Саша шагнула к плите, но интонация, с которой были произнесены последние слова, заставила ее резко обернуться и захватить князя врасплох. Он смотрел на нее взглядом беспредельно голодного человека. Девушка с трудом перевела дыхание. Она поняла,
Кирилл быстро отвел глаза. Саша так внезапно оглянулась. Но он ничего не мог с собой поделать. Эта непривлекательная, худенькая девушка притягивала его своей независимостью и острым умом, а главное, искренностью, которую он не находил в других женщинах. Но все-таки она была простой гувернанткой, и он не должен был в нее влюбляться. Впрочем, разве можно назвать влюбленностью острое желание видеть ее. Это скорее болезнь... Ему нужна женщина, но почему он хочет именно эту? Ведь у него уже есть одна, с которой незазорно переспать и до свадьбы. Он уверен, что Полина всегда с радостью примет его...
Саша продолжала суетиться у плиты. А Кирилл не мог оторвать от нее глаз, удивляясь, что до сих пор не замечал, с каким изяществом и грацией она движется, ее горделивый поворот головы. Хотя нет, заметил! Еще тогда, на катке, но не придал этому значения. Хотя князю хорошо было известно, что такому невозможно научиться, это переходит по наследству, передается через кровь многих поколений, и не будь он уверен в обратном, вполне мог подумать, что перед ним особа королевских кровей.
Кирилл невольно сравнил ее с Полиной. Конечно, по красоте баронессе нет равных, но она явно проигрывает этой жалкой веснушчатой дурнушке. Хотя почему же дурнушке? Есть в ней какая-то особенная, скрытая прелесть и обаяние. А под этим грубым одеялом скрывается великолепная фигура. И закрыть ноги он предложил ей не просто из жалости. До сих пор перед его глазами стоит прекрасное видение, представшее перед ним на фоне полыхающего в печи огня в почти прозрачной коротенькой рубашке, с длинными стройными ногами, плавно переходящими в узкие изящные бедра... Тонкая талия, высокая полная грудь...
Кирилл прикрыл глаза. Кажется, сегодняшней ночью ему суждено сойти с ума... Он вновь схватился за трубку, как за давно испытанное средство, помогающее успокоить изрядно разбушевавшееся воображение.
Саша исподтишка наблюдала за тем, как меняется лицо ее любимого. Похоже, сейчас он был далеко отсюда, от этой бури, убогой хижины и несносной гувернантки, по вине которой лишен возможности, сидя в кресле, слушать сладкоголосое пение невесты, ловить ее томные взгляды. Полина Дизендорф отправится сегодня в постель без обязательного целования ручек. Девушка злорадно усмехнулась. Знала бы эта спесивая особа, с кем проводит эту ночь, и, возможно, не последнюю, ее жених!
Александра нарезала хлеб, разложила на полотенце немудреную еду, разлила по большим фаянсовым кружкам чай. Потом они ужинали, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами, избегая смотреть в глаза друг другу. Напряжение, охватившее обоих с момента встречи, все усиливалось. В тайне от самих себя они испытывали огромную радость, что наконец-то остались одни, однако Саша и думать не смела, что Кирилл позволит себе то, что произошло между ними в кабинете. И князь не обольщался надеждами, что девушка разрешит ему переступить границы дозволенного.
Адашев обвел взглядом тоненькую фигурку и опять остановился на девичьем лице. Несомненно, если бы не эти безобразные рыжие пятна, она была бы весьма привлекательной. Точеный носик, полные, словно созданные для поцелуев губы... Он еще помнил их вкус, запах лаванды, исходивший от ее волос и тела, такого податливого в его руках. Князь вздохнул. Девушка, волновавшая его более чем кто-либо на свете, босиком передвигалась от стола к плите.
– Саша, что вы делаете? – воскликнул он в испуге. – Пол же ледяной, простудитесь! – Неожиданно для нее и себя Кирилл подхватил девушку на руки и отнес на лавку рядом с печкой. Встал перед ней на колени, сжав холодные ступни ладонями.
– Что вы! Не надо! – шептала Саша, отталкивая его руки, но губы ее и руки дрожали, как в лихорадке, и эта дрожь передалась мужчине. Прижавшись к маленьким ступням щекой, он вдруг в каком-то неистовом порыве приник к ним губами и стал целовать медленно и нежно пальчик за пальчиком.
Вскрикнув, Саша вырвалась из его рук и поднялась.
– Это уже лишнее! – с укором посмотрела она на князя и добавила, улыбнувшись: – Ничего страшного, если вдруг кто-то из нас и захворает! Все лекарства у меня при себе.
Адашев молча поднялся с колен. Саша заметила, что сделал он это с трудом и даже поморщился от боли. Она положила руку на его плечо:
– Садитесь, князь, я посмотрю вашу ногу. У меня есть мазь, которая снимает боль.
– Не стоит беспокоиться! – глухо проронил князь. – У меня часто так бывает на непогоду, но потом все проходит.
– Когда-нибудь не пройдет! – Саша закатала ему штанину и вздрогнула: длинный широкий шрам протянулся от середины бедра почти до колена. – Господи, как вы это вынесли? – Девушка подняла на Кирилла глаза, полные слез. Однако она не догадывалась, какие муки он испытывает, ухватившись за край скамьи. Они вновь встретились взглядами, и Саша увидела в глазах любимого неподдельное страдание. Эта была не просто физическая боль. Он давно научился ее переносить. И Саша знала, что только она одна способна излечить его. Она чуть сильнее надавила на ногу. Князь непроизвольно попытался отвести ее руку. – Сейчас же уберите руку! – прикрикнула на него девушка. – Я не отрежу и не откушу вашу ногу. Позвольте мне ее спокойно осмотреть! – Кирилл убрал руку.
Черная головка склонилась над его коленом. Тонкая шея с двумя закурчавившимися завитками манила прижаться к ней губами. У князя пересохло во рту, а тяжелая, тягучая боль как будто переместилась от ноги вверх, свинцовым обручем сковав поясницу. Саша еще ниже опустила голову, принявшись накладывать повязку с мазью. Князь следил за тонкими пальцами, нежно касавшимися его кожи. Никогда прежде не довелось ему встречать женщин с такими красивыми и в то же время сильными и ласковыми руками.
– Ну, вот и все! – Саша легко поднялась с коленей. – Вы устали, замерзли, вот нога и разболелась! А теперь будете спокойно спать до утра. Завтра я сделаю вам еще один компресс, если понадобится. А доберемся домой, надо будет подлечиться более основательно. – Дерзко глянув на Кирилла, девушка с насмешкой произнесла: – К тому времени отпечатки моих рук исчезнут и вам не о чем будет беспокоиться!
– Вы уверены, что я смогу спать этой ночью? – Князь схватил ее за полы сибирки, которую она успела набросить на плечи, и резко притянул к себе. Саша вскрикнула, но он уже привлек ее на колени, обнял за талию, отбросив шубейку в сторону:
– Саша, милая! – Его лицо вплотную приблизилось к ней. – Я вам очень благодарен за сыновей, за свое спасение, но более всего рад, что судьба подарила мне эту ночь рядом с вами.
– О чем вы говорите, князь? – Девушка попыталась снять его руки со своей талии, но Кирилл еще сильнее прижал ее к груди. И она впервые в жизни ощутила возбуждение мужчины. Саша испуганно охнула, попыталась вновь отстраниться, но новое, не испытанное доселе чувство заставило ее забыть обо всем. Она обняла князя за шею, прильнула к нему, зарывшись лицом в мягкие волосы любимого. Но и он перестал сопротивляться. Его жадный рот покрывал быстрыми поцелуями ее лицо, шею, слегка покусывал губы и не переставал шептать:
– Ты хочешь этого? Тебе хорошо со мной? Ты хочешь меня?
Она не менее исступленно отвечала, желая того, что непременно должно последовать за этими сумасшедшими поцелуями:
– Да, я хочу этого! Да, мне хорошо с тобой! Да, я хочу тебя! – И молила лишь об одном: чтобы Кирилл не спохватился, не вспомнил о невесте. Сегодня ночью
– Милая моя, ненаглядная! – Мужчина на миг оторвался от ее губ. Его пальцы обрисовали нежный овал ее лица, коснулись слегка припухших губ, ласково погладили шею. – Если я тебя не вижу, все валится из рук и мысли все какие-то странные в голову лезут. Поцеловать, например, кого-то хочется...
– Все это вам кажется! – прошептала Саша, отстранясь от Кирилла. – У вас есть кого целовать и без меня.
– Ты до сих пор не веришь мне? – Адашев внимательно посмотрел в ее глаза, смущенно улыбнулся. – Я не позволю себе что-либо против твоего желания! Пора ложиться спать, и тебе решать, проведем ли мы
