Оглушительное гудение громадного рога Всеволод слышал неоднократно и ничуть не сомневался в том, что отзвуки гулкого эха непременно докатятся до берегов Мертвого озера. «Услышим – повернем коней», – решил он про себя.
Дружинники внимали воеводе молча, хмуро посматривая из-под насупленных бровей. Всеволод вздохнул. Сказал негромко, но весомо:
– Я вас не няньками оставляю за девчонкой смотреть. Я оставляю вас из-за неведомого ворога, который бьет в спину. Нешто не ясно?
Никто не ответил.
Под угрюмыми взглядами оставшихся Всеволод вывел дружину через серебряные ворота. Тевтоны – действительно, весь гарнизон без двух десятков – уже покинули крепость. Отряд Бернгарда проехал по опущенному мосту через дымящийся еще ров и теперь спускался по пологому склону, заваленному смердящими на солнце нелюдскими трупами. Следом рысили всадники Сагаадая.
Нужно было догонять.
…Вместе с крестоносцами они достигли основания замковой горы. Отсюда было два пути. Налево – в горловину, стиснутую скалами и ведущую к пустынному плато с Мертвым озером. И направо – к поросшим лесами холмам, где начинались обезлюдевшие эрдейские земли. Тевтоны повернули вправо, обратив коней хвостами к Мертвому озеру.
– Мастер Бернгард, – почтительно обратился Всеволод к тевтонскому старцу-воеводе, следовавшему впереди.
– Да, русич? – Бернгард даже не шевельнулся в своем высоком седле.
– Каким образом проходят дневные вылазки?
– Как обычная облава, – пожал плечами магистр. – Рассредоточиваемся малыми группами, охватываем побольше пространства. И – ищем. Каждый в своем направлении.
Значит, рассредоточиваемся… Всеволод так и предполагал. А что если им разъехаться прямо сейчас?
– Куда именно ты ведешь отряд, Бернгард?
– Туда – неопределенный кивок вперед. – Там, за холмами, хватает укромных мест, где днем может прятаться нечисть.
– Я со своими воинами хочу отправиться в другую сторону, – негромко, но твердо произнес Всеволод.
Бернгард придержал коня. Повернулся – медленно, всем корпусом, закованным в посеребренную сталь. Из-под поднятого забрала смотрели колючие глаза.
Что-то хотел ответить? Не успел…
Подогнал коня поближе прислушавшийся к их разговору Сагаадай. Юзбаши тоже сказал свое слово:
– Не сочтите за дерзость, мастер Бернгард, но и я бы предпочел другой путь.
Ага… Татарского сотника тоже, видать, обуревают мысли, схожие с теми, что не дают покоя Всеволоду. Степняк тоже жаждет взглянуть на мертвые воды…
– Да и мы бы не отказались повернуть коней, – к магистру с двух сторон уже подъезжали Золтан и Раду.
Ожидаемой вспышки не произошло. Некоторое время – совсем недолго – Бернгард размышлял, прикидывал что-то. Потом ответил. Вовсе не гневливо. Не раздраженно даже. Скорее – насмешливо:
– Вообще-то мне казалось, что здесь приказы отдаю я. И еще я полагал, что все мои приказы будут исполняться беспрекословно.
Так оно и было. В братстве рыцарей-монахов, спаянном жесткой дисциплиной, никто не осмеливался противоречить магистру. Однако ни Всеволод, ни Сагаадай, ни Золтан не являлись членами ордена и не принимали на себя орденских обетов и обязательств. Они прибыли сюда на помощь, по зову Бернгарда. Как союзники, как друзья прибыли. Как равные.
– Эти приказы будут исполняться, – заверил тевтона Всеволод. – В замке, ночью, во время штурма – будут. Ибо в бою над всякой крепостью должен стоять один воевода. Но…
– Но?
– Но сейчас день, и мы сейчас находимся за пределами Серебряных Врат, – заметил Всеволод. – И смею надеяться, мы имеем право передвигаться в окрестностях Сторожи по своему усмотрению. Или у нас такого права нет?
Бернгард хмыкнул.
– Вы хотите ехать на Мертвое озеро? – просто и прямо спросил тевтонский магистр.
Всеволод ответил. За всех:
– Мы должны взглянуть. Увидеть должны. Вблизи. Понять или хотя бы попытаться понять…
– Понять, что делать дальше? – улыбка Бернгарда была совсем невеселой. – Я уже бывал на берегу озера и неоднократно. Но всякий раз возвращался оттуда ни с чем.
– И все же мне… нам нужно туда.
Всеволод ждал спора и готов был к ссоре, однако Бернгард вдруг согласился. Неожиданно легко и покладисто.
– Хорошо, – кивнул магистр. – Покуда светит солнце, вы вольны поступать по своему разумению. Нам, в самом деле, незачем таскаться друг за другом.
