комнате?
– А повязка на ноге вам ничего не объясняет? – спросила я и зевнула. – Можно подумать, вы – красна девица. И что мы в одной постели проснулись.
– Вы – невеста Вадима, – насупился Николай. – Он может приревновать…
– Приревновать? К вам? – Я чуть не расхохоталась. Но вовремя сдержалась. – Не беспокойтесь, я тут вроде сиделки. Вчера пришлось заниматься вашей раной. По правде сказать, вы довели ее до отвратительного состояния.
– Ну, как получилось. – Мужчина смущенно пожал плечами, а на бледном, заросшем седой щетиной лице проявилось слабое подобие улыбки. – Это вы меня перевязали?
– Берите выше. Пришлось извлекать осколок. Поэтому дня три вам придется соблюдать постельный режим.
– Что значит – постельный? – опешил Николай. – Валяться в койке? Но я не могу. Столько работы! Все снаряжение нужно проверить, починить…
– Николай, спорить бесполезно! – заявила я строго. – Вчера Вадим видел, в каком вы пребывали состоянии, и очень рассердился, что не поехали с Давидом и Мадиной в Сухум. Вечером пришлось вскрывать гнойник в домашних условиях. А это опасно…
Я, конечно, сгущала краски, но с такими упертыми пациентами только так и следовало поступать, а то мороки не оберешься.
– Осколок… так-таки осколок… – пробормотал Николай и откинулся на подушку. – Черт! Все ж насмарку!
– Ничего страшного за три дня не случится. – Я постаралась, чтобы голос звучал мягко. – Как вы себя чувствуете?
– Нормально, – пожал неугомонный больной плечами, – так бы вскочил и побежал.
– Ну, скакать вам еще рано!
Я подошла к нему, осмотрела повязку. Абсолютно чистая, без ржавых пятен выделений. Добрый знак.
– Часов в десять посмотрим вашу рану, промоем, перевяжем. Я попытаюсь поднять вас на ноги побыстрее.
– И поселитесь здесь? – Николай криво усмехнулся. – Вадиму это не понравится.
– Вот заладили: «Вадим, Вадим…» Он в курсе и лично притащил для меня кушетку. И вообще…
В дверь тихо постучали. Я замолчала, не закончив фразу.
– Кто там? Входи! – подал голос Николай.
Скрипнула дверная створка. В образовавшуюся щель просунулась голова Эдика.
– О, – сказал он, увидев меня, – уже не спите?
– Заснешь тут с вами… – проворчала я. И спросила: – Чем обязана столь раннему визиту?
– Так мы в горы уходим, – подивился моей несообразительности Эдик. – Вадим Борисыч послал узнать, как тут Николай. Пришел в себя или нет?
– Пришел-пришел, – проскрипел из своего угла Николай и с укором посмотрел на меня. – Хоть бы палку какую дали или костыль. Что же я, даже ребят не провожу? Не по обычаю! Неправильно!
– Лежите уже! – приказала я. И велела Эдику: – Скажи Вадиму, что Николай неплохо себя чувствует, но ходить еще не в состоянии.
Эдик скрылся за дверью, а я накинула поверх рубашки халат, пригладила волосы. Затем накрыла тахту пледом, а тетрадь с опусом затолкала под подушку.
Вадим не заставил себя ждать. Но явился не один, а в паре с Давидом.
– Доброе утро всем! – Он с порога улыбнулся мне и тут же обратил свой взор на Николая.
– Ну, старина, задал ты нам вчера жару! Хорошо, доктор под рукой оказалась. Избавила тебя от металлолома.
– Вам повезло, что не началось заражение, – сухо добавила я.
– Спасибо. – Николай приподнял голову от подушки. – Позвольте проводить ребят. Я по стеночке, как-нибудь…
– Нет! – отрезала я. – Никаких стеночек!
Я заметила, с какой мольбой Николай уставился на Вадима, но тот развел руками.
– Не проси, старина. Доктор у нас строгий, знает, что говорит. Ничего, отлежишься несколько дней, отдохнешь, а потом лучше прежнего по горам бегать будешь.
– Ора! Лежи уже! Будешь с доктором ругаться, она тебе вторую ногу побреет, – засмеялся Давид. – Или укол поставит, чтобы ты на работу не рвался.
– Шалико подъехал? – быстро спросил Николай.
Лицо Вадима пошло красными пятнами. На скулах выступили желваки.
– Нет, – процедил он сквозь зубы. – Через десять минут выезжаем, если не появится, то уже не приму. Митана жалко… – Добров вздохнул. – Ну не мерзавец разве? Зарекался же я брать его, так нет, пожалел…
– Может, случилось что непредвиденное? – тихо спросила я. – Не верится мне, что бы парень обманул.
– Верь, не верь, но причина известна. Вчера я ему небольшой аванс выдал. Эх, сколько можно поддаваться на уговоры! – Вадим склонился и обнял Николая за плечи. – Держись, старина, и выздоравливай скорее. Честно, я без тебя, как без рук!
А потом повернулся ко мне.
– Давай прощаться. На улице дождь, холодно, не выходи!
– Но как же вы поедете в дождь? Как работать по такой погоде?
– Пока снег с гор не сойдет, о хорошей погоде придется забыть. Но днем обычно жарко, так что справимся как-нибудь.
Вадим обнял меня, и я краем глаза заметила, что Давид и Николай быстро отвернулись.
– Спасибо тебе! – тихо сказал мне на ухо «жених». – За Николая, за Сырму. Не скучай здесь! Книги, что взяла в библиотеке, у меня в машине. Ключ от нее у Мадины. Можешь брать машину, когда захочешь.
Он на мгновение прижал меня к груди, скорее в расчете на зрителей, но тут же отстранился. Отвел глаза, заспешил, заторопился.
– Пошли, пошли, Давид!
– Удачи! – махнул вслед уходящим Николай. А когда дверь за мужчинами закрылась, перекрестился. – Господи, благослови, чтобы все благополучно закончилось.
Он еще что-то пробормотал, взбил рукой подушку и улегся, накрывшись одеялом чуть ли не с головой.
А я стояла посреди комнаты ошеломленная и опустошенная. Мысль, что буду медленно сходить с ума день за днем, час за часом, только сейчас пришла мне в голову. Две недели, – сказал Вадим. Или даже три. Как долго, непростительно долго я не увижу его! Буду отсчитывать минуты, вечерами стоять на балконе и смотреть на горы – тихие с виду, безмятежные. Но я-то знаю, насколько они опасны в это время. Сколько ловушек таится на горных тропах, речных переправах и подтаявших снежниках.
– Черт! – пробурчала я. – Главное, связи никакой!
– Какой связи? С кем? – поднял голову Николай.
– Я имею в виду Вадима. Случись что, как сообщить?
– Без связи нельзя!
Николай сел, снял висевшую на стуле тужурку и принялся хлопать по карманам. Искал курево – поняла я. И не ошиблась. Мужичок вытащил из нагрудного кармана мятую пачку и вопросительно посмотрел на меня.
– Курить можно?
– Да курите, – махнула я рукой, – потом проветрим.
Неторопливо закурив и выдохнув облачко дыма, Николай посмотрел на меня более благожелательно.
– Связь есть. У Вадима «Беркут», очень хорошая рация. Конечно, и она не без греха, поэтому мы
