– Отвлекающий фактор? – Наташа сбросила его руки со своих плеч и гневно посмотрела ему в глаза. – И в кусты ее ты для этого водил? Отвлекал или развлекал?
Егор с удивлением смотрел на разъяренную женщину. И куда только подевалась ее усталость? Глаза Наташи сверкали и метали молнии, волосы, еще влажные после душа, были взъерошены, щеки раскраснелись... И вдруг точно туман рассеялся, и все стало на свои места! Она же ревнует его, отчаянно и безрассудно ревнует и готова разорвать на части. Так же, как за несколько мгновений до этого он хотел разорвать Пеликана, посмевшего полезть к ней с гнусными предложениями.
Он рассмеялся, схватил ее за талию, закружил по кухне, стараясь поцеловать в губы. Но Наташа сердито вертела головой, отворачивалась и все пыталась оторвать его ладони от своих бедер. Наконец Егор не выдержал, подхватил ее на руки и понес в гостиную. И она вмиг притихла и даже положила голову ему на плечо, привычно и уютно, словно делала это уже множество раз.
Но, к ее тайному огорчению, Егор не донес ее до спальни, а присел на диван в гостиной, но с колен не спустил. Наташа открыла глаза и вдруг увидела исказившееся от боли лицо, обильно выступивший пот на лбу, помутневший взгляд.
– Игорь, что с тобой? – Наташа соскочила с его коленей, обняла за плечи. Кожа Егора покрылась испариной и была липкой и холодной.
– Голова... раскалывается... – с трудом прошептал он и, сжав пальцами виски, повалился на спинку дивана. Наташа прижала пальцы к шейной артерии. Кровь шла к сердцу неритмичными толчками, руки похолодели, и ей показалось, что Егор вот-вот потеряет сознание.
Она бросилась на кухню, схватила аптечку и с досадой отбросила коробку от себя. Ничего серьезного, самые примитивные лекарства! Но тут она вспомнила про бренди, рванула крышку холодильника и трясущимися руками налила полстакана. Вернувшись в гостиную, она увидела, что Егор лежит, но находится в сознании.
Наташа приподняла его голову и поднесла стакан к сведенному болью рту. С трудом разжав губы, он хлебнул ароматной светло-коричневой жидкости.
Наташа отыскала на его руке пульс и облегченно вздохнула. Кажется, ее усилия не пропали даром. Сердце билось уже ровнее, с любимого лица постепенно сползала синеватая бледность. Она даже не заметила, что стоит на коленях возле дивана и, обхватив голову Егора руками, прижалась щекой к его щеке.
– Наташка, какие у тебя ласковые руки! – прошептал он едва слышно, закрыл глаза, и по его спокойному дыханию она поняла, что Егор погружается в сон. Наташа с трудом подвинула его большое тело к спинке дивана и прилегла рядом. Ничто на свете – ни угроза позора или даже смерти – не заставило бы ее сейчас покинуть единственно дорогого и любимого ею мужчину...
Но утром Наташа проснулась в своей постели. Она никак не могла сообразить, как же она не услышала, не почувствовала, что Егор переносит ее с дивана. Он и халат умудрился снять с нее так, что она ничего не заметила. Наташа покраснела, представив, что он успел разглядеть при этом. Две кружевные полоски служили весьма условным прикрытием и были надеты под короткий халатик лишь для очистки совести.
На кухне ее ожидала записка: «Буду после обеда. Из дома никуда не уходи». И все. Ни обращения, ни подписи. Наташа скомкала бумагу и бросила в мусорное ведро. Похоже, пора возвращаться к своим баранам. Наташа с тоской взглянула на календарь. Итак, до отъезда осталось полторы недели, и ловить здесь больше нечего. Ведь она, по сути дела, легла в его постель – и что же? Словно в насмешку, он раздел ее – дескать, смотри, насколько я к тебе равнодушен!
Но не могла же она ошибиться вчера во время танца и еще раньше, в шашлычной, когда явственно ощутила его возбуждение. Да и все его поведение означало, что он хочет ее, и вдруг такой финал!
Егор появился только к трем часам пополудни, веселый, оживленный. Будто и не было вчера страшного приступа. С аппетитом пообедал, а потом пристроился с сигаретой на порожке летней кухни. О вчерашнем не говорили. Сам он не спешил начинать разговор, а Наташа тем более избегала неприятной для нее темы. Утреннее происшествие подействовало на нее, как ледяной душ. Холод, проникший в ее сердце, умерил ее романтические порывы, помог вернуть утраченный было здравый смысл.
– Собирайся! – Объект ее печальных размышлений поднялся на ноги.
– Куда еще? – Наташа с неприязнью посмотрела на него. – Никуда я больше не поеду!
– А если я приглашу тебя покататься на катере? – Плотоядно усмехнувшись, Егор вытянул руки вперед и направился к ней, довольно щурясь, ну, точно Боцман после сытного обеда.
– Не трогай меня! – Наташа отскочила к плите и, подхватив табуретку, выставила перед собой. – Не подходи!
– Не подойду! – заверил он, и не успела Наташа вскрикнуть, как табуретка полетела в угол, а она оказалась прижатой к стене сильными руками Егора.
– Даю тебе десять минут на сборы, или я за себя не отвечаю, – прошептали в ухо теплые губы.
Наташа сжала кулаки. Но Егор будто почувствовал, что она на грани срыва, отстранился, взял ее за руку и вывел во двор.
– Живее переодевайся в купальник, и отправляемся! Я от этой жары коньки сейчас отброшу, если не искупаюсь...
Глава 13
Катер на большой скорости рассекал воды реки. Наташа с удовольствием подставляла лицо порывам ветра и, как в далекой юности, радостно взвизгивала, когда прохладные капли падали на разгоряченную кожу. Егор стоял рядом в одних шортах и управлял катером. Порой он кричал ей что-то веселое и восторженное и показывал на проплывающие мимо острова. Рев мотора заглушал его слова, Наташа пожимала плечами, показывала на уши – дескать, ничего не слышу.
Наконец мотор сбавил обороты, рявкнул в последний раз, и катер врезался в пологий песчаный берег.
– Добро пожаловать на наш остров! – Егор выпрыгнул на песок, протянул Наташе руку и помог сойти на берег.
– Это и есть царство славного Салтана? – улыбнулась Наташа, оглядываясь по сторонам.
– Конечно, при условии, что ты прекрасная Царевна Лебедь!
– Кажется, кое-кто из присутствующих забыл о договоренности и готов раздавать комплименты?
Егор пожал плечами и рассмеялся:
– Давай объявим мораторий и перестанем подначивать друг друга. Ты согласна?
В ответ она улыбнулась.
Егор подхватил одной рукой корзину с продуктами, другой взял за руку Наташу и повел ее к полоске кустов в центре острова.
– Пойдем поищем то местечко, где мы обычно останавливались с Василием Михайловичем, когда на рыбалку ездили.
Чуть выше от берега они нашли небольшую поляну с кострищем, аккуратно обложенным камнями, и две металлические, основательно закопченные рогатины.
Егор расстелил на траве скатерть и раскрыл корзину. Оттуда он извлек и разложил на скатерти помидоры и огурцы, хлеб, зажаренную в духовке курицу, толсто нарезанную ветчину, желтые с розовым бочком яблоки и крупный черный виноград. Наташа с удивлением взирала на все это великолепие. Интересно, когда Егор успел расстараться и все заготовить? Неужели утром, пока она спала?
Наташа вздохнула. Разбираться в хитросплетениях его замыслов у нее уже не было ни сил, ни времени. Великий конспиратор все продумал до мелочей, и ей ничего не оставалось, как только наслаждаться тем, что реально и доступно в данный момент.
Наташа не могла вспомнить, когда еще еда доставляла ей такое удовольствие. Расправившись с курицей и ветчиной, она принялась за яблоко. Отбросив огрызок на пластмассовую тарелочку, Наташа улеглась на спину, подставив лицо ласковому ветерку.
Лежа с закрытыми глазами, она сначала вслушивалась в шепот листьев над головой, наслаждаясь щебетанием какой-то пичуги. Она слышала плеск воды, потом он стал отдаляться, стихать и, точно речной поток, подхватил ее, понес, укачивая, в неведомые дали. Наташа уснула.
