женщин. Конечно, если те не погибнут в перестрелке. Но даже если Марина и Сабрина останутся живы, то их участи не позавидуешь. Переход по горам ночью, сквозь дождь и непроходимые дебри измотает женщин до полусмерти. А на первом же биваке их изнасилуют по очереди. Затем в худшем случае оставят среди камней на медленную и мучительную смерть, в лучшем – пристрелят, как ненужную обузу.
Во время войны Арсен не раз видел, что вытворяли бравые грузинские воины с захваченными женщинами: абхазками, русскими, армянками, гречанками... Юной школьнице сломали позвоночник после того, как три дня подряд ее насиловали двадцать грузинских гвардейцев, а затем еще живую выбросили из окна. В его памяти до сих пор звучали крики радистки Нади, которой те же гвардейцы отрезали грудь и прострелили руки и ноги, включив при этом рацию, вместе с которой Надю захватили в плен. Эти крики слышали более сотни бойцов: среди них три десятка русских парней-добровольцев и чеченцев из Грозного. Нетрудно представить, в каком они были состоянии, когда ночью пошли в атаку на грузинские позиции. Пленных не брали! И разве можно обвинять этих людей в нарушении каких-то конвенций и соглашений? Запах крови – сильнейший наркотик, способный помутить самый стойкий разум, самый здравый рассудок. Особенно если сердце испепеляет ненависть к насильникам и убийцам...
Прежде чем свернуть шею Гоги, Арсен устроил ему короткий допрос с пристрастием. Жора оказался прав. Это была диверсионная группа, хорошо подготовленная и состоявшая из настоящих отморозков. В их задачу входил подрыв железной дороги и ликвидация двух военных складов близ Гагры и Гудауты, а также теракт в Пицунде, чтобы отпугнуть отдыхающих и сорвать курортный сезон. Пятеро из семи диверсантов являлись наемниками. Они воевали против абхазов в начале девяностых, а затем против федералов в Чечне. И это была их третья ходка в Абхазию. В первую они пытались взорвать мост на реке Гумиста близ Сухуми, но неудачно. Банду обнаружили, обстреляли, и она едва унесла ноги в Кодорское ущелье. Во время второй вылазки в Гальский район близ границы с Грузией они подорвали милицейскую машину. Погибли два милиционера. Правда, бандитам опять удалось скрыться, но они потеряли своего командира – свана по кличке Гордец. Теперь их командиром был Гиви. Гоги не знал его имени, только кличку Коршун. Но Арсену не нужна была фамилия Гиви. Он помнил Коршуна с войны. Ведь не только Игорь, но и Арсен был кровным врагом Гиви и его брата Автандила.
В девяносто третьем во время боев за Сухуми Игорь и Арсен в составе разведгруппы – в нее входили еще три русских добровольца и отец Лаврентий, бывший настоятель православного храма близ Гудауты, – без единого выстрела захватили штаб одного из грузинских формирований в пригороде столицы Абхазии.
На обратном пути на узкой горной тропе их встретили сваны. Сначала они открыли огонь, а затем с боевыми криками бросились в атаку. Завязалась рукопашная. Сванов было в три раза больше. Воевали они отчаянно, а от запаха крови и вовсе обезумели. Дрались ножами и всем, что подвернулось под руку, но бойцы Арсена отбились и вывели пленных из-под огня почти без потерь. Правда, пришлось пристрелить одного, самого молодого, по имени Каха. Обкурившись «планом», то есть марихуаной, он потерял чувство реальности, кинулся на отца Лаврентия и вцепился зубами ему в горло. Еще мгновение, и Каха прокусил бы Лавру сонную артерию...
Через три месяца Арсену – тогда он с ранением попал в Гудаутский госпиталь – сообщили, что некто Автандил Микадзе объявил его и Игоря своими кровниками. И вот эта встреча с их третьим братом – Гиви – на горной дороге...
Арсен понимал, что у диверсантов мало времени, да и вряд ли они решатся по темноте заниматься его поисками. Из своего укрытия среди камней он видел, как они расправились с Жорой и Галиной. Их трупы упали на осыпь и скатились вместе с градом камней в пропасть. Банкиру повезло больше. Его тело приземлилось в заросли можжевельника и повисло на них, пружиня и раскачиваясь. Арсен выругался сквозь зубы, он ожидал всего, но не такого печального исхода. Десятки «уазиков» и «Газелей» снуют ежедневно по трассе до Рицы, Ауадхары и обратно. Но диверсионная группа, как нарочно, вышла навстречу именно к ним. И надо ж было так случиться, что возглавлял ее Гиви, их общий с Игорем кровник...
Конечно, Арсен знал, что Игорь никогда бы не пошел на обострение отношений, потому что безопасность отдыхающих всегда была для него делом чести, но бандит обозвал его «козодуем» – оскорбительным для абхаза прозвищем. Вернее всего, Игорь едва ли не быстрее Арсена понял, кто им встретился на самом деле и чем грозит эта встреча. Будь это просто бандиты, они скоренько обчистили бы карманы отдыхающих и отпустили бы всех с миром. Да и не водилось здесь грабителей вот уже несколько лет, с тех пор как местная милиция поставила жесткий заслон на пути любителей поживиться за счет отдыхающих. В Абхазии практически все знакомы друг с другом. Все родственники или друзья. Так что по любому случаю воришек нашли бы моментально. Диверсанты – другое дело. Диверсанты свидетелей не отпускают и в живых не оставляют.
Сегодня Арсен крепко сплоховал, потому что, отправившись в столь дальнюю поездку, впервые не захватил с собой оружие. Но что бы это решило? Даже открой он стрельбу первым, его бы изрешетили из автоматов в долю секунду, а сдаться на милость бандитов он тоже не мог. Игорь это знал и, возможно, не столько оскорбился из-за «козодуя», сколько отвлек внимание на себя, позволив Арсену благополучно скрыться да еще прихватить с собой несчастного Гоги. Парень раскололся чересчур быстро, но Арсен не слишком поверил в сказку, что его силком заставили пойти в диверсанты. Он просто задрал рукав на левой руке Гоги и обнаружил чуть ниже плеча татуировку: некую грузинскую букву – первую букву слова «датви» – медведь. Это слово было очень хорошо знакомо Арсену.
Во время войны бойцы «Датви» – специального диверсионного подразделения грузинской армии – совершили несколько подрывов мостов и железнодорожного полотна, пытаясь помешать наступлению абхазов в южном направлении. Отморозки из «Датви» немало нагадили и в тылу, вырезая семьи тех, кто активно боролся за независимость Абхазии в Гагре и в Сухуме...
И все же Арсен оставил бы Гоги в живых, как «языка», как источник информации для тех, чей удел бороться с такими «медведями», тем более парень был слишком молод, чтобы участвовать в войне. Он был из нового пополнения, но не менее отчаянного. Заслышав выстрелы наверху, Арсен всего на миг отвел взгляд от диверсанта. Но тот мгновенно воспользовался его оплошностью и выхватил из рукава стилет, вернее, короткую стальную спицу, спрятанную в одном из швов. И столь тонкую, что при обыске Арсен ее не обнаружил. Метил он явно в глаз, но реакция не подвела Арсена. Спица вонзилась в его щеку, а еще через секунду Гоги валялся среди камней со сломанной шеей.
Арсен выдернул спицу и протер щеку чачей, которую обнаружил во фляжке Гоги. Затем сделал приличный глоток и покинул свое убежище. К сожалению, он не мог пока воспользоваться спутниковым телефоном, потому что успел спрятать его в колючках возле дороги еще до встречи с Гоги. И теперь тот был недосягаем.
Прячась в камнях, Арсен поднялся к тому участку трассы, который находился вне поля зрения диверсантов, за поворотом. Бандиты, увлекшись избиением Игоря, не заметили, как он броском преодолел противоположный склон и скрылся в густых зарослях орешника, затянувшего дно узкой расселины. Почти нечеловеческим усилием, сбив в кровь руки, он преодолел еще один склон, почти отвесный, но увитый узловатыми корнями деревьев, которые росли выше, на скальной стенке, нависшей над дорогой. Одного Арсен боялся – чтобы камни не посыпались из-под ног, но обошлось. Он наконец достиг вершины и устроился в каменной выемке за природным бруствером из глыбы известняка.
Стиснув зубы, он наблюдал за трагедией на дороге. Но что он мог поделать даже со всем своим арсеналом против того оружия, которое имелось у диверсантов? Разве что обстрелять их и тут же себя обнаружить? И погибнуть так же нелепо, как Жора или Галина?
Правда, он заметил то, что в суматохе пропустили бандиты. Вадик, улучив момент, метнулся к открытой дверце «уазика». Рука его нырнула под панель, где располагался ключ зажигания. Секунда, и обрывки проводов полетели в колючки. Парнишка явно разбирался в автомобилях. Теперь никакие усилия не могли привести «уазик» в движение. Вадик вернулся на бревно, а Арсен мысленно ему поаплодировал, хотя предполагал, какую ярость вызовет этот поступок у диверсантов...
Понятное дело, «партизаны» крайне нуждались в машине. Требовалось как можно быстрее покинуть место преступления, пока никто не хватился пропавшей группы. Конечно, их сильно тормозило наличие пленников. Но от них вряд ли избавятся в ближайшее время. Самое главное, что Игорь жив. Возможно, Гиви отложил расправу с ним на более позднее время, когда диверсанты остановятся на короткий отдых где- нибудь в глухих дебрях... И это давало Арсену какой-никакой шанс, хотя его палец то и дело непроизвольно
