Помимо Бранко и Томаса Всеволод взял с собой четырех десятников из своей дружины. Кроме того, к их небольшой поисковой группе пожелали присоединиться Сагаадай, Золтан и Раду, которым тоже очень не хотелось перед грядущей битвой оставлять в тылу неведомого и непонятного врага.
Десять человек при полных боевых доспехах, с серебрёными клинками наголо и с трескучими факелами в руках, начали поиски. С самого сердца Серебряных Врат начали – с донжона и сложного оборонительного комплекса, пристроенного к главной башне замкового детинца.
Вновь мелькали перед глазами крутые лестницы и тесные коридоры. Наблюдательные и боевые площадки. Широкие проемы, узкие бойницы. Низкие двери, глухие стены…
Они наскоро, но тщательно осматривали каждое помещение, каждую нишу, каждую каморку. Все проверяли – и открытое, и запертое. Однорукий кастелян ловко управлялся с тяжелой напоясной связкой ключей. Больших и малых. Простых и хитрых.
Томас отпирал замки и запирал заново. Массивные двери со скрипом распахивались и с грохотом захлопывались.
Впустую…
Пока все было впустую.
Донжон и примыкающие к нему вплотную пристройки они обошли, точнее, оббежали довольно быстро. Здесь обшарили все – сверху донизу. Однако Эржебетт в главной башне Серебряных Врат не нашли.
Поиски не прекращались. Однако, по мере того, как небольшая группка людей продвигалась по безлюдным строениям замкового детинца, тьма вокруг Закатной Сторожи густела. Будто по всему небосклону разливалась упыриная кровь. А с запада, со стороны Мертвого озера и неоткрывшегося еще Проклятого прохода, надвигалась стена вовсе уж сплошного мрака. Тучи – теперь не темно-синие даже, а чернильно-черные – жадно пожирали остатки чистого предночного неба. Молнии в закатной стороне сверкали ярче, чаще. Ближе. Явственно слышались громовые раскаты.
На Серебряные Врата надвигалась гроза.
Стихия сегодня была на стороне темного обиталища. И это следовало признать. С этим следовало смириться.
И бросить безуспешные поиски.
И вернуться на внешние стены, где защитники крепости лихорадочно готовились к обороне.
…Они стояли внизу – возле донжона и замковой часовни. В узком прямом проходе, ведущем к воротам внутренней цитадели… За воротами – застроенный замковый двор. Дальше – внешние стены.
– Куда теперь, воевода? – спросил Всеволода Федор, хмуро поглядывая вверх, на предгрозовое небо. – Сдается мне, мы не успеем обойти даже половину детинца.
Куда теперь?!
В самом деле – куда?
Снаружи; из-за ворот внутреннего замка доносились крики воинов, лязг стали, встревоженное ржание лошадей, запертых в конюшнях.
Возвращаться надо бы. Идти назад, к дружине. Раз уж все равно не успеть. Раз все не проверить.
– Штурм скоро, – подливал масла в огонь нервничающий Томас.
Всеволод глянул влево, вправо… Глухие стены. Две глухие стены. Вверху – на закрытых дощатых галереях – частые бойницы, из которых так удобно обстреливать ворвавшегося в детинец ворога. Внизу – редкие двери нижних этажей. Запертые. Только одна дверь, из которой тевтоны выносили на боевые площадки греческий огонь, сарацинский порошок и серебряную воду, – чуть приоткрыта. Видимо, еще не все вынесли…
Всеволод направился туда. Бросил на ходу:
– За мной! Идти – осторожно! Смотреть – в оба!
И снова они шли, осматривая каждую нишу, каждый закуток, каждую лестницу.
И – спускались вниз. В знакомые уже подземелья крепости.
Всеволод – впереди. Рядом – Федор с факелом.
– Здесь! – цедил сквозь зубы Всеволод. – Она где-то здесь!
Должна быть здесь! Ибо подземные лабиринты – самое подходящее место для прячущейся от чужих глаз темной твари.
Для Эржебетт.
– Я знаю, я чувствую… – шептал Всеволод. – Здесь мы ее непременно найдем… Нагоним, загоним…
Двери открывались и закрывались. За дверями не было никого. И за поворотами. И в боковых ответвлениях небольших путаных ходов.
Томас уже не просил – требовал вернуться. Всеволод не слушал. Он вел свой невеликий отряд дальше. И – ниже.
Еще.
Еще.
И – еще…
Они все же осмотрели подземелье. От начала, до конца. Целиком. Но – не нашли. Не нагнали. Не загнали.
