И Даша благополучно приземлилась на переднее сиденье автомобиля.
Но ни та, ни другая обрадованные встречей женщины не заметили, как снялась со стоянки напротив УВД и направилась вслед за ними еще одна автомашина – серая иномарка с тонированными стеклами.
Глава 30
– Ну, мать, рассказывай! – Лилька сделала несколько глотков вина из бокала и, откинувшись на спинку стула, закурила. – С какими вестями из Северной столицы прилетела? С хорошими или так себе?
Стол им накрыли в небольшом зале ресторана, рассчитанном на особо важных посетителей, поэтому можно было не опасаться чужих ушей. Правда, Даша подозревала, что именно такие уютные и уединенные зальчики – излюбленные пастбища для спецслужб. Но тешила себя надеждой, что в провинции пока недостаточно средств для тотального контроля за пьяными нуворишами, хотя Лильку на всякий случай предупредила еще в машине, чтобы не болтала лишнего.
– Всего помаленьку, – отозвалась она на Лилькин вопрос. – Алексея и Павлика с собой привезла.
– Твой Щеглов мне по телефону успел доложиться. Хвастался, что Павлик уже две буквы знает и в штанишки больше не писает.
– Ну, Лешка, – засмеялась Даша, – все семейные тайны раскрыл.
– А ты чего хотела? – удивилась Лилька. – Сразу видно, что он от Павлика без ума.
– Знаю, – вздохнула Даша, – но я, наверно, ненормальная. Мне радоваться надо, а меня все что-то гложет, покоя не дает. Алексей действительно Павлика как родного сына любит. Усыновил его, нянчился, пеленки стирал, в сквере гулял. Если Алексей дома, то Павлик от него ни на шаг не отходит. На пару машинки по полу катают, крепости какие-то строят, что-то рисуют, лепят... По правде, я столько времени Павлику не уделяю, а Алеша с ним в любую свободную минуту готов возиться.
– Ты сама другая стала. Резче или суше, я пока не разобралась! Словно на взводе живешь, подруга! – Лилька перегнулась к ней через стол и заглянула в глаза: – Лайнер?
– Да, он! Я смотрю на Павлика и Алексея, когда они вместе возятся, и все время представляю, а Паша так бы себя повел, так бы сказал, так засмеялся? Сердце кровью обливается, и Алексей это замечает. Он ласковый, нежный, предупредительный... О таком мужчине каждая женщина мечтает... Но прошло почти три года, а я вижу перед собой Пашу и только его. Я понимаю, что страшно виновата перед Алексеем. Наверно, мне не стоило выходить за него замуж. Но, с другой стороны, я уже не мыслю, как бы жила без него. И Павлику нужен отец, именно такой, как Алеша, любящий и заботливый.
– Дарья, ты с жиру бесишься, – протянула Лилька тоскливо. – Такой мужик по ней с ума сходит, а ты... – Она покрутила пальцем у виска. – Я к тебе потому не заезжаю, что влюбиться в Щеглова боюсь. Тогда хана всем, я ведь не ты, я драться за него буду!
– Шутки продлевают жизнь, – улыбнулась Даша. – Сама недавно говорила, что побаиваешься его!
– Это точно! – Лилька понизила голос и огляделась по сторонам. – Знаешь, он единственный человек, при котором я не ругаюсь матом. Ты заметила? Он сегодня предложил тебя дома дождаться, но я отказалась! Я его стесняюсь!
Даша рассмеялась и окинула Лильку веселым взглядом.
– По-моему, с недавних пор мы поменялись ролями. Я сама замечаю, что стала более нетерпимой к чужому мнению, к окружающим. Отчитываю, воспитываю, ругаю! Сыновья уже не раз делали замечания, дескать, кто у нас в доме генерал, ты или Алексей Федорович? И не только они, даже мама на его сторону переметнулась. Пилит меня потихоньку, дескать, собственного счастья не понимаешь, сбежит он от тебя в конце концов. Но я знаю, не сбежит, знаю, что любит, возможно, потому и распоясалась.
– Вы часто ругаетесь?
– Вообще не ругаемся. Я разойдусь, а он смотрит на меня молча, покорно, ждет, пока выговорюсь, а потом пошутит или просто обнимет, и все – опять помирились.
– Значит, и вправду не разбежитесь! – Лилька повелительно махнула рукой официанту и, когда тот приблизился к столику, сердито выговорила: – Ты почему не следишь, что у дам бокалы пустые? Чаевые получать все горазды!
Молодой человек покраснел и наполнил бокалы вином.
Лилька подняла бокал, посмотрела сквозь вино на свет и дурашливо пропела:
– Давай за нас, давай за вас, за самых клевых супербаб-с!
– Давай! – откликнулась Даша и выпила вино до дна. – Учти, сегодня я должна быть в Сафьяновской.
– Знаю, – сказала Лилька мрачно и тоже выпила, – но будь добра, посиди с часок. Я ведь не зря тебя выцепила. Поговорить-посоветоваться надо.
– Говори, – сказала Даша, – я поняла, что у тебя на душе кошки скребут.
Лилька отвела взгляд и принялась молча катать пустой бокал между ладоней, затем поставила его на стол и сказала упавшим голосом:
– Я выхожу замуж за дядьку Марьяша.
– Господи! – Даша перекрестилась. – Все-таки дожали?
– Дожали! – вздохнула Лилька. – Помнишь, я тебе как-то про подружку рассказывала? Вышла, дескать, замуж за богатого, только старого и плешивого. Но не это было самое страшное. Ее Петро пол-Иркутска «крышевал», пока его не пристрелили. К Наташке тотчас его дружки подкатили: даем тебе, дорогуша, три машины, коттедж за городом, что-то там еще и приличные деньги ежемесячно, но про дела своего супружника навеки забудь. А она заартачилась: хочу Петину долю. Через неделю нашли ее за городом в собственной машине, в норковой шубе, с брюликами в ушах и с пулей в голове. – Лилька, забыв про официанта, плеснула в бокал вина и залпом его выпила. – А я не хочу пули в затылок. Я жить хочу, и девчонок своих сама воспитывать хочу, и учить их, и свадьбы сыграть. Да и Пашину компанию я не имею права банкротить. Но все к тому идет, что раздавят они меня, как муху, если не приму их условия. Поэтому отхватить себе в мужья Льва Романовича Марьяша не самый худший вариант. Конечно, он далеко не твой Алексей: и ростом ниже, и шевелюрой жиже, но хочешь жить, спи, с кем тебе велят.
– Неужели все так плохо? – осторожно осведомилась Даша.
– Плохо то, что меня, как последнюю дуру, обвели вокруг пальца. После гибели Паши акции «САПС'ана» стали резко падать в цене. И эта стервятина скупила их по дешевке. – Лилька затянулась сигаретой и наклонилась к Даше. – Теперь у них тридцать восемь процентов акций уставного капитала против наших пятидесяти шести. Я, конечно, дура дурой, но и то понимаю, что сейчас трепыхаюсь на грани. И если не приму их условия, они нас сожрут в одночасье. Все к тому идет. Так что мне все равно, Лев Романович или Глеб Сократович. Оба – дядьки Марьяша. И тому и другому под шестьдесят. Женаты сроду не были. Из вредных привычек только непомерная тяга к накопительству. Дядюшки Скруджи долбаные! Одна надежда, что загнутся раньше меня. Но мне плевать, лишь бы меня и девчонок оставили в покое.
– Так ты за которого из них выходишь?
– А не знаю еще! Возможно, выберу супруга методом тыка. Закрою глаза и, в кого пальцем попаду, за того и замуж пойду. – Лилька прижала ладонь к глазам. – Но не это самое подлое. У них уже планы на девчонок имеются. – Она неприлично выругалась. – Как мне не хватает Паши, Дарья! Как не хватает! Пусть бы он ушел к тебе, пусть бы женился! Дай вам бог! Но я знаю, нас бы он не оставил и не позволил бы, чтобы эта погань меня и детей в рулетку разыгрывала. Я не удивлюсь, если они девчонкам женихов тоже подыскали. На перспективу. Скажи, это и есть честный передел собственности?
– А никто не придерется, Лиля! Ты ведь по доброй воле замуж идешь? И девочки твои тоже против слова не посмеют сказать. – Даша вздохнула. – Хенде хохи законы знают и скрупулезно их соблюдают. И очень виртуозно уходят от наказания.
– Ты уже слышала про Митяя и Макарова? – посмотрела на нее Лилька. – Тебя за этим в ментовку вызывали?
– Тебя что, тоже вызывали? – Даша растерялась от неожиданности. Ведь ее только что предупредили лишний раз языком не болтать.
– Нет, меня один из женихов уведомил. Я уже в церковь ездила. За упокой Митькиной души свечку поставила. Он хотя и поганец был, но я его по-настоящему любила. – Она вновь налила вина в бокалы. – Давай помянем мужиков. Ты ведь тоже любила Макарова, я знаю.
– Я не буду пить за него, – сказала тихо Даша, – не буду. Не знаю почему, но у меня рука не
