– Теперь, надеюсь, ты хоть раз в жизни примешь правильное решение, немедленно отправишься к Наташе и попросишь прощения. И не дай бог, если она тебя не простит! – Она промокнула платочком скатившуюся по щеке слезинку. – Видно, и вправду материнское сердце что-то чувствует. Не зря ж я ее в гости пригласила. Верно, господь подсказал!
– А про мальчишек ты знала?
– Знала, но из-за суматохи с Танькой мы не успели ни поговорить как следует, ни фотографии посмотреть. Все б тогда гораздо раньше прояснилось. – Она ласково посмотрела на сына и улыбнулась. – Но что у вас так быстро все сладится, я на это даже боялась надеяться!
– Но надеялась, сознайся, мамуля! Иначе не скрыла бы от меня, что гостья твоя молодая и красивая.
Мать рассмеялась:
– Я же знаю тебя как облупленного! Скажи я, что она молодая да красивая, тебя бы сюда на аркане не затащить!
Егор преувеличенно тяжело вздохнул:
– Кажется, ты быстро споешься со своей невесткой. И тогда держись, старый бродяга Карташов! – Он подошел к телефону и набрал номер Степанка. – Слушай, друг, не в службу, а в дружбу помоги! Мне нужно срочно зарегистрировать брак с Наташей!
– Не понял? – насторожился милиционер. – Что это тебя понесло? Собирался же только предложение сделать, но если так уж не терпится, переговорим об этом завтра. Думаю, дня через три...
– Ты меня не понял! Если я говорю «срочно!», это значит – сейчас!
– Кто-то из нас двоих точно рехнулся, и я подозреваю кто!
– Это твоя работа всех подозревать, но ты должен меня понять! Помнишь, я рассказывал тебе про девочку, которая выхаживала меня в госпитале во Владивостоке?
– Не может быть! – поперхнулся от неожиданности полковник. – Выходит, она не вышла замуж за другого?
– Это долгая история, и рассказывать ее надо не по телефону. Но самое главное... Ты держишься за стул, Стасик? – справился Егор у приятеля.
– Давно уже, причем двумя руками, – ответил Стас.
– Ну так держись крепче, дорогой! У меня, оказывается, есть два сына. Близнецы, как мы со Славкой. Карташовская порода, тут уж никакого сомнения!
– Постой, черт! – Степанок перевел дух. – Так и инсульт можно заработать! Совсем ты меня запутал!
– Наташка меня почище запутала. Я ведь ее даже не узнал!
– Да, встречал на свете кретинов, но ты – особый случай! Место тебе в зоопарке, не иначе! Не узнать такую женщину!
– Перестань обзываться! Это особая женщина, и я люблю ее, несмотря ни на что! Тебе это понятно, гражданин мент? Потому тебя и прошу, а хочешь, на колени встану, помоги жениться на ней незамедлительно! Я ведь знаю ее способности и боюсь, что она в очередной раз от меня сбежит. Ее поезд отходит через три дня...
– Ну, приятель, с тобой не соскучишься! – прокряхтел в трубку Степанок. – Она же едва в себя пришла. Я слышал, что целая толпа родственников из Питера прикатила. Они-то в курсе творящихся событий?
– Я сам полчаса назад случайно в курс вошел!
– Теперь тебе одной цистерной вина не отделаться, – задумчиво изрек подполковник, – иначе грехи не отмолишь!
– Клянусь поить всю ораву до конца отпуска, чтоб вам лопнуть! – весело заверил приятеля Егор.
– Ну, тогда ладушки! – Степанок довольно вздохнул. – Заведующая загсом – дама зловредная и принципиальная. Однако по случаю вашего с Натальей геройства, а также моего авторитета и мужского обаяния, думаю, сумею сговорить ее на подобную авантюру. – Он помолчал, пошелестел в трубку какими-то бумажками и продолжил: – Да, знаешь, какой сюрприз приготовил твой сосед? Передо мной лежит заявление старшего сержанта запаса Виталия Калашникова с просьбой принять его в милицию! И как ты смотришь на подобное предательство интересов святого отца Антония?
– Смотрю положительно! Нашему дорогому батюшке пора уже себе матушку подыскать, а не держать на кухне молодого здорового парня. Рекомендуй его в ОМОН или в СОБР, не пожалеете!
– Егор, – окликнула сына Надежда Васильевна, – совсем забыла тебе сказать. Еще до обеда на твое имя из военкомата принесли пакет. Я за тебя расписалась.
Карташов распечатал проштемпелеванный казенными печатями конверт, пробежал глазами извлеченный из него лист бумаги и посмотрел на мать.
– Похоже, и вправду черная полоса в моей жизни плавно переходит в светлую. Можешь поздравить меня с новым назначением в Петербург. – Егор обнял Надежду Васильевну за плечи и весело прикрикнул на нее: – А ты почему еще не переоделась? Собирайся сей момент! С минуты на минуту здесь должен появиться Степанок с грозной дамой из загса...
Дежурный врач районной больницы поначалу растерялся. Десятый час вечера, а в его отделении – ЧП. Едва удалось отбиться от журналистов, как нагрянули друзья и родственники, а теперь еще и это!..
Но вооруженный магнитолой начальник милиции смотрел на него так льстиво, заведующая загсом – проникновенно, а сам жених и его мамаша – умоляюще, что неискушенное подобными испытаниями сердце сурового хирурга дрогнуло, и он сдался:
– Ладно, чего уж там, проходите! Но завтра, если главный врач сделает мне выволочку, скажу, что сам начальник милиции меня к стенке поставил!
– Не боись! – радостно хлопнул его по плечу Степанок. – С твоим начальством мы общий язык завсегда найдем!
– Да осторожнее только там! – крикнул вслед им доктор. – У вашей Романовой в палате подруга с мужем. Такая дамочка вредная! Ни в какую не уходит! Наши методы лечения забраковала и даже с главным поскандалила. Может, вы посодействуете ее оттуда убрать!
– С каким еще мужем? – Егор замедлил шаг и оглянулся. Степанок озадаченно хмыкнул, а хирург насмешливо посмотрел на жениха:
– Подруги, вероятно! Тоже врач, и на визитках у них фамилии одинаковые...
...Подобного события в истории Тихореченской районной больницы еще не наблюдалось. У дверей Наташиной палаты столпились все более-менее ходячие больные и обслуживающий персонал больницы. И не только из хирургии, но, кажется, со всех отделений...
Люди молча расступились, когда торжественная процессия с Егором во главе двинулась под своды палаты. Он выхватил взглядом маленькую черноглазую женщину в белом халате, стоящего рядом с ней рыжеватого мужчину, сухонькую седую женщину у окна... Наташа приподняла голову с подушки, протянула руку Софье, та помогла ей подняться...
Голубоглазая худенькая женщина с повязкой, охватившей плечо и шею, шагнула навстречу сияющему моряку с огромным букетом роз в руках.
Слабость на мгновение качнула ее в сторону. Наташа ухватилась за спинку кровати и умоляюще посмотрела на подругу. Черноглазая женщина обняла ее за талию и подтолкнула к Егору.
– Встречай своего альбатроса! – И когда они обнялись, прошептала Борису и Евгении Михайловне: – Теперь я, кажется, понимаю Наташку! Veni, vidi, vici.[16] Такие мужики действительно не забываются! – Она ткнула Бориса кулачком в бок и ехидно добавила: – Посмотрим только, каким он светом засияет, когда Нина Ивановна сюда с обоими парнями заявится...
– Наташа, – Егор наконец оторвался от ее губ, – прости меня дурака, ради бога, что не узнал тебя! Честно говоря, меня сбили с толку твои необыкновенные превращения!
– За это ты должен Соню благодарить! – Наташа улыбнулась подруге, а та лихо ей подмигнула. – Это ей взбрело в голову мне масть поменять!
