, тесак уже подняла Наташка. От ружейного огрызка без боеприпасов проку нет. Гайка на цепи? Не имея нужных навыков, ею скорее себе лоб расшибешь, чем противника достанешь. Тем более хэда в броннике и каске.
Борис поднял копье. Повесил на плечо. Ничего, сойдет. В конце концов, с похожим оружием он уже имел дело. Заточенным арматурным прутом он возле хутора завалил охранника тресовозки. А арматурина — то же копье.
Обрез взял себе Гарик. Гайку — один из арбалетчиков. Видимо, дикари ценили любое оружие и не привыкли им разбрасываться.
— Тебя, Берест, наверное, многому учить придется, — задумчиво проговорил старшой. — Переучивать вернее.
— Вообще-то знаешь, Корень, — неожиданно встряла Наташка, — я, честно сказать, тоже кое-чего не понимаю. Введешь в курс дела по старой дружбе?
— Легко, — пожал плечами дикарь. — Спрашивай, Натаха.
— Почему вы отошли так далеко от буферки?
— Вообще-то не далеко, — пожал плечами Корень. — Мы сейчас находимся возле ее границы.
— То есть как это? — ошалело пробормотала Наташка.
Борис тоже вытаращил глаза. По его прикидкам, буферная зона между «цивильными» и дикими землями должна начинаться далеко южнее.
— С тех пор как столичные хэды вычистили город и хутора, буферка расширилась, — объяснил Корень. — Некоторые егерские группы уже доходят до окрестностей Ставродара, а кое-кто даже проникает в пригороды.
Наташка присвистнула. Видимо, это было неожиданной новостью не только для Бориса.
— Так… а это… А ваши женщины? Дети? Где сейчас они? — спросила чернявая.
Пару секунд Корень непонимающе и даже немного настороженно смотрел на нее.
— Они далеко отсюда, — наконец сказал он как о чем-то само собой разумеющемся. — Кочуют по ту сторону буферки.
— То есть вы сами по себе, они — сами по себе.
Вообще-то это было странно. Члены любого дикарского клана обычно держались сообща.
— Они — балласт. Здесь они нам мешают. Поэтому они находятся там. — Корень махнул куда-то себе за спину. — Их снабжают всем необходимым из зачищенных хэдами хуторов, их охраняют.
— А вдруг рейд? — не унималась Наташка. — Разве пятнистые больше не выходят за буферку?
— Выходят, — вздохнул Корень. — Еще как выходят. Если возникает опасность, женщин и детей уводят.
— А если увести невозможно? — спросил Борис.
— Ну, тогда… — Корень смутился, но лишь на краткий миг. — В общем, охрана приставлена не только для того, чтобы защищать.
— Чтобы убивать — тоже?
— Тех, кого нельзя спасти, мы избавляем от участи тресов.
— Ну, это мы уже поняли, — скривилась Наташка.
Корень нахмурился.
— Смерть лучше, чем рабство.
— Возможно. — И не понять, то ли соглашается чернявая, то ли нет. — Звучит, по крайней мере, красиво. Хотя, на мой взгляд, все же слишком пафосно. — Как есть, так и звучит.
— Слушай, Корень, а ведь ты говоришь сейчас о людях своего клана. И говоришь так спокойно!
— Кланов больше нет, Натаха.
— Что? — Наташка аж изменилась в лице.
— Кланов как таковых… отдельных, разрозненных кланов теперь не существует. А если что-то и осталось, то это так, мелочь. — Корень пренебрежительно махнул рукой.
Мелочь, значит? Борис был ошарашен не меньше своей спутницы. Раньше клановая система представлялась ему единственно возможным способом выживания в диких землях. Видимо, он ошибался.
— Кланов больше нет, — повторил Корень. И после короткой паузы добавил: — Есть Союз.
— Союз? — Наташка растерянно захлопала глазами.
Борис тоже чем больше слушал, тем меньше понимал.
— Какой еще Союз? — Он снова вмешался в разговор. — Чего Союз? Кого Союз?
— Наш Союз, — ответил дикарь. Типа, ответил. Вроде бы даже с гордостью.
— Союз нерушимых?
— Ага, — хмыкнул Корень, — республик свободных.
Потом убрал ухмылку с лица и заговорил серьезно.
— Союз кланов. Вот какой Союз. Вот чего Союз. Это больше чем просто кланы. Это по-настоящему мощная структура. От нее мы и действуем.
На этот раз Наташку прорвало. Вопросы посыпались градом:
— Кто «мы»? Как действуем? Кто такие егеря? Что такое мобильные охотничьи группы? На кого вы охотитесь — на хэдов или на трупожоров? Почему под носом у пятнистых шастаете? С каких пор на них нападаете? Зачем вешаете? Что делаете с их головами? Что вообще происходит?
Корень уставился на Наташку словно на какую-то диковинку. Дикарь по кличке Гарик тоже изумленно смотрел на чернявую.
— Слушай, Натаха, вы откуда взялись такие? — произнес наконец Корень. — С луны свалились, что ли? Вы ж ни хрена не знаете.
— Не знаем, — согласилась Наташка. — Вот и просвети.
Корень смотрел на них с подозрением.
— Где вы пропадали после того, как федеральные хэды захватили Ставродар?
— Отсиживались на хуторе.
— В каком хуторе?
— Какая разница? В зачищенном пятнистыми хуторе. На том берегу. Тут река есть…
— Знаю. И что вы делали в хуторе все это время?
— Зализывали раны. Уж извини, пришлось залечь на дно.
Оттянув майку, Наташка показала на плече свежий, только-только затянувшийся шрам от пулевого ранения.
Дикарь кивнул:
— Понятно.
Задумался. Заговорил снова:
— Значит, так. Объяснять придется много и долго. Отложим это на потом. А пока сами расскажите, что видели.
— А чего рассказывать-то? — Наташка пожала плечами. — Попали в облаву на том берегу. Еле-еле унесли ноги. Переплыли реку, ушли от хэдов. Шли два дня. Пришли сюда. — Хм, тогда скоро здесь могут появиться и пятнистые, — задумчиво пробормотал Корень. — Облавы всегда начинаются на той стороне, а потом перебираются сюда.
— Хочешь организовать нападение? — спросил Борис.
