– Зачем бежать? Пойдем все вместе, – предложила Даша.
– Не пойдет он вместе, – скривился Оляля. Сегодня он был не по обычаю молчаливым и угрюмым. – Ему первым надо прибежать и фугас обезвредить, тот, что у него в салоне...
– Фугас? – удивилась Даша и тотчас поняла: – Так это твой джип? Серый?
Татьяна схватила ее за руку.
– Стой! Миша здесь ни при чем. Мы действительно не знали... Но она замерзла, и Писто... то есть Макаров, велел Мише открыть машину.
– Знаешь, Таня, я все-таки пойду! – Даша улыбнулась и отцепила пальцы Татьяны от своего рукава. – Мне с Гришей по пути. Мы с его «москвичонком» подружились.
– Что ты выпендриваешься, что ты из себя строишь? – неожиданно сорвался на крик Мишка. Он схватил Дашу за плечи и сильно тряхнул. – Вспомни, сколько раз мы с Танькой вас с Владом прикрывали? Ты ж в открытую у нас в доме с ним встречалась! При живом муже! Или неправда, скажешь? Ритка, когда узнала, меня сводником обозвала, наорала! Чем ты лучше этой девки? Точно так же за спиной законной жены с ним... – Он задохнулся и прижал руку к груди. – Великое дело – девчонку посадил в машину погреться! – Он повернулся к Оляле: – А ты что языком треплешь? Не удалось опохмелиться, теперь на всех зубами клацаешь!
– Миша! – Танька повисла на его плече. – Прекрати! Тебе нельзя нервничать!
– Отойди! – рявкнул Мишка и оттолкнул Татьяну в снег. – Вы тут переплелись все, как змеи, а я – крайний! Мне по правде на всех на...! И на тебя, Дарья, и на девку эту! Мне глубоко по барабану, с кем он спит, с кем не спит, у нас с ним другие интересы! Понятно? И не переваливай на меня свои проблемы! Хватит!
Татьяна вновь бросилась к нему, но Михаил опять оттолкнул ее и, выругавшись, направился быстрым шагом в сторону села, где в конце улицы виднелись спины последних участников прощальной церемонии. Длинные полы его дубленки развевались в разные стороны. Меховую шапку он держал в руке и то и дело вытирал ею лицо. Честно сказать, Даша впервые видела столь решительно настроенного Маньку и даже преисполнилась некоторым уважением к нему. Так грубо оттолкнуть Таньку? Похоже, Миша и впрямь озверел. Даша покачала головой и посмотрела на Олялю.
– Плохо-то как. Рядом с могилой!
– Даша, – Оляля взял ее за руку, – поедем домой. Там и помянем Олеговича. Не в толпе же толкаться за рюмкой водки.
К ним подошла Татьяна. Она кое-как отряхнула шубу от снега, вид у нее был жалкий и растерянный. Такой Даша ее тоже не видела. Все смешалось в доме Облон... то есть Гусевых!
– Я с вами, – сказала Танька сердито. – Не поеду я с этим бараном. Я с вами хочу.
– Поехали, – Оляля подхватил их под руки. – Домчу вас с ветерком. – И повернулся к Даше: – Как добралась? Без происшествий?
– Как сказать... – Она пожала плечами. И вдруг, вспомнив, хлопнула себя от досады по лбу. Что же она натворила? Как она могла его не узнать? Ведь этот мужчина в кожаной куртке, который окликнул ее рядом с кладбищем, Алексей! – А, чтоб тебя! – произнесла она расстроенно и посмотрела на Олялю: – Гриша, ты в МЧС кого-нибудь знаешь?
– Смотря кого... – протянул Оляля. – Пожарных, например...
– Нет, не то! Его Алексеем зовут! Он бывший десантник, полковник! Он мне вчера, можно сказать, жизнь спас, из сугроба во время метели вызволил, а я его сегодня не узнала и нахамила даже. Очень некрасиво получилось!
– И что ты от меня хочешь? Чтобы я извинился вместо тебя? – справился Оляля. – Только мне и делов твоих мужиков отлавливать!
– Он не мой мужик! – рассердилась Даша. – Но я хочу его найти и извиниться!
– Только не сегодня! – Оляля развел руками. – Здесь масса народа, где его искать? Ты его фамилию знаешь?
– Нет, – вздохнула Даша, – забыла спросить. Но я не думаю, что в МЧС много сотрудников.
– Ну да, – усмехнулся Оляля, – сотрудников немного, только управлений да служб всяких пруд пруди. Ты хотя бы знаешь, откуда он? Хорошо, если из Краснокаменска, а если из соседней республики?
– Не знаю, – Даша растерянно посмотрела на Олялю. – Не спросила.
– Да бог с ним, с вашим спасателем, – перебила их Танька, – не удавится он без твоих извинений. Пойдемте уже к машине.
– А Миша не будет тебя искать? – спросила Даша.
И тут пришел черед Татьяне взвиться на дыбы.
– Пусть поищет, чучело гороховое! Шляется на пару с твоим Владом по шлюхам, а потом домой бежит как ни в чем не бывало. И все мне лапшу на уши вешает, дела, мол, заботы! Да я всех его сучек знаю! Давно бы гадин передушила, только взамен их новые появятся.
– Так разведись с ним! – вполне безмятежно посоветовал Оляля. – Зачем тебе этот огузок?
– Ты сдурел совсем? – в ужасе взмахнула руками Танька. – Тогда же имущество придется делить!
– Ну и разделите! Пусть Манька твой погусарит всласть, накушается свободы до отрыжки, а после, сама знаешь, к тебе же вернется!
– Нет, точно, крыша у тебя поехала, Лялька! – рассердилась Танька. – Шлюхи его выдоят и без штанов на улицу выставят. А то отравят или удушат. Это ведь только такие придурки, как Мишка, думают, что они одни этими девками пользуются. Ну трахнут они их иногда с горем пополам, а дотрахивают более резвые, молодые.
– Таня, – поразилась Даша, – ты с чего на блатной жаргон перешла? Коммерция заставила?
– Коммерция! Какая, к черту, коммерция? Я из-за этой коммерции кое-как за десять лет дюжину рассказов для нового сборника написала. «Желтый абажур» называется. У моей мамы лампа настольная была с таким абажуром. Тепло было, уютно, светло. Нам бабушка сказки читала под этой лампой. – Она закрыла лицо руками и расплакалась. – Все ублюдок этот, Манька! Деньги на «Ланд Круизер» угрохал, чтобы с б... раскатывать, а мне даже на тоненький сборник деньжат собрать не можем. Всего-то четыре авторских листа, с иллюстрациями – пять.
– Сколько тебе надо на издание книги? – спросила Даша.
Татьяна вмиг перестала плакать и вытерла слезы рукой в кожаной перчатке.
– Двадцать пять – тридцать тысяч. Но у тебя я не возьму. Мишка меня убьет, если узнает.
– Танька, – Оляля с недоумением уставился на нее, – тебе некуда такие деньжищи девать? Поделись со мной! Я им быстро найду применение!
– Ты все шутишь! – Татьяна с досадой отмахнулась от него. – А мне хоть волком вой. Член правления краевого Союза писателей, а за десять лет ни одной книжки не выпустила.
– К спонсорам обращалась? – спросила Даша.
– А-а, – махнула рукой Татьяна, – поговорила тут с одним, вечно антиквариат в нашей лавке скупает. Причем все подряд хватает, главное, чтобы подороже было! Пришла я к нему, он в кресле развалился, пальцы – веером, и нагло так ухмыляется: «А я тебя просил эту книжку писать?»
– Давай я с Мишей поговорю, – предложила Даша. – Пусть из своих гонораров выделит.
– Знаешь, – замялась Татьяна, – как-то стыдно за счет собственных средств издаваться. Получается, что я никакой не писатель, если денег на книгу найти не могу.
– Ох, какие нежности при нашей бедности, – скривился Оляля. – Пиши тогда, как Дашка, чтоб издательства в очередь за твоими книжками стояли. А то рвете пупы неизвестно за что, «нетленку» создаете. Только кто ее, кроме вас, читает?
– Гриша, прекрати! – прикрикнула на него Даша. – Как ты можешь сравнивать? У Тани – свое, у меня – свое. У нас с ней разные ниши...
– А ну вас! – Гриша опять подхватил их под руки. – Ты, Татьяна, к Лайнеру сходи! Он поворчит и даст.
– Нет, не даст! – вздохнула Танька. – Миша с ним в ссоре уже месяца два или три. Не здороваются даже.
– Я не знала, что они поссорились, – удивилась Даша. – Что-то серьезное?
– Понятия не имею! – Татьяна с надеждой посмотрела на нее. – Может, ты на него выйдешь? Он для
